Темный день. (Дилогия)

— Да мы, в общем-то, случайно мимо проходили…

— Понимаю! — закатил желтые глаза филин. — Случайно иль нарочно, вас привела судьба и вот теперь совет вам нужен. Что ж, готов помочь!

— Странно, — недоверчиво сказал Дарин. Он никак не ожидал встретить в Тисовой роще дружелюбное существо. — А я думал, путников тут встречают мирные горные людоеды.

— О, нет! Лишь тех встречают людоеды, кто у меня совета не спросил! Так далеко ль ваш путь, спросить позвольте?

Он наклонил голову и вопросительно посмотрел сперва на Дарина, потом на Кехелуса.

— Мы идем до старого города…

— Я иду своей дорогой, жалкий… — перебил король-демон, теряя терпение.

— Своей дорогой! — радостно воскликнул филин. — Конечно!

Он посмотрел на Дарина и наклонил голову.

— Хочу просить: ваш спутник молвил: «жалкий»? Кто мне поведает, он имел в виду?

— Наш спутник, — сказал Дарин, поглядывая на Кехелуса и опасаясь, как бы тот снова не сболтнул чего-нибудь лишнего. — Малость не в себе. Вы на него внимания не тратьте.

Тут Дарин к своему удивлению обнаружил, что, ни с того, ни с сего вдруг начал говорить точно так же, как велеречивый филин.

— О, да, не буду! Значит, старый город? Сейчас подумаю, какой вам выбрать путь. А вы пока отведайте плодов, чтоб скрасить время ожиданья!

Он повел крылом, указывая куда-то вниз. Дарин пригляделся: в траве возле дерева стояла небольшая корзина, наполненная спелыми яблоками и грушами.

Во взгляде Кехелуса появилась некоторая благосклонность.

— Наконец, ты понял, как должно встречать высоких особ!

— О, да! — отозвался филин, прикрыв глаза. — Вы угощайтесь фруктами и хлебом, а пока дорогу объясню. Дозволено ли будет, — он встряхнулся и вопросительно взглянул на владыку Волшебных земель. — Узнать мне имя путника?

— Кехелус, — бросил тот, выбирая яблоко.

Желтоглазый филин задумчиво пощелкал клювом.

— Кехелус, Кехелус… а ведь такое имя я слыхал. Так демона зовут, и этот демон Волшебною страной повелевает. И, говорят, с могуществом его никто из чародеев не сравнится!

Король-демон выпрямился.

— Да, — отрывисто бросил он, свысока глядя на сидевшую на суку птицу. — Так и есть!

— О, да, — воскликнул филин. — Конечно, так и есть! Однако, согласитесь, это странно — давать такое имя человеку!

Он склонил голову и уставился на Кехелуса.

Тот сузил глаза.

— Кому?!

— О, да, конечно, просто человеку! А впрочем, — спохватился филин. — Не стану больше говорить ни слова, чтобы от трапезы не отвлекать гостей! А трапеза, хоть и не так роскошна, достойна, все же, даже короля!

Дарин покосился на филина с подозрением.

— Вы… тут подумайте пока насчет дороги, — сказал он, чувствуя, что манера речи филина обладает какой-то невероятной прилипчивостью. — А мне приятелю бы пару слов сказать. Буквально пару слов, но очень важных, поэтому чуть-чуть мы отойдем!

Он оттащил Кехелуса в сторону.

— Чего тебе? — недовольно спросил король-демон.

— Мой друг Барклюня как-то говорил, — начал Дарин. — Что в этой роще все не так-то просто!

Он сделал над собой усилие и попытался перейти на нормальный язык.

— Какой еще Барклюня?

— Секретарь Морского Управления… да это неважно. Словом, он немного маг. Верней, учился магии, но…

— Чародей? — осведомился Кехелус, нетерпеливо поглядывая на корзину с фруктами.

— Да выгнали его из школы магов, поэтому он не чародей. Так, недоучка… но я не о том. В общем, мы с ним вчера поговорили, он рассказал кое-что… про фей, про их слуг. Все волшебные создания, что в это роще — слуги фей. Ясно?

— И что?

— А то, что ни еду, ни питье, что они тебе предлагать будут, есть нельзя! Взял в рот хоть крошку — и все, ты их раб до конца жизни!

— Мне известно об этом, — небрежно бросил Кехелус, посмотрев на красное яблоко, которое он держал в руке. — Но я неподвластен их магии. На демонов она…

Дарин призвал на помощь все свое терпение.

