Алмазный трон

Они присоединились к толпе пилигримов, направляющихся по дороге в Дабоур. Наконец за очередным плавно изогнутым гребнем холма перед ними открылся Дабоур. Город состоял из обычных рендорских беленых глинобитных домишек, тесно жмущихся едва ли не на головах друг у друга поближе к реке, а вокруг города раскинулось целое море черных палаток кочевников.

Спархок, прикрыв рукой от солнца глаза, осмотрел город.

— Загоны для скота, идущего на продажу, находятся где-то на восточной окраине, — сказал он. — Где-то там мы сможем найти Перрейна.

Они начали спускаться с холма немного в сторону от дороги, стараясь избегать домов и палаток. Но мимо палаток проехать все же пришлось — они преграждали им путь к загонам для скота. Тут им преградил путь бородатый кочевник с тяжелым бронзовым медальоном на груди.

— Куда вы едете? — грозно спросил он, величественно махнув рукой. В ответ на его жест из-за палаток высыпало с дюжину одетых в черное людей с длинными копьями в руках.

— У нас торговое дело на скотных дворах, уважаемый господин, — спокойно ответил Спархок.

— О, правда? — усмехнулся бородач. — Я что-то не вижу с вами никакого скота. — Он самодовольно оглядел своих копейщиков, приглашая их подивиться своей проницательности.

— Стадо гонят позади, уважаемый господин. А мы выехали вперед, чтобы заранее сторговаться.

Человек с медальоном сдвинул брови над переносицей и задумался, ища к чему бы придраться.

— Вы знаете, кто я такой? — спросил он в конце концов.

— Боюсь, что нет, уважаемый господин, — извинился Спархок. — Небо не дало мне счастья быть знакомым с вами.

— Ты, видно, считаешь себя очень умным, — прорычал бородач. — Твои льстивые слова не обманут меня!

— Я и не хотел этого сделать, — ответил Спархок. В голосе его почувствовалось напряжение. — Я только хотел быть вежливым.

— Я Ульсим, любимый ученик святого Эрашама! — заявил бородач, ударяя себя кулаком в грудь.

— Большое счастье для бедного торговца встретить вас, — сказал Спархок, кланяясь в седле.

— И это все, что ты скажешь? — завопил Ульсим, выпучив свои и без того выпученные глаза.

— Я польщен, господин мой Ульсим. Я и надеяться не смел встретить такого прославленного человека.

— Я здесь не для того, чтобы встречать тебя, скотина, а для того, чтобы взять вас под стражу. А ну, слезайте с лошадей!

Спархок посмотрел на него долгим взглядом, оценивая положение, и спрыгнул со спины Фарэна, а потом помог спешиться Сефрении.

— О чем это все, Спархок? — спросила она, снимая с седла Флейту.

— Я так думаю, что он просто мелкая сошка, пытающаяся показать свою значимость. Давай пока не будем ничего предпринимать, а будем делать, что он говорит.

— Отведите этих пленников в мой шатер, — как-то рассеянно произнес Ульсим. Видимо «любимый ученик» не очень-то соображал, что ему делать дальше.

Копейщики окружили их и повели к шатру, на верхушке которого болтался флажок из темно-зеленого полотна. Грубо затолкав Спархока, Сефрению и Кьюрика в шатер, копейщики опустили тяжелое шерстяное одеяло, прикрывающее вход.

— Неотесанное дурачье, — презрительно пробормотал Кьюрик. — Они держали свои пики словно это пастушеские посохи, и даже не догадались обыскать нас.

— Может, и дурачье, — мягко сказала Сефрения, — но все же мы у них в плену.

— Ненадолго, — проворчал Кьюрик, доставая свой кинжал. — Я сейчас прорежу сзади шатра дыру, и мы выберемся отсюда.

— Нет, — сказал Спархок. — Через минуту по нашим следам будет мчаться целая орда.

— Что ж нам теперь, так и сидеть здесь? — раздраженно спросил Кьюрик.

— Предоставь это дело мне.

Через некоторое время одеяло откинулось и в шатер вошел Ульсим, а за ним еще двое.

— Я хочу знать твое имя, скотник, — надменно проговорил он.

— Меня зовут Махкра, господин Ульсим, — смиренно ответил Спархок. — А это моя сестра, ее дочь и мой слуга. Могу ли я спросить, почему господин задержал нас?

Ульсим прищурился.

