Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры (СИ)

– Нет! – Эстер резко опустила пиалу на столик. – Мне не встречались раньше бестии-музыканты и его я отдавать не собираюсь. Знаете ли вы, что в том лесу водится стая магуров? О них упоминается ещё в летописях моего прадеда. Нельзя одолеть их. Я посылала отряды лучших воинов, магов, разведчиков, учёных – никто не вернулся. Этим тварям всё нипочём!!!

Авенир посмотрел на сабельщика – тот молчал. Внутри волхва вскипала злость. Сдерживая накатывавший гнев, он произнес:

– Владычица Эстер! Вы сказали, что бестии вольны в своих путях. Спросим Пармена, что он сам думает?

Эстер обратилась к изломанному цыгану:

– Что скажешь? Тебе и ходить-то трудно. Если даже воин и его ученик ускользнут – в чем я сомневаюсь – то тебе точно не уйти. Что скажешь?

Пармен молчал. Эстер довольно ухмыльнулась:

– Видите? В бестиарии отличные условия, даже короли пожелали бы здесь жить. Хоть у одного из вас есть мудрость.

Авенир подошел к играющему Пармену. Сжал его руку в своих ладонях, поймал взгляд. Тот с болью отвел глаза. Марх ударил по коленям:

– Видимо, не судьба, Авенир. Придется нам идти вдвоём.

Волхв вздохнул и вернулся на свой коврик, буднично взял пиалу и принялся за еду.

– Раджа… Вы очень добры… ко мне. Позвольте… пойти с… друзьями.

Последнее слово Пармен выдохнул еле слышно.

– Способный и хитрый Авенир, – Эстер надкусила облитую медом мучную палочку. – Повелеваю. Через октар состоится поединок умов. С мудрейшим из моих бестий. В телесном поединке мы оказались равны, увидим, на чью сторону склонится чаша весов.

– Это неравный поединок. – Марх выглядел озабоченным. – Ваш мудрец дни и ночи постигает знания предков, а Авенир последний раз брался за свитки чуть ли не с полвита назад.

– Я дам ему полный доступ в библиотеки. В любое время. – Эстер кинула на столик золотое кольцо с гравировкой. – А теперь нам пора оставить это чудное место. Вас ждет досуг, а меня – дела халифата.

«Мой разум словно разделился на трое. Эти трое разговаривают на разных языках и обсуждают… Обсуждают всё, что я прочел. Шестой день я нахожусь в библиотеке, прерываясь на еду, короткий сон и нужды тела. Первый день ушёл на знакомство с устройством книгохранилища. Я неплохо разбираюсь в животноводстве и земледелии, архитектуре, истории и военном искусстве. Для поединка умов эти знания малопригодны. Философия, религия, магия и алхимия – вот излюбленные темы мудрецов. Для их изучения я и разделил день на три части по пять часов. Каждую часть еще на три периода – два часа на общую тему, еще два часа – на специальные и один час – на измышления кощунников. Когда мозг не может вместить всё, делаю передышку. Я загадываю три числа – номер отдела, номер полки и номер книги, и бездумно её пролистываю.

Но просто читать неэффективно. Через несколько минут нить рассуждений теряется. Поэтому всё, что кажется мне важным, я конспектирую. По-моему в Академии это называлось полеты мыслей. Я рисую центральную тему, а от неё – лучами основные идеи, важные факты. Из-за этого дело идет медленнее, но может я хоть что-то смогу вспомнить.

На третий день учений пошла кровь носом. Я пью кофе, с корнем лацилума и листьями черноцвета. Они меняют цветовосприятие – но хотя бы кровь остановилась и я чувствую бодрость. Со вчерашнего дня мне грезятся духи – тени, объятые светлым ликом. Даже во снах они учат меня. Это похоже на изощренную пытку. Я засыпаю, чтобы отдохнуть, а просыпаюсь ещё более уставшим. Вкус бумаги во рту не смывается даже гранатовым соком. А ещё очень зудит шишка за левым ухом.

Буквы разбегаются, книги разговаривают, а строки роятся вокруг, жужжат, как дикие осы. Меня навестил Марх, он хотел вывести меня на свежий воздух! Это переодетый шпион раджи! Он одел очень похожее лицо, манеру ходить и говорить – но золотые швы выдали соглядатая! Он хочет, чтобы я заглупил и опростоволосился на поединке! Я вырвался и пригрозил, что спалю библиотеку, если ко мне притронутся. В конце концов, осталось недолго – еще пара дней. План, я же делал план. Три части по три части, пять дней, а сейчас… уже седьмой! Пора восполнять пробелы…»

– Авенир! Да он еле живой! – Марх повернулся к Харно. – Выноси.

