Вторжение драконов. Последняя битва

Войска Лувии возглавляли колонну. Воины стояли, опираясь на высокие щиты, и негромко переговаривались между собой. У губ образовывались густые облачка пара. На ногах у всех были плотные меховые гамаши, толстые жилеты и плащи из тяжелой шерсти. Как и на равнине Куш, лувийские воины подготовились к войне наилучшим образом. На длинных копьях сверкали дорогие железные наконечники, мужчины казались бесстрашными, хоти наверняка слышали о случившейся в первые дни резне.

Некоторые воины махали ему руками, узнавая его по доспехам и большому шлему-маске, который он нес под мышкой. Не так давно они стояли друг напротив друга на поле сражении и были врагами, но с тех пор как Лабарна сменил на посту бессмертного своего предшественника, Муватту, все изменилось. Они оба хотели мира, и на протяжении вот уже многих веков отношения между Арамом и Лувией не были настолько дружелюбными, как в последние месяцы.

— Эй, крестьянский командир! — послышался звучный голос. От маленькой группы в конце колонны отделился великан. Среди окружавших его воинов он был одет проще всех. Шерстяные штаны потрепаны и забрызганы грязью, гравюра с изображением крылатого существа на бронзовом нагруднике, несмотря на хорошее качество, подернулась патиной. На перевязи висел шлем-маска, символ статуса бессмертного. На плечах у воина лежала массивная булава с бронзовыми шипами. Лабарна лениво поддерживал ее руками и издалека напоминал распятого.

— А, вот наконец и лувийский лысый, — широко усмехаясь, ответил Артакс. Лабарна брил голову, оставляя только две широкие завитые пряди на висках.

Спустив булаву с плеч, Лабарна подошел к Артаксу и схватил его за запястья, приветствуя его как воина.

— Рад видеть тебя, Аарон! Как хорошо, что командуешь здесь именно ты, — он понизил голос до шепота. — Мне не хотелось бы принимать приказы от бессмертного, который одевается словно надутый индюк.

— Ты будешь на острие атаки, — серьезно произнес Артакс. — Это самая опасная задача.

— Да знаю я, что ты никак не успокоишься, надеясь как можно скорее уложить в могилу любимчика Ишты, — он по-приятельски хлопнул его по плечу, и Артакс чуть не рухнул на колени. Наверное, лошадь могла бы лягнуть его нежнее в доказательство дружбы, чем хлопнул его по плечу этот великан.

— Не беспокойся об этом. Мы с мужиками думаем точно так же. Там, где труднее всего, нужно ставить лувийцев — если хочешь победить. И право возглавить атаку для нас большая честь.

«Легко говорить таким образом, если у тебя есть доспех бессмертного», — подумал Артакс.

— Остальные посвятили тебя в подробности плана?

— Как раз занимались этим, — он подозвал группу капитанов, с которыми стоял, и Артакс узнал Субаи, сына Мадьяса, Орму, капитана его кушитов, и бессмертного Володи.

— Это те самые песочные часы? — Лабарна кивнул в сторону следовавшей за Артаксом свиты. — Необычная идея договориться о времени начала атаки. Я-то считаю, что началом бури, надвигающейся на врагов, должны служить звуки рогов, голоса полководцев. А шуршащий песок... хм, ничего героического, — он обнял Артакса за плечи. — Идем, поговорим с остальными. Володи все еще обижается, что ты не хочешь брать его с собой в небо.

По пути Лабарна продолжал уже тише.

— Я рад, что твой выбор пал не на меня. Я не трус, честно, но то, что ты задумал, просто не для меня.

— И несмотря на это, настанет день, когда нам придется сделать это всем, — ответил Артакс.

Лабарна усмехнулся.

— Я простой человек, друг мой. Я редко задумываюсь о завтрашнем дне.

Полководцы стояли у жаровни и грели руки, а за спинами у них толпились всадники ишкуцайя. Субаи пойдет со своими степняками следом, как только Лабарна сумеет оттеснить врагов от моста. Конные лучники должны были отрезать демонам возможность к отступлению, в то время как Володи третьим должен был вести своих воинов на мост, чтобы помочь Лабарне довершить дело. Орму же должен был остаться в лагере, вместе с воинами Арама.