— Есть такие, кто отказывается подчиниться власти святого Эрашама, — объявил он. — Я Ульсим, его любимый ученик, ловлю этих отступников и посылаю к столбу, на сожжение. Святой Эрашам полностью доверяет мне.

— Неужели они еще остались? — удивился Спархок. — Я думал, все враги святого Эрашама уже давно мертвы.

— Нет, их еще много! — взвизгнул Ульсим. — Еще много отступников в пустыне и в городах, и Ульсим не сомкнет глаз, пока последний не будет предан пламени!

— Но вам не из-за чего подозревать меня и моих спутников, господин Ульсим, — заверил его Спархок. — Мы почитаем Бога, и молимся, как подобает.

— Это слова, Махкра. А можешь ли ты доказать, что у тебя законное дело в священном городе? — Бородач самодовольно посмотрел на своих сопровождающих.

— Как же, господин Ульсим, могу. Мы приехали к торговцу скотом по имени Меррелик. Вы может быть, знаете его?

— Что могу иметь общего я, любимец святого Эрашама, с обычным скототорговцем? — напыжившись от важности вопросил Ульсим.

Один из прихвостней «любимца» поклонился вперед, и что-то прошептал на ухо Ульсиму. Самоуверенное выражение сползло с лица бородача и в глазах его мелькнул испуг.

— Я пошлю к нему, — нехотя сказал он, — если он подтвердит твои слова, я отпущу тебя, если нет, я отведу тебя на суд к самому святому Эрашаму.

— Как пожелает господин Ульсим, — поклонился Спархок. — Пусть посланец скажет, что здесь Махкра с приветом от его матушки. Он тотчас же сам придет сюда.

— Что ж, надейся, Махкра, — угрожающе произнес Ульсим и повернулся к своему человеку, который шептал ему на ухо перед этим. — Ступай разыщи Меррелика, передай ему слова Махкры и скажи, что я Ульсим, любимый ученик святого Эрашама, приказываю ему явиться сюда.

— Слушаюсь, властительнейший, — ответил тот и выбежал из шатра. Ульсим посмотрел на Спархока и вместе со своим оставшимся прихвостнем покинул шатер.

— Спархок, у тебя по-прежнему на поясе меч! — возмутился Кьюрик. — Почему бы тебе было не очистить свет от этого пустозвона? А я бы занялся остальными двумя.

— Зачем? — пожал плечами Спархок. — Я знаю Перрейна достаточно, будь уверен, он сумел сделать себя необходимым Эрашаму. Он скоро явится и поставит на место этого Ульсима, любимого ученика Святого Эрашама.

— Тебе не кажется, что ты играешь с огнем, Спархок? — спросила Сефрения. — А что, если Перрейн не знает имени Махкра? Ты ведь жил в Джирохе, а он здесь, в Дабоуре.

— Он может не знать имени, под которым я жил в Рендоре, но он не может не знать тебя, Матушка. Это наш очень старый пароль. Пандионцы уже много лет используют его.

— Я, конечно, очень польщена, — сказала она, — но почему никто не сказал об этом мне?

Спархок удивленно посмотрел на нее.

— А мы думали, что ты знаешь…

Примерно через четверть часа мрачный худой человек в полосатом халате и сопровождавший его Ульсим вошли в шатер. На этот раз на лице Ульсима застыла раболепная улыбка, выпуклые глаза беспокойно бегали.

— Это тот самый человек, о котором я говорил, почтеннейший господин Меррелик, — пролебезил он.

— А, Махкра! — сказал худой человек, подходя ближе и пожимая руку Спархоку. — Рад видеть тебя снова. В чем здесь дело?

— Небольшое недоразумение, Меррелик, — ответил Спархок, легко поклонившись своему брату-пандионцу.

— Ну теперь, я думаю, все в порядке. — Перрейн повернулся к любимому ученику, — не так, ли, Ульсим?

— К… конечно, почтенный господин мой, — запинаясь произнес побледневший бородач.

— Как посмел ты задержать моих друзей? — вкрадчиво спросил Перрейн.

— Я… я лишь преданный… слуга Святого Эрашама, и пытаюсь защитить его…

— Неужто? А он просил тебя об этом?

— Нет, то есть да, то есть не то, чтобы меня, но… — Ульсим сник.

— Тебе известно, что думает Эрашам о тех, кто действует без его на то воли? Многие из них потеряли свои головы.

Ульсим затрясся.

— Ну, я думаю, он простит тебя, если я расскажу об этом случае. Ведь ты же его любимейший ученик… Что-нибудь еще, Ульсим?