Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

Хотелось бы сказать, что поступила бы так же. Но, выбирая между ним и своей свободой, я поставила последнюю выше моего драгоценного друга. Поставила себя выше него. Хорошо же отплатила, ничего не скажешь!

Этот мимолётный образ продолжал непоколебимо закрывать меня собой, и оттого становилось ещё гаже на душе. Я бросалась к возмужавшему телу Рандарелла и повисала на его шее, слёзно моля простить меня за сделанный выбор. Хотя и осознавала, что поступала бы так снова и снова, имей волшебную способность возвращаться в прошлое.

Но это не означало, что я не раскаивалась. Нет, на Ташефа и умерщвлённую дружбу Зрячего с Рандареллом мне было плевать. В моей руке увял не самый привлекательный цветок, ну и что? Вон их сколько, целое поле. Обидно становилось за мои зародившиеся крепкие отношения с молодым служителем. Я видела, как они созревали, лелеяла их, осторожно поливала для роста. А потом закопала тонкий стебелёк обратно. Нет, даже хуже – сожгла вместе с горшком.

Только это я и умела: испепелять всё, чего касались руки. Семейная особенность, полагаю.

- Ты просто не доверяла мне, - говорил иллюзорный Рандарелл, и мне приходилось сдерживаться, чтобы не моргать и не видеть его искажённое в гримасе осуждения лицо.

Нет, всего лишь не успела подготовить к правде. Меня разоблачили так быстро, что единственным возможным выходом стало стремительное нападение. Означало ли это, что во всём виноват Ташеф с его несвоевременными угрозами? Или Рандарелл, который не проболтался заранее, что парень – Зрячий? Или сама я, разомлевшая в лучах внимания дорогого человека и потерявшая бдительность?

- Раньше надо было соображать, - юноша печально качал головой и отстранялся, когда я пыталась ухватить его за запястье. – Я надеялся, что отныне и навсегда мы будем вместе.

- Я тоже! Идти бок о бок с тобой было моей мечтой, - слизывая солёную влагу с губ, шептала я. – Всегда вместе преодолевать тяготы и бремя жизни. Мы дополняли бы друг друга. Я охлаждала бы твой неугомонный пыл, а ты вселял в меня оптимизм. Грезила вечерами, что мы…

Я споткнулась и хлюпнулась в ржавую лужу. И только тогда поняла, что уже несколько секунд брела наугад с закрытыми глазами, в полудрёме. Холодный душ немного отрезвил разум. Невдалеке послышались голоса и шлёпанье ног по воде. Они близко.

Вопреки громким обещаниям не сбавлять темпа до самого забвения, начинала клевать носом и едва волочила ноги. Проклятые штанины набухли, и я путалась в них. Грязь, казалось, приросла к коже, которая отчего-то зудела в нескольких местах сразу. И ещё я заплутала в бесконечных туннелях, так что, даже если преследователи потеряют мой след, мне не скоро светит отыскать выход наружу.

- Она где-то рядом! - донеслось сзади.

Служители перекидывались банальными репликами, но иногда до слуха долетали обрывки знаменательных фраз, которые подсказывали, куда лучше не сворачивать и когда следует ускорить шаг. Один раз мне как будто послышалось имя «Катрия», но без контекста проверить достоверность было трудновато. Да и акустика канализации оставляла желать лучшего, так что всё это, скорее всего, являлось слуховым обманом.

В изнеможении я присела на каменный пол и прикрыла глаза. И снова из черноты выпрыгнул Рандарелл, увлекая меня за собой. А потом как будто вспоминал, что его подруга – предательница, и озадаченно замирал. Он так и будет мучить меня, прокручивая в моей черепушке невозможный сценарий? Когда я уходила из мастерской, внутри пульсировала решимость, а молоточек в висках подгонял сбежать с места преступления. Всё происходившее тонуло в молочной дымке, как будто случившееся – лишь сон. Я действовала словно по инструкции: заставить доносчика молчать, избавиться от улик, избавиться от тела, скрыться. Хладнокровно, спонтанно, непреклонно. И только сейчас мне стало по-настоящему горько от потери Рандарелла, которого, возможно, не суждено увидеть уже никогда. Даже перспектива всю оставшуюся жизнь скрываться от церковников так не угнетала, как расставание с юношей. От Lux Veritatis, на худой конец, можно сбежать на Нижний этаж, с усмешкой подумала я. Или прятаться в заброшенном городе вместе с Юдаиф. Ей ведь как-то удавалось отгонять от себя любопытных и не попадать под внимательный взгляд воинствующей стопы Церкви. Но успокоится ли моя душа, или я так и буду искать встречи с другом, надеясь однажды вернуть теплоту наших отношений?

