Сборник рассказов Survarium

Поправив бахилы, наколенники и налокотники (очень нужные вещи при нашем пол­зании в чащах) оглянулся напоследок, махнул рукой невидимому отсюда наблюдателю надвратной башни и зашагал своим смешным размеренным шагом.

Мне часто приходилось слышать насмешки над моим расслабленно подпрыгиваю­щим движением. Ну и пусть. Привык уже. Не каждый знает, что так расходуется мини­мум сил. Конечно, в самом Лесу приходиться двигаться по разному. Тут уж исходя из ситуации. Встречаются аномалии, одичавшие или уже измененные звери, коварные и незаметные очаги хищных растений, прижившихся после Гона, опасные люди.

А сейчас - с пятки на носок, с пятки на носок. Я шагал по обожженному полю-пери­метру, равномерно ступая и подымая небольшие облачка всепроникающей пыли-пепла навстречу зеленому миру.

Пока еще можно было расслабиться и мысли мои витали во вчерашнем дне, где в богатых апартаментах отрывался на всевозможных дорогих кушаньях и напитках, при­нимал настоящую ванну и отдыхал на широченной кровати в чистой постели за счет заведения. А соблазнительные и легкодоступные служанки вызывали двоякие чувства. С одной стороны - очень хотелось поразвлечься, пусть и казалось это не правильным, продажным, что ли. А с другой - приходилось сдерживаться на грани сил.

«Может, ну его к Лесу, этот наивный поиск своей идеальной девушки? Пора уже взрослеть, Серж. Ведь недаром говорят мужики - все женщины одинаковы!».

А главным было то, что мне все же удалось добиться свободы, пусть и с формальной подпиской о не выезде за пределы города своих друзей - пожилого аптекаря Азуса и его дочки Лизы. Куда им-то идти от защиты родных, надежных стен?

Сил добраться до ручья мне не хватило. Все же старею. Раньше заметить издалека измененную акацию-ядоплюйку было раз плюнуть.

Осталось всего несколько метров, когда непослушное тело окончательно переста­ло слушаться. Руки в момент перестали быть опорой, лицом уткнулся в землю. Трава, мгновение назад казавшейся мягким ковровым покрытием, столь призывно манящим, испугала не на шутку еще функционирующий разум. Мысли и зрение - все что оста­лось. Стебли травы упирались в глазные яблоки, на удивление их не проколов. Но боли не было. Хоть что-то радует. И еще - я могу дышать. С трудом и по кусочкам, вдыхать и выдыхать сквозь щели между приоткрытым ртом, ноздрями и родной землей.

Судорога подбросила тело, неестественно изогнула его, перевернула и бросила на бок.

«Вот и все, Сержик. Пришел и к тебе пушистый северный зверек».

Теперь я видел берег и кусочек озера. Это было как предсмертная насмешка - вот смотри и раскаивайся за свое поспешное решение. Озеро ведь было ближе! Вполне мог успеть доползти. Так нет же - хотелось напиться чистой и прохладной водички. Как буд­то раньше не приходилось лакать из грязных луж.

Утешением могла быть только быстрая и безболезненная смерть. По всем параме­трам - уже скоро. Все реже пульсирует сердце, замедляющееся дыхание, полный пара­лич - осталось не долго.

Время шло, день изменился на вечер, а я все ждал, лежа задубевшей колодой. Толь­ко мысли носились скакунами, то прокручивая события из жизни, то решая жизненные задачи. Несмотря на полную обездвиженность век и глаз, зрение не ухудшалось. Это было странно. Человек не может долго не моргать. Еще более странным было то, что я оставался жив.

«Может, я превратился в зомби и теперь только жду призыва?» - пришла на ум тре­вожная мысль.

Появление на берегу озера енота и круги на поверхности рядом с ним привлекли мое внимание.

Животное жадно пило, не замечая, что к нему медленно подбирается хищник.

В последний момент, он в панике отпрыгнул и толстое, мерзкое щупальце промахну­лось, а мимо меня метнулась крупная, размытая тень.

