Игры богов

— Я был здесь! — ашурт крутанулся вокруг себя. — Ласти, руку даю на отсечение — был!

— Но отсюда портал домой тоже не открывается, — возразил йёвалли и хмуро обронил. — Еще три месяца коту под хвост.

— Потому что вселенная другая, не наша, — Сантилли повертел головой, осматриваясь. — Я сейчас вспомню, куда меня потом понесло.

Он замер на месте, подставив лицо ветру и закрыв глаза. Ласайента никогда не видел со стороны, как это выглядит, когда ты полностью открываешься миру и растворяешься в нем, становясь его частичкой. Сначала это было красиво и захватывающе: аура ашурта дрогнула и стала не распадаться, а как бы распускаться, подобно цветку. Ее «лепестки» становились больше и тоньше, устремляясь ввысь и вдаль, и вскоре на вершине холма лежала огромная роза, продолжая расти. Лас поднял руку и провел пальцами по одной из линий, пропуская ее сквозь себя, и вдруг почувствовал, что друга рядом нет! Он испуганно оглянулся и увидел его, его тело, стоящее с повернутыми к небу ладонями и запрокинутой головой. Самого Сантилли не было!

— Сан! — Ласайента принялся трясти его. — Сан! Вернись!

— Ты что? — демон хлопнул глазами. — Я же здесь. Ты что? — он прижал к себе йёвалли. — Ты что? Я больше никогда тебя не оставлю. Даже умру после тебя, а еще лучше вместе с тобой.

— Дурак, — Ласу вдруг как никогда захотелось по-девчоночьи разреветься, — я так испугался.

Через несколько дней они стояли на каменном берегу моря.

— Здесь ко мне пришел человек, но я думаю — это был кто-то из богов. Я тогда ненавидел себя, — мучительно рассказывал он, — за то, что я такой, что не могу без женщины. Я хотел избавиться от этого, а он сказал, что я дурак, что хочу стать свечой, вместо того, чтобы гореть. Что никого не смогу согреть и спасти. И я испугался, что тебе нужна помощь, а я тебя бросил.

— Ты вовремя вернулся, — Лас улыбнулся, — а я все думал, чем ты занимался? А ты себя убивал. Точно дурак.

Сантилли хмыкнул, отбрасывая воспоминания:

— Вперед, Непоседа?

Ничего не изменилось в доме на берегу. Друзья остановились у кромки леса и смотрели на него, боясь идти дальше. Глупое чувство: видишь родные стены, стремишься туда всей душой и не можешь сделать последний шаг.

Они вздрогнули одновременно.

— Стоять! — грозно приказал сзади детский голос. — Дернешься, и я стреляю.

— Стоим, — покорно согласился Сантилли, чувствуя, как замирает сердце. — А ты кто?

— Страж, — строго ответил голос. — Что непонятного? Мы границы охраняем.

Ашурт медленно повернулся и увидел смуглого лохматого мальчишку с луком, с поцарапанной щекой, в измазанной землей футболке и порванных на коленях джинсах. Себя. Каким он был в детстве.

— Тьенси, — Сантилли шагнул вперед на ставших вдруг деревянных ногах, — это я.

Мальчик мгновение смотрел на отца, потом отшвырнул лук и бросился к нему:

— Папа!

Санти чуть не задохнулся, так крепко тот сжал его руками и ногами. Он стоял, зажмурившись и покачиваясь на месте, и бережно прижимал к себе сына.

Ласайента даже не пытался успокоить бешено бьющееся сердце. Сейчас он тоже обнимет свою девочку. Сейчас. Принц жадно пошарил глазами вокруг, оглянулся на дом. Где же она, если здесь ее нет? Там?

— Тьенси, — голос сел и стал похож на воронье карканье, но йёвалли этого не заметил, — Даэрри дома?

— Нет, — маленький ашурт оторвался от отца и замотал головой. — Северную границу охраняет. Эрри! — закричал он, и Сантилли чуть не оглох. — Твой папа вернулся! Мой папа вернулся, — мальчик взял лицо отца в маленькие ладошки, вглядываясь в его глаза, и требовательно спросил. — Ты где был так долго?

— Далеко, — улыбнулся Сантилли. — Как же я скучал по тебе.

— Эрри! — снова закричал Тьенси. — Бросай все! Или я высылаю поисковую группу.