— А кто тут демон?! Блин, да я повторять замучился: ты сейчас обычный человек, заруби это на носу! Человек! С тобой что угодно сделать можно: заманить в рабство к феям, заколдовать, убить, наконец!

— Чушь, — надменно ответил владыка Волшебных земель. — Как это — убить? Меня невозможно убить, я же…

Он вдруг умолк, сдвинув брови.

— Дошло? Попадешь в рабство к феям, и уж тогда никто тебе не поможет! Даже существо из другого мира, ясно?

Кехелус в ярости швырнул яблоко в траву.

— Так это ловушка?!

Дарин пожал плечами.

— Не думаю, чтоб ловили именно тебя. Но идея отличная: так легко и изящно, без лишних хлопот избавиться от кое-кого раз и навсегда!

Кехелус бросился к дереву, где сидел филин.

— Вы не желаете отведать угощения? — понимающе спросил тот. — Я огорчен до глубины души!

— Откуда у тебя душа, ничтожное создание?! — бросил король-демон. — Ни у фей, ни у их слуг ее не бывает!

— А у тебя? — с иронией поинтересовался филин. — Ведь у тебя, я вижу, тоже нет души.

Кехелус холодно взглянул на него.

— Нет.

— Вот то-то! Ты, стало быть, не человек? Но кто же? Я всех людей насквозь способен видеть, тебя я тоже вижу, как других. И магии в тебе ни капли нет!

— Ну, — ледяным голосом проговорил повелитель Волшебных земель. — Чтоб тебя уничтожить мне магия не требуется!

Он схватил филина и с размаху швырнул об дерево.

Раздался громкий хлопок, вспыхнул огненный фейерверк и гулкое эхо прокатилось по роще.

— Молодец, блин, — кисло сказал Дарин, когда последние искры, плавающие в воздухе, погасли.

— Умно придумал, нечего сказать. Мы, вроде как, собирались тайком в рощу приникнуть, безо всякого шума?

Он оглянулся по сторонам.

— Ладно, давайте-ка отсюда…

Внезапно в кустах что-то зашуршало, потом стихло. На тропинке послышались чьи-то торопливые шаги.

— В кусты, — вполголоса скомандовал Кехелус.

Они нырнули в заросли, скатились в неглубокую канаву, возле тропы и затаились.

Шаги слышались все ближе и ближе, но внезапно стихли. Дарин подождал немного, потом не выдержал и осторожно выглянул.

…В доме с синим ставнями атмосфера царила грозовая: сгущались черные тучи и погромыхивал гром.

Дадалион и Тохта сидели возле незажженного камина и молчали. Фендуляр ворочался между балок под потолком и вздыхал, так что колыхались занавески на окнах.

Время от времени Дадалион привставал с кресла и поглядывал в окно, наблюдая за тем, что происходило снаружи. Там, по широкому двору с оскорбленным видом бродил раб Басиянда, вооруженный метлой. Судя по тому, как он ею размахивал, пытаясь сгрести в кучу мусор, метлу в руках ему доводилось держать нечасто.

— Дадалион! — забубнило зеркало, что стояло в лавке. — Перенеси меня в гостиную! Мы же договорились! Я тоже хочу знать все новости!

Дадалион не ответил: ему было не до того. Вот уже битый час он сидел над чистым листом бумаги, думал, обмакивал в чернильницу перо, но так и не вывел ни строчки: никак не мог решить, для кого писать завещание, для себя или для Дарина.

— Наверное, все-таки для Дарина, — пробормотал он. — Ему нужней. Вот только как начать?

— Ты ему уже штук двадцать написал, — хмуро сказал Тохта. — В чем загвоздка?

— А в том, что любое завещание начинается со слов: «Находясь в здравом уме», — необыкновенно саркастическим тоном пояснил Дадалион. — А этого я про Дарина никак сказать не могу! — он яростно потыкал пером в чернильницу, не обращая внимания на разлетевшиеся повсюду брызги. — Никакой человек в здравом уме не соберется оставить у себя амулет — это раз! Не пойдет в Тисовую рощу — это два! И не заведет дружбу с королем-демоном — это три!

— Проклятые овражные гномишки! — сердито загудел из-под потолка Фендуляр. — Это из-за них все!

Тохта промолчал: он испытывал сильнейшее желание передушить всех овражных гномов Лутаки.

— Дадалион! — заныло зеркало. — Ну, перенеси меня в комнату, что тебе — трудно, что ли?! Вы там разговариваете, а мне ничего не слышно! Что ты говорил вот только что?