Какое-то чудовище - то ли громадный пес, то ли теленок, вцепился челюстями в омер­зительную конечность хищника. Рыча и упираясь всеми лапами, он с трудом пятился, мотыляя крупной головой. Воды забурлили, выбрасывая щупальца-близнецы бьющие, хлещущие с силой по берегу и противнику. Некоторые начали закручиваться вокруг ту­ловища, лап животного. Пес замер не в силах сдвинуться. Рывок головой и откушенный обрубок стремительно исчез, а на поверхности озера, с пронзительным визгом на грани слышимых диапазонов, в волнах и брызгах возникло тело монстра. Ничего омерзитель­ней за свою жизнь я не видел. Гигантская конусообразная голова с человекоподобным лицом и маленьким клювом на месте рта аморфно подрагивала, выпуклые глаза исто­чали невероятную злобу, а змеиноподобное туловище с рудиментными скрюченными ручками раскачивалось и изгибалось гигантским знаком вопроса перед броском.

«Вот же хрень! А я тут полдня грызу себя, что не полз к озеру, а там такая гнида!».

В поле зрения появился новый участник. Мимо меня легко и стремительно пробе­жала... девушка, держащая в вытянутой назад руке копье, почти возле листообразного наконечника. Остановка и бросок. Тело по инерции сделало еще несколько шагов, ког­да лишенное глаза чудовище жутко завизжало, всколыхнулось в конвульсиях подняв гигантские волны, брызги и обмякло. А громадный пес с удвоенной силой потянул за очередной отросток-щупальце. И вот гигантское тело уже безвольной медузой колы­шется на мелководье. Девушка забрела по колено в воду и достигнув головы монстра с размаху всадила кривой, с покрытым черной маслянистой жидкостью лезвием нож в лобную часть. Чудовище еще раз содрогнулось в судороге и выпустило волну зелено­ватого электрического разряда, пробежавшегося искрой по руке амазонки и окутав все тело, выпрямленное болью и наслаждением.

Отдышавшись, она выдернула копье, обернулась и посмотрела прямо на меня.

«Мне кажется или действительно вижу интерес в ее глазах и легкую улыбку?».

Не спеша, она направилась ко мне. Пес, почувствовав заинтересованность хозяйки, а в их единстве у меня почему-то не было сомненья, развернулся и оскалил окровавлен­ную пасть. Грациозный разворот корпуса и вот уже совсем по-собачьи затрусил рядом с ней.

«Господи, пусть лучше она меня прикончит. Выбираю палачом ее. Пусть это будет мне утешением в последний час. Смерть от руки прелестного создания - почти награда сейчас».

Пес приблизил свою морду гигантского питбуля с алыми, но не особо злобными глазами, почти вплотную. Нос к носу. Который он не замедлил презрительно сморщить и вопросительно обернулся к девушке. Амазонка стояла в полушаге от меня и с интере­сом рассматривала жалкие остатки бывшего, и на мое мнение, не последнего когда-то Ходока.

- Аразас! - молвила амазонка.

Пес еще раз продемонстрировал мне свои клыки в собачьей улыбке и плюхнулся массивным задом на траву, изредка вздымая пыль массивным и шипастым хвостом. По­том и вовсе разлегся, не сводя с меня взгляда. Только на первый взгляд равнодушного.

«Я все вижу, чудак-человек. Не дури, козявка», - казалось, угадывал я его обра­зы-мысли.

«Больно нужно. Я вообще тут отдыхаю и мне все пофиг. Понял, мохнатый?».

Кхм. С «мохнатым» - конечно перегнул. Это чудовище в холке выше пояса среднего человека, с мощными челюстями и массивной грудью, телом сплошь из мышц, тугих и твердых, было покрыто жесткой щетиной и хитиновой броней, которые то превраща­лись в жесткие иглы и шипы, то плотно и безопасно прилегали к телу. Ну а окрас его был типично лесным - зеленовато-бурый.

Воительница тоже имела неестественный цвет кожи - зеленовато-серый. Намного светлее чем у пса, но все равно - не присущий людям. А в остальном - обычная девуш­ка. Правда, очень красивая и сексуальная. Стройные, сильные и мускулистые ноги, бе­дра, плоский, даже рельефный животик, идеальной округлости мышцы ягодиц, видные сквозь травяные переплеты подобия юбки - я заметил сразу, как только она появилась в моем поле зрения, еще когда она сражалась с чудовищем.

«Вот ведь мачос, ха-ха, - мысленно попытался смеяться я, - двумя третями уже в могиле, а все туда же».

Симпатичное личико в ореоле черных как смоль волос. Грубо, но ничуть не умоляя красоту подрезанная челка, из-под которой простреливают озорные глазки, тугой хвост пышных и длинных волос и... высокая упругая грудь с маленькими темными вершина­ми завораживающих меня своим колыханием. Они были словно живые.