Марш Обреченных. Эстафета

Сарм провел рукой по ране, ребра заныли, кровь обильно текла между пальцами, неужели переломаны?

Шуург-х! Шуург-х!

Снова арбалетчики и лучники.

Сарм отклонил голову. Пригнулся.

Шуург-х!

Стрела с неожиданностью глубоко входит ему в грудь.

От страшного удивления и изумления он валится мешком в сугроб, пытается еще подвестись, последующий удар вбивает его глубже в мягкий саван, рот наполняется кровью. Металлический привкус. С ужасом Сарм понимает, как поступь смерти подкрадывается за спиной.

Родж! Роджжжжж!..

— Что придурок кровью харкаешь? — с удовольствием кричит Малош, подбегая и зависая над умирающим, меч мелькает перед носом храмовника.

А Малош! — Сарм теряет ясность в голове. Муть обволакивает полотном.

— Добивай его Малош! — советует подоспевший Вилтор.

Собралась вся уцелевшая рота! Вся банда!

Рука Сарма тянется к внутреннему карману, медленно, но уже уверено.

— Роджжж! — хрипит храмовник.

— Чего он шипит? Ты слышишь?

— Роджжж! — Сарм замечает лица Малоша, Вилтора, Хорада, Маллена, Ракворса, Арвина Робсса и долговязую фигуру Лукаса. — Роджжжжжжж…

Пальцы активируют плетения на артефакте-бомбе…

Лилия Пламени приходит в действие.

Взрыв уничтожает парализованные ужасом тела!

Агонические вопли и верещания раненых.

На ограде висит дымящийся тулуп, пробитый остриями жердей и арбалетными болтами. Место, где пролез к свободе Родж. Место, с которого начинаются скитания Роджа, израненного и обозленного на весь свет. Одинокого и замученного…

В ушах еще стоит предсмертный крик Сарма!

Жар взрыва сводит спину, но…

Он бежит. Бежит. Бежит!

Мечется в подворотнях и прячется в тенях!..

— Жам! Жам! Жам!

Приказные нотки в голосе слышались сквозь усталость, герцог Альвинский не поднимался с постели уже третью неделю, арбалетный болт изменника главмейстера Конрада Гаджа серьезно зацепил грудную клетку владыки и едва не пробил легкое. Лукас помогал, чем мог, тем более состояние герцога хранилось в секрете от свиты и те, кто в действительности знали правду о нездоровье монарха, являлись всецело приближенными лицами к Альвинскому.

— Жам! Жа-а-ам…

Двери спальни отворились, и в герцогскую опочивальню вбежал бледный и перепуганный слуга.

— Пресвятой Аллон, Жам, куда все подевались? Где Лукас? Где Робсс? Скажи, пожалуйста, что это за крики и грохот?

Слуга бессвязно разевал и закрывал рот, слова не желали вылетать из его глотки.

Болезненное лицо герцога помрачнело.

— Что стряслось Жам? На дворец напали?

— Н-нет, ваша светлость, гвардейцы столкнулись с храмовниками…

— Что-о?? — глаза владыки округлились. — Что они здесь дела…

— Храмовники привезли вам письма…

— Какие еще письма? Я не видел никаких писем, Жам? Что происходит? Где Конрад Гадж? Позови Гаджа?

— Гадж мертв, ваша светлость. Остальные тоже. Арвин Робсс отдал приказ ликвидировать мастеровых Хизельмаша, те оказали сопротивление, пятнадцать человек погибло, еще — двадцать семь ранены. Лукас обожжен. В последние минуты боя один из храмовников активировал артефакт, и тот уничтожил пол роты.

— А что второй храмовник? Взяли его?

— Он… он сбежал, ваша светлость.

Лицо герцога скривилось.

— Идиоты! Почему не соизволили поинтересоваться моего мнения? Кто принимал решения?

— Капитан Арвин Робсс.

— Робсс? Ну, конечно же, он! Безмозглый дурак, он постоянно делает то, что от него не просят! Неужели меня окружают одни идиоты? Жам, ты говорил о письмах, что за письма?

Слуга совершил неуверенные шаги к ложу герцога и протянул владыке три письма.

— Положи, я немного отдохну и прочту их…

— Ваша светлость!

— Что еще, Жам?

— Я взял на себя смелость ознакомиться с посланиями старейшин Хизельмаша, извините, ваша…

— Жам, все проблемы и несчастья исходят в основном от чрезмерного человеческого любопытства, ты этого не знал? Ну и что же пишут старейшины храма, скажи-ка, на милость, избавь меня от лишнего чтения?