Артакс не сомневался в победе, его смущал только дракон. Как он поведет себя? Если он атакует мост, в то время как там будут стоять сотни воинов и ждать накала событий и возможности ворваться в ряды сражающихся, получится бойня, и он был намерен это предотвратить!

— Вы все знаете, что нужно делать?

Полководцы кивнули, только Субаи что-то проворчал себе под нос. Стенной всадник Артаксу не нравился. Казалось, он всегда пребывает в дурном настроении, а еще в уголках рта таились жестокие складочки. Кроме того, правитель прекрасно помнил истории, которые рассказывала о своем брате Шайя. Шайя... Интересно, где она сейчас? «Не думай об этом», — одернул он себя. Нужно забыть о ней. По крайней мере, на время сражения... Она стала лишь мечтой, вроде той Альмитры, которую он, бедный крестьянин из Бельбека, придумал себе давным-давно.

Сейчас он стал самым могущественным правителем на Дайе, но мечта о женщине, с которой ему хотелось бы жить, была так же недосягаема, как и тогда, когда жизнь его определяли голод и бедность. Ничего не изменилось... Он в ярости сжал кулаки. Нет, он не собирался просто смириться с ее потерей! Он займется поисками, когда все это закончится, и найдет ее, даже если на поиски уйдет вся оставшаяся жизнь. Но для начала он должен победить здесь!

Артакс подозвал слуг с оставшимися песочными часами и велел передать их полководцам. Не получил часов только Орму, поскольку он не участвовал в атаке, и охотник ценил оказанную услугу. Он не был трусом, но не испытывал большого желания вести своих в самоубийственный бой ради толики чести и славы. В отличие от Володи, который дулся из-за того, что ему с воинами доведется выйти на мост последними.

В верхней части песочных часов песка осталось ровно на два пальца. Время уходило.

— Вопросы есть?

Ответом было молчание. Все смотрели на песочные часы.

— Вы понимаете, что вся тяжесть этого сражения и успех всего мероприятия зависит в первую очередь от вас? — повторил свою фразу Артакс. — Надеюсь, что через час все закончится и мы все увидимся на другом берегу в добром здравии.

— Увидимся на другом берегу, Аарон, правитель всех черноголовых, — торжественно ответил Лабарна. — Мы знаем, какой бой ты избрал себе, и кто идет на величайший риск. Да пребудут с тобой боги!

Артакс смущенно улыбнулся, затем коротко кивнул и направился к Длиннорукому. Девантар ждал его в лощине, защищенной от любопытных взглядов. Были здесь и Мадьяс с Ансуром, бессмертным правителем Валесии. И три льва со сложенными золотыми крыльями.

Созданий божественного кузнеца внушали страх. Под ярким зимним солнцем их фигуры, вдвое превышавшие высотой человеческий рост, сверкали просто неземной красотой. Артакс протянул руку и осторожно погладил причудливую шерсть. Металл был теплым на ощупь, словно мужчина коснулся живого тела. Лев повернул к нему голову, поглядел на него своими небесно-голубыми глазами, словно был существом разумным, а не машиной, созданной Длинноруким. Грива была сделана из сотен наложенных друг на друга золотых пластинок, негромко позвякивавших при каждом движении. Открыв пасть, он продемонстрировал Артаксу длинные клыки, а затем с металлическим звоном захлопнул ее.

—Я на них почти не летал, — пояснил Длиннорукий, чувствовавший себя явно не в своей тарелке при мысли о том, что предстояло совершить людям. — Они почти не испытаны. Идти на них в бой — чистейшей воды безумие. Это не говоря уже о том, что вы не пробовали летать.

— Длиннорукий прав, — подтвердил Ансур. Всякий раз, встречаясь с этим бессмертным, Артаксу думалось, что он скорее ученый, нежели воин. Он был хрупкого и невысокого телосложения, лицо у него было узким, а самым ярким признаком была большая родинка прямо над верхней губой. И только серые глаза полыхали страстью, из-за которой первое впечатление быстро забывалось.

— Я прочно сижу в седле, и мне не важно, что за зверь подо мной, — презрительно фыркнул Мадьяс. — Я не стану стоять и смотреть, пока мои люди сражаются!