Пророк

— Хорошо, — отозвался Лориан.

Они побежали вниз, к озеру. Холодный ветер свистел в ушах. Лориан бросился в воду и, набрав в грудь побольше воздуха, нырнул. Вынырнул уже далеко от берега. Конан плыл следом. Преследователям осталось лишь прополоскать рты, набитые кровавыми ошметками десен и острыми осколками выбитых зубов.

— Меня зовут Лориан, — выдохнул пророк, выбираясь на песчаный откос.

— А у меня нет имени, но про тебя я много слышал, — сказал конан, оставаясь сидеть в холодной вечерней воде.

— Здорово мы их дернули за хвост? Ничего, пусть огорчаются, — рассмеялся Лориан и, чуть помолчав, добавил: — Имя тебе… Дергач.

— Хочу ли я иметь имя, спорный вопрос. Ладно, пошли к женщинам, отогреемся в землянке.

Лориан отрицательно помотал головой — брызги посыпались с его мокрых кудрей.

— Удалинку знаешь? — спросил он.

— Оставь. Барбо злой, не поленится прийти к ней в шалаш.

— Нет, она сама нас найдет, — объяснил Лориан.

— Разведу костер, — предложил конан, скрываясь в зарослях камыша.

Удалинка появилась быстрее, чем даже можно было, предположить. Узнав от женщин о драке под Букопой, она сразу побежала искать Лориана. В сухой тряпочке Удалинка принесла травы и деревянный коробок с лечебной мазью. Пока Дергач кипятил воду и готовил подстилки, Удалинка взялась обрабатывать истерзанное тело Первого Пророка.

— Здорово тебя побили, — сказала Удалинка, осматривая кровоподтеки, синяки и глубокие ссадины, покрывавшие руки, ноги и спину Лориана.

— Дергач, знаешь, я с Кикуром дрался и огнем род конанов выжег, — сказал Лориан, считая необходимым сразу прояснить отношения.

Дергач поглядел на голые женские коленки:

— Думаешь, я бы за тебя не вступился, зная, что ты двести моих соплеменников сжег в Долине Смеющихся Теней?

— Тогда почему?

— Не годится хиляку Барбо брать верх над тем, кто с двумя сотнями конанов управился.

— Нашли чем гордиться, — вмешалась Удалинка. — Немудреное дело конанов огнем выжигать. Как доброты в людях прибавить, кто бы подсказал? А?

— Держись меня, парень, и в деревне грамотных никто на твои кудри не бросит косого взгляда. А если попробует, так получит в глаз от Дергача. Мало не покажется. Наши скрипуны по свиткам — отъявленные трусишки и маменькины сынки. Они не похожи на моих братьев, — бахвалился Дергач, больше походивший на мураявра, чем на соплеменника Кикура и Кнутобоя. — Он помолчал, а потом признался: — Я грамоте не обучен, больше дерусь, чем держу свиток в руках. Такому читаке, как я, вредно давать свиток в руки — на камыш кровь накапает. Я лучший кулачный боец в округе.

Кулачные разборки можно запретить кому угодно, но не конану.

Дергач искоса посмотрел на нового знакомца. «Кулачные разборки не запретить и для таких людей, как Кикур», — подумал Лориан. Кулаки Дергача напомнили ему о близнецах Кикоге и Какоге.

Втроем они провели бессонную ночь у костра. К утру Лориан забылся коротким сном. Действовали мази, наложенные на раны. Во сне, посредине Страны Живых Зверей, плавала в реке Большая Рыба, неторопливо шевеля длинным сильным хвостом. Проснулся он от шепота Дергача. С ломотой в костях приподнялся на локте, отметив, что Дергач и Удалинка держались за руки.

К месту ночевки неспешно приближался Позвоноза.

— Вчера возникла ссора, которая больше не повторится, — произнес управитель вместо слов приветствия.

У Лориана нашлись силы, чтобы встретить Позвонозу стоя, но, сохраняя молчание, пророк пристально вглядывался в глаза человека, взявшегося отвечать за чужой проступок.

— Щедрило огорчен происшедшим и просит забыть о вчерашней стычке. В знак примирения мы разрешаем тебе жить на Черной горе в свиткохранилище.

Дергач не скрывал радости, когда Позвоноза удалился.

— Не отказывайся! Я с тобой готов залезть в самую глубокую нору.

— Я забыл у него спросить, — задумчиво произнес Лориан, посмотрев на Удалинку. — Он тоже борсокер, как и Барбо?

— Не сомневайся, — промолвила молодая женщина.

— Сколько нужно кулаков, чтобы справиться с двумя управителями?

