Вторжение драконов. Последняя битва

Нир снова спустил рычажок, копье унеслось вперед.

— Копье! — снова напомнил он Галару. Нир был поразительно спокоен. Казалось, он видит лишь цели, а об остальном, что движется к ним сквозь туман, даже не задумывается.

В этом отношении у Галара времени было побольше. Воины были плотно укутаны. Сейчас они были уже достаточно близко и над щитами можно было различить лица. Все они были покрыты самыми причудливыми татуировками, и были похожи на звериные морды, вырезанные на кораблях.

Галар положил на направляющую очередное копье. Еще пятнадцать шагов, и они будут здесь. Снаряд улетел прочь. На этот раз Нир попал в воинов, стоявших на самом краю отряда, выстроившегося на орудийной палубе, и они полетели в воду. Все трое! Одно-единственное копье убило троих! Вода рядом с катамараном вспенилась. Галару лишь на миг удалось увидеть огромный клюв в серых водах, а затем один из татуированных сынов человеческих исчез.

Немного правее от катамарана с головой птицы лодка вдруг накренилась, один из корпусов лодки поднялся, воины на палубе зашатались. Держаться им было не за что, и дюжины людей посыпались в воду, а стоявшие на соседних лодках воины стали метать копья в длинную, темно-серую спину, торчавшую из воды. Вскоре существо стало похоже на ежа, но все эти раны были для нее не страшнее булавочных уколов.

— Копье! — снова напомнил Нир.

Галар оторвался от созерцания происходящего на воде, вытащил из колчана следующее копье и протянул товарищу. Два тролля встали по бокам от орудия, и над их головами просвистели первые арбалетные болты.

Над водой поднимался странный, бледно-зеленый туман, двигаясь в сторону, противоположную направлению ветра. Подобно кракену, он образовал щупальце и потянулся к людям, которые, размахивая руками, пытались добраться до берега. Галар увидел, как один из покрытых татуировками людей встал на твердую почву и, подняв копье, ринулся к берегу. На лице его читалось огромное облегчение и радость от того, что ему удалось выбраться из смертоносной воды, когда арбалетный болт пробил его левый глаз, оставив вместо него окровавленную дыру.

Высадка на берег сопровождалась оглушительными боевыми криками. Где-то в тумане трубили боевые рога, и их глухой рев проникал в самое нутро.

Одного из воинов схватила рыба с несколькими рядами зубов в огромной пасти и потащила обратно на глубину. Заскрипело по камням дерево, когда первые катамараны подошли к берегу на пять шагов.

Галар подал следующее копье. Их орудие снова несло гибель рядам детей человеческих, которые прятались за высокими щитами, не в силах спастись от гибели. Прочная кожа щитов рвалась, словно тонкий шелк. Сынов человеческих отбрасывало назад, но воины справа и слева от них прыгали на отмель неподалеку от берега.

Щелканье ворота, вращая ручку которого Байлин снова взводил орудие, казалось Галару неестественно громким. Нир снова нацелил копьемет. Оба тролля, стоявшие рядом с ними, которые должны были защищать их орудие от противников, побежали. Издавая громкие кличи, они неслись вперед, но Галар слышал только негромкое металлическое позвякивание механизма. Он наклонился и вытащил из кожаного колчана следующее копье.

Нир принял у него снаряд и вложил его в желобок направляющей.

Тролли и дети человеческие столкнулись. Кожаные щиты рвались под яростными ударами дубинок, но воины с кошмарными разукрашенными лицами не отступили. Они падали под ударами, но вместо каждого убитого словно бы восставало двое новых. Они тыкали в гигантов из Снайвамарка длинными копьями, и вот уже по покрытой шрамами коже потекли струйки темной крови.

Нир нашел брешь между сражающимися и выстрелил снова.

Когда копье вновь проткнуло двоих и сбило их с ног, поднялся жалобный вой.

И вдруг на первого из двух троллей спикировал орел. Его сверкающие серебром когти впились в его плечи и шею.