Боги, да у них тут целый гарнизон! Санти крепче обнял сына и тоже оглянулся по сторонам. Ласайента стоял, нетерпеливо осматривая кусты, и, наконец, не выдержал, бросил дорожный мешок на землю и направился к ближайшим. Ветки сразу, словно нехотя раздвинулись, навстречу ему медленно вышел настороженный мальчик, такой же измазанный, как и брат, и остановился, глядя исподлобья. Миг они стояли и смотрели друг на друга, потом у Ласайенты подогнулись ноги, и он медленно опустился на колени.

— Не узнаешь? — тихо спросил он. — Не получилось быстро вернуться.

Мальчик серьезно кивнул:

— Я слышал. Ты меня теперь не будешь любить?

Сантилли расхохотался, подбросил к небу сына и закружил его, крича:

— Ае, от судьбы не уйдешь. Вы — два сапога пара.

Йёвалли улыбнулся:

— Я вижу. Я принимаю твой выбор, маленький хулиган. Сознавайся, что еще натворил?

И только после этого Эрри медленно подошел к нему и провел по щеке пальцами:

— А у тебя щетина.

Ласайента притянул к себе сына, обнял и с наслаждением вдохнул детский запах, смешанный с ароматом травы и цветов.

— А ты платьица хотел ему покупать, — Сантилли опустился рядом, держа Тьенси на руках, и значительно прищелкнул языком. — Не судьба. Приказываю перевести охрану границы на автоматическое управление и доставить нарушителей в штаб. Ничего не напутал?

— Все ты напутал, — рассмеялся Тьенси. — Но ладно, пошли, а то мама вышлет спасательный отряд и все, опять за джинсы влетит. Смотри, как я классно зацепился. Это я гурша выслеживал. А эта дурацкая ветка возьми и сломайся. Я как полетел вниз — Сантилли побледнел — а там такой сук, я штанами зацепился и повис. Да не здесь, — он небрежно махнул рукой на колено, — это я раньше порвал, сзади. Надо спрятать, пока мама не увидела. Там у меня другие, а про эти она не знает. Ты же не скажешь? Дай Слово!

— Даю, — легко рассмеялся Сантилли.

— А Эрри вчера футболку в клочья разодрал.

— Случайно, — запальчиво возразил тот, отстраняясь от отца. — Нечего было лезть, куда не надо.

— Я кричал тебе, чтобы обходил.

— Пока бы я обходил, ты бы вниз грохнулся.

— И ничего бы не грохнулся!

— Вы где были? — нахмурился Сантилли.

— Э…, - Тьенси замешкался, и мальчишки переглянулись. — Это… там, — он неопределенно махнул рукой в сторону леса.

— Заговорщики, — весело усмехнулся Сантилли и поднялся, держа сына на руках. — Где твои запасные штаны? Нам еще маме сдаваться.

Ашурт уже легко болтал с сыном, а Ласайента так и не знал, что сказать Эрри. Он просто не хотел с ним расставаться, не хотел опускать на землю, не хотел терять это невероятное волнующее ощущение живой теплой тяжести на руках и боялся, что мальчик, так отчужденно его встретивший, и дальше не захочет с ним общаться, потому что не чувствует родства, не принимает его как отца.

«Мы подружимся, правда, малыш? Мы подружимся», — твердил он про себя и не знал, как это сделать и с чего начать.

Сантилли помог переодеться сыну, и они вдвоем, тихо смеясь, затолкали изодранные джинсы в кусты.

— У тебя тоже есть запас? — спросил Лас.

Мальчик пожал плечами:

— Зачем? Все и так знают, что мы вечно все рвем, — и хмуро покосился на него. — Ты теперь меня всегда на руках будешь носить, как девчонку?

— Как девчонку, — задумчиво повторил Ласайента. — Нет, почему же? Не всегда.

Он неожиданно закинул Эрри на плечо, прижал его ноги, чтоб не брыкался, и легко взлетел по ступеням в гостиную.

— Он пинается, — крикнул ему вслед Тьенси.

— А то я не знаю, — весело хмыкнул Лас, подбрасывая мальчишку на плече, и громко крикнул в тишину дома. — Доставку на дом заказывали?

По спине его колотил кулаками смеющийся сын.

Дом быстро наполнялся гостями. Отмытые и уже истисканные счастливой женой и отцами, демоны сидели на террасе с сыновьями на коленях. Звенела посуда, вкусно пахло готовящейся едой.

— Привет, пешеход! — Чарти от души хлопнул брата по плечу. — Мы их по всем мирам ищем, а они сами объявились.

— А он жениться хочет, — сразу наябедничал Тьенси. — Ах, Дэниэлла, сердце мое, — мальчишка жеманно закатил глаза и прижал руки к сердцу.