Колдовская магия

— Катла!

На секунду отвлекшись, она подняла глаза и обнаружила рядом отца. Первым делом девушка увидела не глаза Арана — блестящие, черные, наполненные непривычными слезами, — а куцую бороду, отсутствие бровей и короткие, обожженные волосы.

— Что с тобой случилось, па? Слишком близко подошел к очагу?

— Можно и так сказать…

Аран Арансон подарил дочери кривую ухмылку. В первый раз, как с некоторым любопытством отметила Катла, она смотрела на его рот. В ее лихорадочном состоянии все казалось неестественно четким — каждая мелочь, каждая незначительная деталь мироустройства. Для мужчины рот отличный, решила она, острые белые зубы, редкие, как у собаки. Губы точно прорисованы и хорошей формы, хотя линия верхней прерывается бледным шрамом, убегающим к носу. Она никогда не замечала его раньше.

Аран понял, что Катла разглядывает его лицо. Невольно поднял руку к шраму, пальцы ощупали непривычную линию сквозь щетину.

— Откуда он у тебя, па?

Его лицо внезапно осунулось, стало торжественным и мрачным.

— Хотелось бы мне сказать, что это знак моей доблести, полученный в войне против Юга, но, боюсь, это произошло давно, мое первое Собрание. Мы с парой приятелей перебрали пива, и я попался на краже нового кувшина. Я споткнулся и упал — и оказался слишком пьян, чтобы спастись от каменистой земли! Раньше стриг бороду так же коротко, как Фент, но после этого случая… — он наклонился вперед и заговорщически подмигнул Катле, — сказал твоей матери, что получил рану на дуэли. — Аран прижал палец к губам. — Только, чур, молчи.

Глаза Катлы наполнились слезами.

— Я потеряла руку, па? Скажи мне быстро…

Аран встал рядом с ней на колени и принялся снимать бинты с осторожностью, странной для такого огромного, могучего мужчины.

По мере того как он разматывал материю, Катла с все большим волнением рассматривала руку. Потом почувствовала пальцы, непослушные и ноющие, но все-таки пальцы. Когда же последняя тряпица упала на палубу, открылось отвратительное зрелище: рука и запястье страшно раздулись, кожа была розовой и блестящей там, где не почернела и не обуглилась. А прежде длинные, тонкие, крепкие пальцы теперь слиплись в одну бесформенную, красную массу обгорелой плоти.

Катла ахнула. Такое явно не могло принадлежать ее телу! Неужели это ее пальцы, или, может быть, зрение сыграло с ней злую шутку? Она моргнула и снова посмотрела, моргнула и посмотрела…

— Что со мной случилось?!

— Тебя пытались сжечь, милая моя. Даже сейчас я не могу сказать точно почему — за то, что залезла на Скалу, или за другую ерунду…

Для Арана окончание Собрания потерялось в смутном тумане, наполненном яростью и болью. Он мог вспомнить только свою дочь, стоящую перед королем, ничем не обоснованное высокомерие истрийцев и их ликование при объявлении о предстоящей страшной казни.

Катла нахмурилась:

— Я помню, как забралась на Скалу…

При одной только мысли об этом ее рука принялась зудеть и вздрагивать. Девушка отогнала смутный образ, решив не раздумывать больше о своем жутком ранении. Она видела и похуже, говорила себе Катла, вспоминая кошмарный несчастный случай с молодым Бородой в кузнице прошлым летом. Его кожа тоже вся слиплась, но потом он поправился. Можно сказать, что поправился…

— Я обрезал твои волосы за это, — напомнил Аран, проводя ладонью по ее макушке.

— Я снова на нее забралась, па, как раз перед тем, как они меня поймали…

Теперь все вернулось к ней, она вспомнила последовательность событий: побег с Собрания после того, как Эрно поцеловал ее. «Нет, — поправила она сама себя строго, — после того как ты сама поцеловала Эрно — амулет там, не амулет, но так оно на самом деле и было». Восхождение на Замок Сура, ощущение мощи скалы, ревущее в жилах. Южанка, шокирующе нагая, неловко бежит между павильонами, и кинжал — ее, Катлы, кинжал, один из лучших в своем роде — отличный рисунок на лезвии, говорящий о своем создателе лучше всякого клейма, — весь в крови…

Катла огляделась вокруг. Увидела Халли и Фента за спиной отца, они облегченно улыбались. За ними Гар и Морт, Котил Горсон, и Хэм, рулевой. Обернувшись к корме, девушка разглядела группу из дюжины гребцов, играющих в кости. И, хотя там виднелось несколько белобрысых голов, склонившихся над столом с костями, ни одна не была такой светлой, как у Эрно…

— Где Эрно, па? И девушка?