Карлик в грязно-белой повязке протянул руки. Тот повис над кроватью. Харно чуть слышно бормотал, едва водил пальцами, а Авенир летел, проплывая синеватые сферы, огибая массивные шкафы с книгами, проскальзывая под расписными арками. Харно пронёс его в тенистый прохладный атриум, из которого ворота выводили на площадь для поединка умов.

Волхв опустился на циновку – глаза открылись. Лицо бледное, покрыто пятнами, взгляд мутный, непонимающий. Авенир встрепенулся, вцепился в Марха:

– Я… когда поединок? Я не собирался спать…

– Ты не сможешь соревноваться с мудрецом, – тарсянин сочувственно покачал головой. – И двух слов связать не сможешь.

– Но я! – Авенир вспыхнул. – Я изучил множество книг и даже понял связь некоторых из них. Я смогу потягаться с ним в знаниях.

– Ты думаешь, что тебя будут спрашивать, какой бог правит вселенной, из чего она создана и как ублажать духов, чтобы конопля росла сладкой? – Сабельщик освободился от вцепившегося в него Авенира, уложил на ковер и накинул одеяло. – Знания – лишь малая часть мудрости. Многие мудрецы и читать не умеют. Они мудры из-за опыта жизни, много видели. Есть мудрецы, которым открылась суть вещей во время многолетних размышлений в отшельничестве. Они спросят тебя о глубинном смысле бытия – ты им цитатку дашь из Канетта, Шпингарра или Саукаррта? Так это же мужики. А что думают о смысле бытия женщины? А сам ты что думаешь?

Авенир закрыл глаза, изнуренное тело била лихорадка:

– Не знаю.

– Я пойду. Авось и одолею. Ты удивил Эстер своими боевыми способностями, пора удивить царицу моими мысленными.

– Ты же не готовился!!!

Марх выходя из атриума, коротко кинул:

– Сымпровизирую.

Проснувшись, Авенир обнаружил, что вместо жесткой соломенной подстилки лежит на широкой кровати. Несмотря на палящее солнце, внутри комнаты стояла прохлада. Пуховая перина мягко обнимала, сочащийся из оконца свет, проникал сквозь шелковую завесу, рассеивался, создавал ощущение, что воздух в комнате сияет.

Тело отдохнуло, голова отяжелела (то ли от знаний, то ли от пересыпа). Всё бы хорошо, вот только по-прежнему страшно зудит шишка за левым ухом. Авенир повел ладонью – обруч привычно сидит на голове, только края чуть больше вдавились в кожу.

«Эх, Харно», – чаровник приподнялся, преодолевая головокружение. – «Как же не стукнуть уважаемого гостя об стену».

Авенир ощутил чье-то присутствие. Сдернул с балдахина занавесь. В кресле из плетеной лозы сидел Шифу. В глазах-щелочках поблескивали алмазные зрачки.

– Аве-ниэр? – общий язык звучал с необычной интонацией. Юноша вспомнил было про шесть смыслов, но сразу отказался от этой идеи – слишком уж много в последнее время он думал.

– Или может Ниэр-Аве? Ты отказался от поединка ума?

– Истощение. – Волхв поднялся, натянул балахон.

Он все ещё жив – это факт. Марх никогда, ни в какой ситуации не выказывал беспокойства и Авенир учился иногда сдерживать тревогу. Одолел ли тарсянин мудреца, или нет – пока что это не имеет значения. В скором времени всё станет ясно. А сейчас он в комнате с мастером, который никому не показывается, ни с кем не говорит и ничему не учит. Который сейчас сидит здесь и говорит. А значит, примется и учить.

– Только пустотой можно наполнить. Полнота же пуста. Лишь слабый победит сильного. Бездеятельность порождает победу. Деятельный же потерпит поражение. Понимаешь?

– Нет.

Шифу улыбнулся, переплел пальцы:

– Учить тело легче, чем учить разум. Твой разум просыпается – я вижу надежду. Я вижу способности, но они скрыты. Если будить спящего – возненавидит. Если дать ему проснуться самому – будет благодарен. Понимаешь?

– Как понимать?

– Искать имена, вникать в их суть. Созерцать, а не думать. Думающий и знающий – глуп. Созерцающий – мудр. Понимаешь?