— Старейшины просят прощения за то, что по дороге к Откосым горам в Лисьем лугу, без боя отдали в руки эльфам Оливию Хорвут и вашу дочь, Ирвин! Эльфары напали подло и незаметно, два старших мастера, которые действовали в охране и один подмастер Шост, оказались не в силах защитить девчонок и те, попали в плен к остроухим. Старейшины извиняются и просят милости исправить ошибку…

— Эльфы схватили Ирвин?!

— Судя по тексту письма и по поведению храмовников сущая, правда!

— Вы сообщили известие моей жене? Илене Альвинской?

— Никак нет, ваша светлость!

Глаза герцога горели. О Аллон!

— Новостей от Ореста Бартольда и Сермена Коршуна не было?

— Нет, герцог. Последний раз из Кроличьих лесов.

— Можешь идти. Ступай! Оставь меня одного!

Жам замешкался в дверях.

— Может позвать лекаря? Из канцелярии прислали штатного…

— Нет!! Я хочу остаться один! Я позову тебя, если мне понадобится! Уйди!

Кланяясь, слуга оставил владыку Королевства Людей один на один с тяжелыми мыслями.

Глупости! Человеческие глупости ни к чему хорошему не приводят. Так получилось с Арвином Робссом, так скорей всего и обошлось и с остальными приближенными его людьми. Почему никто не хочет думать головой, а уже потом действовать? Почему?

А разве он думал головой, когда осмелился отдать согласие на путешествие его дочери и Оливии Хорвут в Южные губернии к матери, его жене Илене Альвинской, под присмотром всего трех сопровождающих? Вот и результат! Его дочь схвачена эльфийскими выродками! Что теперь от них ждать? Шантаж? Террор? Все что угодно!

Тяжесть навалилась на грудь, сердце лихорадочно застучало. Ирвин! Любимая Ирвин! Он виновен во всех бедах, как он мог так необдуманно поступить? Как?!

Глаза сами закрылись. Горячие слезы потекли по щекам.

Непослушными пальцами Важич взял первое письмо и развернул для чтения.

Изумлено сосредоточился. Почерк своей жены узнал с полувзгляда. Вчитался. Сперва подумал, любимая пишет ему, но с первых же строчек выяснил, что Илена обращалась к Конраду Гаджу, его главмейстеру.

Смысл написанного с трудом доходил до его воспаленного болью сознания, но по мере того, как Важич вникал, душа холодела и замирала.

Илена! Милая Илена! Как она могла? Могла его… предать?

Догадка лезвием бритвы полоснула сердце.

Главмейстер Конрад Гадж!

Конрад Гадж!!

Его подстрелил Гадж! Его верный и неизвестный убийца!

Вокруг одни предатели и клятвопреступники!

Темнота поглотила герцога Альвинского. Темная пустота…

Бежать! Бежать со всех ног! Бежать не щадя силы и внутренней энергии!

Родж спотыкался, врезался в стены, замирал, переводя дыхание, и снова бежал. Под сердцем нещадно кололо. Ноги ломило и саднило. Когда он перелезал через ограду то, умудрился пропороть левую штанину, а вместе с тем, рассечь икру. Кровь пропитала штаны и на морозе покрылась коркой. С каждым шагом становилось все трудней ступать, остальные пятнадцать метров до поворота улицы Родж добежал хромая. Рухнул на кирпичную стену и сполз на землю.

В узкой улочке стоял полумрак, на расстоянии трех метров никого и ничего не было видно, хоть глаза выколи. Подмастер выглянул из-за угла и тут же спрятался обратно.

Пятеро караульных быстрым шагом прошествовали мимо его лежки, остановились на углу дома и, осмотревшись, скрылись дальше за углом.

Родж перевел дыхание.

Неужели его уже ищут?

Вполне возможно?

Родж приник к стене спиной и едва не заревел от боли, спину прострелила острая боль, нестерпимая и ноющая, подмастер потянулся к магии, надо хоть как-то подлатать себя, иначе он долго так не протянет. Несколько исцеляющих и болеутоляющих заклинаний угомонили рвущее спазмами тело. Отдышавшись, минут три, храмовник сорвался с места, опять в бег. Высунул носа из-за угла, огляделся, затем, сгорбившись и согнувшись, рысцой перебежал дорогу, к следующей узкой улочке, пробежался вдоль цветочного магазинчика, лавочки мага, лекарской конторы и перед административным зданием, юркнул в другую подворотню.