— Какая еще девушка? — резко спросил Аран.

— Эрно помогал мне сбежать, чтобы сорвать брак с Финном Ларсоном, — просто ответила она и заметила, как помрачнело лицо отца. — Внизу, на берегу, мы обнаружили какую-то истрийку, нуждавшуюся в помощи. Кто-то напал на нее, как она сказала, и ей показалось, что она убила того человека. Я уговорила Эрно спасти ее, увезти на лодке, потому что женщина боялась, что ее сожгут за убийство. — Брови девушки сошлись на переносице, потом она ухмыльнулась — диковато, по-волчьи, на минуту став прежней Катлой. — Но ведь они попытались сжечь меня, так? Я теперь кое-что припоминаю. Меня поймали стражники, на Собрании появился истриец, весь в крови… каков лжец! Потом огонь, и все такое… но что случилось с Эрно и Тором?

— Об Эрно я ничего не знаю. А Тор…

Аран опустил голову. Ему предстояла нелегкая задача — рассказать Элле Стенсен, как ее любимый, хоть и своенравный сынок пострадал за его дочь.

В разговор вмешался Халли. Стиснутые зубы, мрачные глаза… Он стал, по мнению Катлы, лет на десять старше, с тех пор как они оставили дом.

— Тор погиб в бою, пытаясь спасти тебя от истрийцев.

Полуобраз блондина с наконечником копья, непристойно высунувшимся из груди, на мгновение промелькнул в голове девушки. Катла закрыла глаза.

Тор Лесон погиб, чтобы спасти ее от костра. Такой зверь — кто бы мог подумать? И тотчас она устыдилась своего предвзятого суждения.

«Из зверей получаются неплохие герои, при соответствующих обстоятельствах, — подумала она. — Это была храбрая смерть, и я послужила причиной. Я воздам Суру, как только мы вернемся домой, на земли клана Камнепада, и помолюсь, чтобы душа Тора добралась до Обители Храбрецов».

Но примут ли того, кто умер на твердой земле, в морском Зале Сура на пиру героев? Или его душа пронесется по каменным венам мира в самое сердце Священной Горы, где бы она ни была? Сложность подобных вопросов никогда раньше не занимала Катлу: смерть на поле боя никогда еще не затрагивала ее семью. Все знали, что когда умрут, то станут единым целым с землей и морем, глиной, из которой Сур вылепит новое тело. Но вот умерших на поле боя или в море Он оставлял себе, окружая себя моряками и солдатами, которые понадобятся в великой битве конца света, когда Сур с дружественными божествами — Снежным Волком и Медведицей — станет бороться с мировыми чудовищами — Драконом Вена, Огненной Кошкой и Змеем.

Раньше все это казалось просто развлекательными историями, приукрашенными различными деталями и приправленными отличными шутками и афоризмами. Сказки для детей, чтобы выучивать их наизусть и выдумывать вариации на данную тему… Песни для путешествующих бардов, чтобы веселить народ на Великом Пиру. Теперь Катла осознала, что так создавался скелет жизни и смерти, подобный фижмам, которые женщины использовали, чтобы делать пышными свои юбки, — рамки, которые не дают мирозданию развалиться на части, сползти в хаос разрозненных образов…

— Мне жаль, — мягко проговорила девушка. — Надеюсь, Эрно благополучно скрылся с той несчастной женщиной…

Аран покачал головой.

— Хочется верить, что он взял один из их кораблей, — мрачно сказал он. — Хотя я бы не поручился за жизнь Эрно, если его поймают на украденном корабле с нагой истрийкой.

— О, она была вовсе не нагая! — Несмотря ни на что, Катла расхохоталась. Откинув руку отца, она сжала зубы и приняла сидячее положение, облокотившись на низкий планшир. — Я отдала ей свое свадебное платье.

Фент фыркнул:

— Наверное, ей оно подошло гораздо лучше, чем тебе, сестра-троллиха!

Прежде чем Катла успела подумать, что ей это повредит гораздо больше, чем брату, она выбросила здоровую руку вперед и нанесла Фенту хороший удар по почкам. Ее тут же обдало жаром. Но девушка удовлетворилась видом сложившегося пополам брата, даже если его реакцию вызвало удивление, а не боль.