— Лориан, за тобой ходят народы. Позови веков, и мы сроем Черную гору до озерного песка! — предложил Дергач.

— Не хватало к ссорам из-за женщины примешивать племена, — урезонила конана Удалинка.

Дергач почесал мускулистый живот.

— Драки и веселье откладываются до лучших времен. Ох и скучно жить в Язоче!

— А кто тебя заставляет? — спросил Лориан.

— Отец послал за грамотой, — вздохнул конан. — У шамана родились три дочери, меня и послали.

— Так и ты грамоту освоил?

— По девкам он гуляет, а не свитки читает, — объяснила Удалинка.

— Будет тебе ругаться, — отмахнулся конан. Лориан набросил рубаху на плечи и направился к Черной горе.

Дергач и Удалинка последовали за ним.

— Я бы им не поверила.

— Секрет Барбо и Позвонозы мне известен, внутри каждого из них сидит по нескольку борсокеров. А в чем тайна Щедрило? Чему Щедрило не научил молодых управителей?

— С женщинами общаться, — съехидничал Дергач. Лориан вдруг остановился и повернулся к Удалинке: — Не веришь, что одолею Китовласа?

— В одиночку даже с Барбо не смог справиться, — пробормотала женщина.

Оставив Удалинку и Дергача внизу, Лориан поднялся на Черную гору. Барбо встретил пророка бесстрастным кивком головы. Лориан принялся рассказывать управителям, какой он видит форму колонн, которые будут украшать свиткохранилище. Его внимательно и вежливо слушали. Поглядывая на Барбо, прятавшего глаза, и на Позвонозу, разыгрывавшего сочувствие, Лориан терялся в догадках. Щедрило, что ли, прикрикнул на них? Отчего управители присмирели? Или затаили зло и готовят удар исподтишка? Непонятно. Лориан спустился к озеру. Не найдя на берегу Удалинки, Лориан бездумно направился к Букопе.

Превозмогая боль в избитом теле, пророк не торопясь взошел на излюбленную гору.

Пошел дождь. Теплой смолой тянуло от коричневых стволов. Далекие пики Облачных гор отчетливо виднелись в синеве утреннего неба. Вспоминая родителей, Лориан поглядел на восток. Облачные горы. Где-то там, в горах, начинает бег огромная величественная река, несущая жизнь целому материку. Раньше жил мальчик на берегу этой реки, потом скитался по степи, блуждал в гигантских пещерах, у жерла вулкана сражался с конанами, а вот теперь добрался, наконец, до заветной деревни, где сможет он научиться письменности…

В деревне грамотных все знали безумца Воляпута. Он бегал по сопке и кричал: «Я бог! Я живой бог, почему вы не поклоняетесь мне, как богу?» Увидев в первый раз безумца, Лориан подумал: «Какая злая насмешка над идеями Фаддия!» Тогда Воляпут подбежал к нему и с криком: «Глаза! Глаза!» стал срывать с одежды;^ Лориана что-то невидимое и опасное. Лориан узнал, что-юный безумец научил речевиков делать отвары из ядовитых грибов. Удалинка утверждала, что как-то ее напо-, или таким отваром, и она видела Воляпута, сидевшего* на небе по правую руку от Достика.

На следующий день после гибели одного из работников Лориан бродил по Язоче и встретил Воляпута. Застыв на одной ноге, Воляпут ткнул в Лориана грязным пальцем: «Жди беды. Скоро тебе драться с одним человеком, которого много. Опасайся их!» — и побежал прочь, спотыкаясь и бормоча проклятия неведомым врагам. «Пророки, одолейте человеческие пороки!» При беге громко постукивали двадцать три деревянных брелка на твердом поясе, съезжавшем при ходьбе с нижних ребер до паха.

Лориан с тревогой смотрел вслед убегающему. Что могли означать его странные слова? Пророческая интуиция ему подсказывала, что за словами сумасшедшего скрывается тайна Щедрило. Если Барбо оказался не слабее Черных Колдунов, то какую же опасность для народов континента представляет злой маг, наделенный даром убивать и разрушать словом?

Лориан внимательно присматривался к немногим мужчинам, которые сохранили способность самостоятельно мыслить, невзирая на долгие годы, прожитые в Язоче. Спрос с распутниц был невелик, они проводили каждый вечер с новыми ухажерами, иногда меняли их в течение ночи. Особенно любили развратницы мужчин, обученных грамоте и занимавшихся выделкой тростника. Кроме Уда-линки и Никанот, вызывающе чуравшейся новичка, поговорить было не с кем.