Тролль выронил дубинку и схватился обеими руками за шею, когда один из когтей вспорол ему горло. Только теперь Галар понял, что это не огромная хищная птица, а воин, вроде тех воинов в кошачьих доспехах, с которыми они столкнулись, когда только пришли в эту проклятую ледяную пустыню. Только у этого было птичье оперение, а руки были продеты в длинные крылья.

Воин-орел не мог высвободиться из хватки умирающего тролля, которому другие воины теперь вонзили копья в грудь.

Галар снова подал другу копье. Сражение уже разворачивалось шагах в трех от их орудия. Слева от них ярким пламенем загорелся первый копьемет. Линия обороны на берегу была прорвана, но Нир еще не думал о том, чтобы бросить свое излюбленное орудие.

Галар на миг поднял голову к небу. Там уже кружило несколько воинов-орлов. Кобольды обстреливали их, но теперь воины с татуированными лицами прорвали их оборону в еще одном месте на берегу, и один из них мчался прямо на Галара. Прикрываясь щитом, он, судя по всему, намеревался просто сбить его с ног.

— Ты никогда еще не сражался с карликом, морда, — заорал на него Галар, выхватил из колчана копье и, издавая пронзительный клич, побежал навстречу сыну человеческому. В самый последний миг он бросился на землю. Нижний край щита ударил Галара по спине, но там его защищала драгоценная кольчуга из серебряной стали. Щитоносец уже не мог остановиться, он споткнулся о собственный щит, а Галар ловко откатился в сторону и одним прыжком снова оказался на ногах.

Не испытывая ни малейшей жалости и сочувствия, он вонзил сыну человеческому, который наполовину лежал на собственном щите и не мог поднять его, чтобы защититься, копье в грудь. Воин удивленно поглядел на него, широко открыв рот, а Галар повернул наконечник, чтобы высвободить его из раны.

Краем глаза карлик увидел, как упал тролль, в шею которого вцепился воин-орел. Их орудийный расчет смели. Байлин бросил взводить механизм и выхватил из-за пояса тяжелый топор, одновременно с этим пригибаясь и уходя от удара копьем.

— Горшок с маслом! — закричал Нир, изо всех сил старавшийся отразить удары булавы с длинным изогнутым зубом длиной с кинжал. — Копьемет не должен попасть им в руки! — С каждым ударом стрелка все дальше и дальше оттесняли от орудия, которое принесло смерть стольким детям человеческим.

Галар бросил своего умирающего противника, с губ которого лилась кровь и сыпались какие-то проклятия. Несколько троллей под командованием Гроца пытались провести контратаку и загнать людей обратно на лодки, но чуть ниже по течению реки появились еще катамараны, и там атакующим не мог помешать никто. Карлик не сомневался, что полное окружение их отряда — только вопрос времени.

Гроц же, кажется, совершенно не задумывался об этом. Его покрытое шрамами лицо было перекошено в диком экстазе, и он мчался на врага, держа наперевес ствол дерева толщиной в плечо тролля. Он то использовал его как таран, временами отражая удары детей человеческих, словно щитом, а затем снова принимался размахивать как булавой. С криком, словно хищная птица, на Гроца с неба спикировал воин-орел, угрожающе выставив вперед похожие на кинжалы когти.

— Сверху! — заорал Галар.

Для столь массивного существа Гроц отреагировал на удивление быстро. Он поднял ствол дерева, которое использовал в качестве оружия, вертикально вверх, и воин-орел на лету напоролся на верхний конец ствола. В разные стороны полетели перья, словно бы ястреб убил голубя. Одно крыло птицеподобного воина загнулось назад и сломалось, а Гроц тем временем перехватил ствол, размахнулся и со всего размаху ударил по ряду копьеносцев, строившихся на берегу.

Все взгляды устремились на тролля, который ринулся в бой с оглушительным ревом. Галар воспользовался возможностью, чтобы пройти мимо двух воинов и поднырнуть под копьемет. Рукоятью кинжала он разбил кувшин с маслом и схватил фитиль, тлевший на земле рядом со вторым разбитым кувшином. Из искры постепенно разгоралось пламя, ползшее по сеточке из переплетенных пеньковых веревок. Этого должно хватить. Еще несколько мгновений — и деревянное орудие загорится.