Вторжение драконов. Последняя битва

Галар выбрался из-под копьемета и как раз собрался отойти, когда сильный удар в спину швырнул его на землю. Жидкая борода карлика окунулась в масло, пролившееся из разбитого кувшина. Скорее удивленный, нежели оглушенный, он попытался подняться, когда получил еще один удар в спину. За мгновение до того, как снова рухнуть на землю, он краем глаза заметил нацеленное на него копье.

Ругаясь, он перевернулся на спину. Когда копье опускалось в третий раз, на этот раз целясь ему в грудь, он схватился за древко прямо за лезвием наконечника, одним рывком выхватил его из рук воина, на лице которого была вытатуирована рыбья пасть.

– А я думал, что проклятые рыбы сегодня сражаются на нашей стороне, — проворчал Галар и повернул копье, нацелив его таким образом на сына человеческого. Вместо того чтобы побежать прочь, воин ударил по копью щитом и, защищаясь плотной кожей, попытался броситься на Галара и придавить его к земле.

– Ты что, думаешь, что я блоха, которую так легко раздавить? — крикнул карлик.

Галар отвел копье в сторону и выхватил висевший в ножнах на поясе кинжал. Когда нападающий обрушился на него всем весом, он держал кинжал напротив груди. Сын человеческий собственным весом воткнул его себе глубоко между ребер. Эльфийский кинжал проткнул его щит и доспех. Глаза, обрисованные татуировками, испуганно расширились, воин хрипло вскрикнул. По губам его побежала кровь, когда он опустил голову и попытался укусить Галара за нос.

– Идиот! — Карлик напряг мышцы, уперся в щит и вместе с лежавшим на нем воином отшвырнул его в сторону, а затем вытащил кинжал из груди умирающего. — Вот дурак, надо было пробегать мимо, — проворчал он себе под нос, вытирая оружие о снег. — Думал, я маленький и беззащитный, а, рыбья морда?

Воин не ответил, глядя в ясное зимнее небо широко раскрытыми мертвыми глазами.

Вокруг Галара носились тролли, топая ногами. Казалось, серые великаны все же способны удержать позицию на берегу. Но ниже по течению реки собиралось все больше и больше воинов, а над водой плыли странные зеленые полосы, от одного взгляда на которые карлику становилось страшно. Там сплетали заклинания, а ведь всегда считалось, что дети человеческие магией не владеют. Если это правда, то где-то там, за туманом, спрятались их боги. По меньшей мере один из них... Самое время убираться отсюда!

Галар выхватил из-за пояса секиру и поглядел на тлеющий фитиль в разбитом глиняном кувшине. Нужно наконец поджечь орудие. Карлик с сомнением оглядел себя. С ног до головы он был весь забрызган маслом. Нужно быть очень осторожным!

Кончиками пальцев он потянулся к фитилю, вокруг которого трепетало слабое пламя и уронил его в Другую лужу масла. Прошло мгновение, прежде чем и там заплясал маленький огонек, постепенно увеличиваясь в размерах. Масло было холодным, горело плохо. Это хорошо. Карлик отвернулся и ухватил секиру обеими руками, когда совсем рядом с ним прозвучал пронзительный крик. Несколько детей человеческих вонзили троллю копья в грудь, и великан, взмахнув руками, стал падать навзничь. Прямо на него.

Карлик отскочил в сторону. Слишком медленно! Одной рукой тролль больно ударил его и опрокинул на землю. Теперь он снова оказался рядом с копьеметом и в масле! А на груди у него лежала рука, тяжелая, словно дерево.

– Шевелись! — заорал он. — Идиот проклятый! Сделай же что-нибудь!

Тролль скосил глаза, поглядел на Галара. Веки его трепетали.

– Эй, не смей умирать сейчас, слышишь? Подними руку! — Галар изо всех сил уперся в тролля, когда через труп великана переступила фигура с копьем.

Галар тоже закатил глаза и решил притвориться мертвым, но краем глаза заметил, что пламя лизнуло деревянный копьемет и стало распространяться в его сторону, разгораясь все сильнее и сильнее.

Стоявший над ним сын человеческий пристально уставился на него.