Возможно, его, простого служителя, даже и не посвятят во всю правду. Рандарелл никогда не узнает, кто убил его товарища, потому что остальные скроют факт существования невероятной дочери Сайтроми. Да, такая новость обязана напугать простой люд, а оттого её сохранят в тайне. Меня казнят по сфальсифицированным обвинениям, в которые хорошо знавший меня Рандарелл никогда не поверит. Для него девочка Умфи останется чиста. Но так ли это будет важно, если я окажусь мертва?

- Да замолчи! – зашипела я, впиваясь в виски. Проклятый наездник топил меня в панике. То ли ему не нравились узкие туннели, то ли пугала погоня. – Ты мешаешь!

Голосов давно не было слышно. Я расслабилась и села удобнее, облокотившись о холодную стену. Под ногами шныряли крысы, некоторые достаточно крупные. Они бесстрашно пробегали мимо самых мысков, показывая, кто тут настоящий хозяин. На противоположной стене висело подобие указателя, который в этом царстве поворотов и развилок выглядел сущей насмешкой. На нём значилось: «Тебе не туда».

На самом деле, у меня всегда имелся козырь, о котором я редко вспоминала. Обычно он всплывал в сознании в спокойные и мирные дни, когда использовать его не возникало необходимости. Имя ему Тигоол. Я задолжала ей желание, а она мне – его исполнение. Если бы мне хватило дальновидности, я бы ещё в городе Юдаиф вызвала девушку и попросила доставить прямиком в Байонель. И никаких опозданий! Возможно, Рандарелл в то время ещё не прибыл на остров, зато установленный Сайтроми лимит не был бы нарушен. Всё сложилось бы иначе.

Бросая взгляд в прошлое, я понимала, как много возможностей оказалось упущено из-за банальной забывчивости. Тигоол, конечно, не всесильна, но на многое способна. Разумней было попросить Спустившуюся найти Рандарелла вместо того, чтобы баловаться со спицами. Я могла потребовать закинуть Ташефа на Нижний этаж, и тогда бы парень прослыл пропавшим без вести. Но потраченную единицу в уравнение уже не вписать, и сейчас или в любой другой важный момент у меня не оказалось бы этого замечательного желания.

Однако… когда я позвала Тигоол, она не явилась. И это оказалось как нельзя некстати. Если выяснится, что Спустившаяся ушла на покой, пару лет назад выполнив все условия наказания, и теперь нежилась на солнышке возле дома, я буду негодовать и требовать возместить ущерб! Напишу жалобу самой Цехтуу… если выживу.

Я пробовала снова и снова, отказываясь верить, что моя ворчливая знакомая действительно не слышит, а не игнорирует в излюбленной манере. Где она и чем занята в эту минуту?

Снова застучали подошвы, и я заторопилась с насиженного места. Отпускать меня так легко не собирались. Тогда им придётся ещё изрядно побегать, прежде чем жертва попадётся в капкан.

«Не сворачивай» гласила надпись на указателе, и я покорно пошла вперёд. И вскоре упёрлась в тупик. Невероятно… Либо тут долгое время жил шутник (или разумный хищник), заманивавший любопытных зевак в ловушку, либо строители туннелей прибивали таблички в пьяном вдрызг состоянии.

- Вот она! – крикнули совсем рядом.

Я в ужасе заметалась на месте, ища хотя бы крохотную лазейку. Мою ногу обвило что-то колючее, лишая равновесия. Золотая цепь! Точно такая же сковывала Сайтроми в Байонеле, причиняя ему страдания! На лбу выступил пот, когда я заметила, что цепь не оплетала мою лодыжку, как поначалу казалось, а проходила сквозь неё! Выскочивший из-за угла служитель рванул её на себя, и я плюхнулась на пол. Вот и допрыгался зайчик…

- Скорее, я один её не удержу! – крикнул мужчина, и в его голосе отчётливо слышались высокие испуганные нотки. Он боялся меня? Правильно, таких следует страшиться пуще ночных кошмаров!