Сила двух начал (СИ)

— Последняя из пленниц находится за этой дверью,— говорил чей-то смутно знакомый голос.

— Так покажи мне ее, может, она красивее, чем те две,— откликнулся второй, незнакомый Мэри, грубее первого.

— Она в сто раз красивее любой другой – мечта любого Пожирателя. Но, увы, недоступная – ведь непростая пленница.

— Что, золотая она, что ли?— грубо хохотнул мужчина, и одновременно шаги за дверью стихли – видимо, волшебники остановились у ее темницы.

— Нет, вполне живая, но какая! Знаешь, может, первую помощницу и одну из первых учениц Темного Лорда, Пожирательницу смерти без метки, Мэри Моран?

— Слышал о ней, но лицом к лицу с ней не сталкивался. Знаю только, что по могуществу своему она чуть ли не наравне с повелителем. Неужели это она здесь сидит?

— Именно,— подтвердил уже узнанный Мэри голос Руквуда,— не знаю, за что, но по приказу повелителя. И по его же приказу никто, кроме охранника, не может входить в ее темницу.

— И ты не можешь нарушить этот запрет даже ради меня?— укоризненно спросил незнакомец,— ну же, открой дверь, я хоть посмотрю, что в ней такого, что все Пожиратели при одном слове о ней блаженно закатывают глаза.

Посомневавшись с минуту, Руквуд произнес:

— Хорошо, уговорил. Но помни – даже не смей и пальцем касаться ее. Она принадлежит Темному Лорду, а он жестоко карает всех тех, кто пытается посягнуть на то, что он провозгласил своей собственностью.

— Интересное у него отношение к одной из лучших его последовательниц,— услышала Мэри сквозь скрип ключа в замке удивленный голос второго волшебника,— впрочем, он ведь не очень человечен, не так ли?

Вопрос этот не подразумевал ответа, но всколыхнул в бесчувственной душе волшебницы какие-то прежние чувства. Скрипнула дверь, обитая железом, свет, с непривычки показавшийся слишком ярким, ударил в глаза поднявшейся на локтях Мэри... Две пары глаз уставились на нее, расширившись от изумления.

— Она же худая, как скелет! Сколько она здесь уже сидит?— спросил спутник Руквуда – мужчина довольно приятной наружности с гладко зачесанными назад до плеч волосами и прищуренными темными глазами, одетый в обычную мантию Пожирателя смерти. Его глаза обежали лицо Мэри, фигуру, и в них блеснула ясно различимая жалость.

— Почти месяц. Эй, что ты делаешь? Я же сказал тебе...

— Тише,— прошипел незнакомец, что, было, шагнул вперед, но после слов Руквуда вновь повернулся к нему,— лучше дверь прикрой.

Руквуд выполнил его просьбу, а незнакомый Мэри волшебник, между тем, подошел к ней, опустившись на корточки совсем рядом. Вот его рука, показавшаяся Мэри холодной, коснулась ее щеки... от неожиданности и возмущения она отпрянула, гневно сверкнув глазами.

— У нее жар!— воскликнул волшебник, обратившись к Руквуду,— хорошо вы своих пленников содержите! К ней, что, вообще никто не заходит?

— Не знаю, я лишь сегодня получил задание проверить всех заключенных – те, кто раньше сторожили их, теперь на заданиях.

— Давно ты больна?— спросил незнакомец у Мэри.

Та фыркнула презрительно в ответ:

— Откуда мне знать? Я в темнице, а здесь никто пленникам не сообщает о течении времени.

— А она с гонором,— одобрительно хмыкнул незнакомец, повернувшись к Руквуду.

Тот согласно, отчасти хмуро, кивнул:

— Да, это уж точно.

— Пошли, Мэри, я провожу тебя до твоей комнаты,— обратился волшебник к Мэри, протянув руку, что она проигнорировала, едва сумев присесть,— что не так? Тебе, что, охота сидеть здесь?

— Мне все равно, что со мной будет, так что вам лучше уйти,— сказала волшебница, холодно взглянув в глаза незнакомца, удивленного ее словами,— вряд ли Волан-де-Морту понравится, что кто-то без его разрешения зашел ко мне.

— Будешь здесь сидеть и дальше – точно умрешь,— сказал незнакомец,— давай же, Мэри, не упрямься.

— Если тебя так сильно заботит мое состояние, лучше найди Волан-де-Морта и сообщи ему, что у меня лихорадка.

