И придет новый день

И капитан отошел с поклоном, обменявшись с подошедшим Олом короткими репликами. Зазвучала музыка, начался первый танец, и я выбросила занимательную беседу из головы.

Глава 16

Между счастьем и несчастьем лежит пропасть. В ней то мы и живем. (NN)

Я пряталась в тени небольшого цветущего деревца, одного из десятка, украшавших мою террасу. Вид на просыпающийся нижний город был удивительно красив. Недавно взошедшее солнце золотило бесконечные крыши домов, над пекарнями вился тонкий дымок и можно было даже рассмотреть первых покупателей на рыночной площади. Стаи мелких птиц, как слетевшие с катушек истребители, носились между домами, ловя на лету мошек. Время от времени эта верещащая движущаяся армада взлетала над крышами, рассеивалась в воздухе, делала круг и пикировала вниз в узкие улочки между каменных стен. У меня под ногами расхаживала парочка нахальных толстых голубей, подбирая просыпанные крошки. Совсем как в моем мире. Птицы выглядели точно так же, разве что были породистыми, с покрытыми белыми перьями лапами.

Я не спала всю ночь, устала метаться по постели и отправилась встречать рассвет, раз уж все равно глаз не сомкнуть. Стояла поздняя весна, и до праздника летнего солнцестояния оставался всего один лунный цикл. У меня есть двадцать восемь дней, чтобы попытаться уговорить старого Симуса отправить меня домой. Но в даный момент я решала вопрос, действительно ли хочу туда вернуться? Я так долго жила в мире Ланет, что стала его частью. У меня здесь друзья, дело. Даже поклонник есть, будь он неладен. Без него-то я бы точно обошлась.

Мысль привычно вернулась к Айдену. Наши отношения с ним осложнились до невозможности. Старший Богарт столько лет провел, упиваясь своей независимостью и свободой, что когда вдруг соизволил мной заинтересоваться, оказался не готов к такому переживанию. Он воздвиг меня на пьедестал и сам стал жертвой своей фантазии. Не знаю, что пригрезилось ему во время показа, когда я шуршала шелком по подиуму, наверное какой-то давно забытый юношеский образ всплыл из его подсознания, картинка наложилась на силуэт под завистливыми глазами зрительниц, и вспышка озарения сшибла самоуверенного политика с ног. Вот та, которую он давно искал!

Эта фея, то есть я, ни в коей мере не подходила для такой почетной роли, но Айден и раньше с моим мнением не считался, а легкое помутнение рассудка, вызванное незнакомым ему до сих пор сердечным трепыханием, загнало меня в ловушку. Если до этого мне предписывалось упасть на спину и задрать юбку, то теперь я должна была быть неприступной, гордой, величественной и время от времени снисходить до вежливого кивка. Да ни проблема! Я бы справилась с программой максимум на раз, быть неприступной меня как раз устраивало, но вот все остальные тонкости сидения на троне не совпадали с моим темпераментом и выработанными привычками.

Королева не может ругаться с алхимиком, швыряясь в него разными предметами. Королеве не годится сидеть растрепанной на подоконнике, свесив ноги на улицу, и радостно приветствовать прохожих. Королева с утра должна быть причесана, умыта, одета с иголочки и так до последнего луча солнца, пока преданные придворные дамы не уложат ее спать. Думаете, я шучу? Ни сколечко. Айден снабдил меня этими самыми придворными дамами. Я пробовала сопротивляться или прятаться. Но их было пять. И хоть одна меня всегда находила. Я сообразила в конце концов, что этот почетный эскорт приставлен ко мне для слежки, с одной стороны, я вроде теперь как знатная дама, мне по рангу положено, а с другой стороны, кто платит, тот и заказывает музыку. Все пять получали оплату своих трудов от старшего Богарта, так что понятно, кому они подчинялись.

Политическая ситуация последнее время осложнилась. На границе возникали непрерывные столкновения, война пока не была объявлена, и Айден теперь большую часть времени проводил вне дома, участвуя в переговорах и выполняя сложную миссию посланника при дворе соседнего королевства, так что контроль и слежка были ему необходимы для поддержания душевного спокойствия.