«Не моргать!»—напряженно думал Галар, неподвижно уставившись в лицо, на котором была вытатуирована рыбья пасть с пугающим количеством зубов. Не шевелиться! Что бы ни случилось.

Последний праздник

Тролль двигался с раздражающей неторопливостью. Казалось, даже о таких мелочах, как парирование или уклонение, ему нужно сначала чуть-чуть подумать, а только потом сделать. Он пропускал один удар за другим, наносимый высоким воином с булавой. Золотой предположил, что это бессмертный, поскольку сражался он во главе своих воинов на мосту.

Единственное, что его удивляло в тролле, это то, сколько таких костедробительных ударов он способен выдержать прежде, чем рухнуть на землю. На миг перед ним промелькнул пейзаж и кусочек неба, а затем Золотой глазами тролля увидел, что над ним стоит воин с волчьим черепом на голове. Чья-то нога придавила тролля к земле. Сын человеческий поднял обеими руками булаву высоко над головой, а затем оружие обрушилось на него, прямо ему на лицо!

Золотой рефлекторно зажмурился. Удара он не почувствовал, и боли, доставшейся троллю, не испытал. Когда же небесный змей снова открыл глаза, связь с другим миром оборвалась.

Просто катастрофа. Сражение за Вану выходило из-под контроля, и он не мог сказать, обернется ли это успехом или катастрофой.

Он по-прежнему не понимал, почему оба тролля, бывшие его разведчиками, остались в городе людей. К счастью, его посланник, Вечернее Светило, настолько сильно напугал их, что они вернулись к войску. Но куда теперь подевался солнечный дракон? Последний раз он видел его глазами обоих троллей в человеческом городе.

Вечернее Светило должен был вернуться! Он получил недвусмысленный приказ. Почему же его до сих пор нет? Может быть, ввязался в сражение у реки? Солнечному дракону нравились драки и смерть... Но он был послан в качестве разведчика, а не в качестве воина.

Золотой решил в следующий раз наложить заклинание, позволявшее ему видеть чужими глазами, на кого-нибудь понадежнее. Например, на драконника. На такого, чьи лучшие времена уже миновали. Может, на Ливианну? Если ее мозг пострадает, это легко пережить. Все равно нужно что-то придумать, чтобы избавиться от нее. Сколько можно терпеть тот факт, что она убивает своих собственных детей и все время ищет себе партнера в постель, с которым можно было бы зачать идеального эльфа. Не то чтобы он считал ее поступки слишком аморальными... В некотором роде это даже закономерно: почти все эльфы стремятся к совершенству, только обычно они создают произведения искусства, песни и закладывают красивые сады.

А Ливианна искала ребенка, из которого вырастет идеальный эльф. Красивый, как весна, умный, пронизанный магией, безупречный во всех отношениях. И эти поиски ослепили ее. Она родила Гонвалона и не увидела, насколько он ценен. Если другие эльфы поймут, что она делает, они придут в неописуемый ужас. А поскольку Ливианна драконница, это бросит тень на репутацию небесных змеев. Этого ни в коем случае нельзя допустить! Особенно сейчас, когда они должны объединить все силы Альвенмарка, чтобы выстоять в судьбоносном сражении с девантарами. В конечном итоге сможет выжить лишь один из миров, и он не допустит, чтобы Альвенмарк был обречен на погибель!

Дракон выпрямился, задевая головой низкий свод пещеры, в которой он спрятался ото всех. Осторожно высунулся наружу. Над огромным склоном горы, где собралось войско Альвенмарка, раскинулось чистое голубое небо. Его братья-драконы и тысячи детей альвов ждут его. Они собрались под знаменами всех цветов радуги. Вот вставший на дыбы белый пегас на белом же фоне, знамя эльфов из Сердца страны, два черных скрещенных арбалетных болта клана Ледяных бород с далекого севера, череп медведя на синем фоне, штандарт карликов из Ихавена или штандарты с конскими головами и хвостами — как у кентавров из Земель ветров. Сотни полевых знамен развевались на легком ветру, ощущавшемся над склоном горы. Никто и никогда в истории Альвенмарка не видел подобной армии. Эта сила способна была раздавить почти всякого врага — и, несмотря на все это, она так же, как и маленький отряд Айлин, была в конечном итоге лишь приманкой.