— Ну, уж нет – я вытащу тебя отсюда немедленно, и без твоего согласия.

Незнакомец, схватив Мэри за руку, поднял ее на ноги. Но не успел повернуться к двери, как получил пощечину от волшебницы, вышедшей из себя, что тут же вырвала руку.

— Не смей трогать меня,— отчеканила она со злостью.

На это ушли все ее силы – Мэри, не удержавшись на ногах, упала на холодный пол, чувствуя, что всем телом завладевает сильная слабость...

— Даже мучаясь от лихорадки, ты находишь силы постоять за себя,— услышала она холодный голос Волан-де-Морта – маг только что подошел к темнице,— и противишься недозволенному возвращению в свою комнату…

Мэри, едва заметив, что Пожиратели в испуге замерли на месте, ответила Волан-де-Морту полным ненависти взглядом.

— Это более всего доказывает, что пребывание в темнице вернуло тебе здравый рассудок,— продолжил маг, словно не заметив взгляда Мэри,— поэтому я обязан выпустить тебя.

— Спасибо, но мне больше здесь нравится,— откликнулась волшебница желчно,— где еще я смогу ощутить незабываемо сильное чувство голода, валяться в лихорадке, сколько захочу без надежды на помощь и даже стать жертвой одного из твоих слуг?

Волан-де-Морт, нехорошо ухмыльнувшись, парировал:

— Ты сама не приняла ту пищу, что была предназначена для тебя – поэтому я решил не давать тебе никаких послаблений и кормить так же, как и других пленников. Так ты смогла оценить свободу, что была у тебя прежде и от которой столь опрометчиво отказалась. А жар лихорадки освободил твое сознание от неподобающих, мрачных мыслей, что едва не завели тебя в могилу. Что же касается Пожирателей…. Я заранее предупредил охранников, что в эту камеру они должны лишь носить еду – в остальное время ее дверь должна быть закрыта для всех без исключения. Мой приказ за все время твоего пребывания в темнице нарушил только Руквуд, и мне очень интересно услышать причину, которой он руководствовался.

Ледяной голос Волан-де-Морта заставил Руквуда в страхе сжаться.

— Я проверял самочувствие пленницы, повелитель,— отозвался он,— а Бенджамин просто составил мне компанию…

— Ты нарушил приказ, Руквуд,— сказал Волан-де-Морт холодно, заставив Пожирателя замолчать,— но я не буду пытать ни тебя, ни того, кого ты впустил в темницу Мэри лишь потому, что она отказалась принять его помощь. А теперь оставьте нас.

Пожиратели с явным облегчением ретировались из поля зрения Волан-де-Морта. Он же, неспешно подойдя к Мэри, присел возле нее, как Бенджамин несколько минут назад, глядя в глаза волшебницы пристальным взглядом.

— Значит, ты все еще хочешь остаться здесь?— протянул он, после долгой паузы,— хочешь умереть от лихорадки?

Мэри, горько усмехнувшись, покачала головой.

— Нет, я хочу вновь оказаться в своей комнате – лучше уж я там свою смерть встречу, чем в темнице.

— Что ж, так тому и быть,— произнес Волан-де-Морт, извлекая волшебную палочку из складок мантии.

Мэри хотела, было, спросить, как она доберется до своей комнаты, но не успела – все окружающее вдруг померкло, и она потеряла сознание…

Очнулась она в мягких объятиях одеяла и простыней, чувствуя, как кто-то поит ее противной на вкус микстурой. Мэри попыталась оттолкнуть его, но, едва прикоснувшись к чужой, почти ледяной, руке, поняла, что она принадлежит Волан-де-Морту. Это было для нее столь неожиданно, что волшебница сразу проглотила всю микстуру, тут же вскинув взгляд на мага, что сидел рядом на кровати, пристально глядя на нее.

— Это зелье уменьшит жар лихорадки,— произнес он,— я исполнил твое желание лишь наполовину, принес тебя в твою комнату. Но здесь ты не умрешь, а получишь шанс вернуться к нормальной жизни.

— Не думала, что ты будешь лечить меня сам,— протянула волшебница, чувствуя, как понемногу возвращаются силы,— опасался, что, если поручишь это какому-нибудь Пожирателю, он воспользуется шансом, чтобы изнасиловать меня?

Волан-де-Морт негромко хмыкнул:

— Вижу, тебе уже лучше, раз заботишься о своей чести. А ведь меньше месяца назад ты говорила, что она тебе уже не нужна – так же, как и жизнь.