Ол по совершенно непонятной мне причине не находил такое отношение ко мне возмутительным и непереносимым. Я пробовала жаловаться и искать поддержки с его стороны, прося усмирить братца. Но младший Богарт последнее время стал очень занят, наше развернувшееся предприятие отнимало все его душевные и физические силы, так что тратить свое время на женские глупости он совершенно не собирался.

Единственный человек, готовый мне помочь в любую минуту и выслушать длинный поток жалоб, был капитан Эльвер. Но во-первых, ему не все расскажешь, он же не девушка, способная понять меня с полуслова, а вполне такой взрослый интересный мужчина, а во-вторых, капитан был сам заинтересован в происходящем, и отношение к возможной развязке у нас с ним резко отличалось. Для него любой результат был хорош, а вот мне с этим результатом предстояло жить. Так что тут поневоле задумаешься над вопросом: "Что же мне делать дальше?"

Сэр Симус встречался со мной пару раз для прощупывания обстановки. Наши беседы официально назывались семейными обедами, на самом деле проходили в виде очной ставки всех действующих лиц. Престарелый маг не покидал своих владений, но хотел иметь точную информацию из первых рук, чтобы установить, как далеко продвинулось задуманное им дело. И, судя по последнему нашему посещению, остался весьма доволен всем увиденным. Ол дал полный финансовый отчет за последние полгода, дед снисходительно выслушал его и согласился закрыть глаза на довольно крупную сумму, которую мы были ему должны. Оказывается, все это время старый Симус снабжал деньгами наш бизнес. История с развитием печатного дела его повеселила, он похвалил сообразительного мальчишку, но стоило Олу на минуту отвернуться, поднял бокал и подвигнул мне заговорщицки. Мне было все равно. Нас не хвалили, но хорошо, хоть не критиковали.

Айден хмурился и не принимал участия в разговоре. Симус не обращал на него особого внимания, но после обеда предложил старшему внуку пройти в кабинет для беседы. Айден поменялся в лице, быстро вернул себе равнодушный вид и подчинился. Их беседа затянулась, мы не стали с Олом ждать завершения и вернулись в город. У меня не было ни единого шанса уговорить старого Симуса проявить душевную слабость и отказаться от задуманного им плана.

Да, мы стали известными в столице и даже за ее пределами. Да, мы смогли самостоятельно заработать себе на жизнь и даже неплохо заработать. Ол доказал, что может владеть магией, если захочет. И равных ему в некоторых вопросах просто нет. Но сэра Симуса не интересовали изменения физической материи или владение никому неизвестными до сих пор магическими трюками и уловками. Для великих целей управления человеческими умами и создания мощных образов Ол с его точки зрения не подходил. Мой приятель болезненно воспринимал критику деда, но я легко находила очень убедительные слова, чтобы утешить расстроенного компаньона. Кому нужно это мировое тайное господство, если любая женщина в Натолии готова сердце демону скормить, только бы Ол уделил ей пять минут своего драгоценного внимания? Почему мой компаньон до сих пор не завел себе подругу оставалось явлением загадочным, но на эту тему мы с ним никогда не разговаривали. Лирену никто из нас больше не упоминал. Со всеми знакомыми мне женщинами Ол был ровен и любезен. Но ни к одной из них я не видела с его стороны ни малейшего интереса.

Так что появление правнука стараниями Ола выглядело такой же утопией, как и моя готовность в этом вопросе помочь. Я очень рассчитывала, что вдруг со временем эта тема станет неактуальной, типа все забыли, но время от времени рядом со мной нарисовывался Айден, и поневоле становилось ясно, что хоть у одного из нас все в порядке с памятью. В довершении всего обстановка осложнилась нарушением нейтралитета с его стороны. Айден опять начал применять магию. Он, ясное дело, делал вид, что мои обвинения вздор и его совесть чиста, как свежевыпавший снег, но я то доверяю своему телу. И если оно при появлении Айдена, как в старые добрые времена, покрывается мурашками, а заодно становится трепетным и температуронеустойчивым, проще говоря, меня бросает из жара в холод, остается только предположить, Айден опять взялся за старые трюки.