Тень смерти (СИ)

От хищнических размышлений ее оторвал стук в дверь вагона.

— Кто идет? - громко спросила девушка.

— Госпожа Церцея, это я, Полиандр, - последовал ответ. - Повелитель вызывает вас на собрание Кисти.

Церцея открыла дверь, предусмотрительно положив свободную руку на эфес меча. Обнаружив, что за дверью действительно Полиандр и, при том, один, она почувствовала что-то, подозрительно похожее на разочарование.

— Чего один-то? - спросила она. - Хозяин же сам сказал, что я должна день и ночь стеречь этот вагон. Если хочет, чтобы я пошла на собрание, пусть пришлет Ар’ак’шу и Курочку Рябу меня заменить.

— А… да… - неуверенно ответил Полиандр.

Он отпрянул чисто интуитивно. Удар, который должен был отрубить ему половину головы, лишь немного задел лоб. В следующее мгновение Церцея упала на пол вагона.

«У тебя на лбу кровь. Вытри», - жестами показал Зазингел, появляясь из глубины вагона.

— Учитель, как вы там оказались? - спросил Полиандр, вытирая кровь.

«Я проник в вагон еще до того, как скелеты были загружены туда и провел здесь два дня.»

— Но вы же пять минут назад были у себя в палатке и отправляли меня сюда!

«Ты столько лет меня знаешь, а все еще не можешь отличить, - некромант недовольно покачал головой. - Тот, кто изображал меня эти два дня — это мой двойник, созданный с помощью магии Времени. Я и не надеялся, что ты сможешь один справиться с Церцеей. Страшная женщина. Я передвигаюсь бесшумно, но она все равно почувствовала. Будь она капельку быстрее — убила бы нас обоих.»

Он без видимого усилия поднял тело девушки, вынес его из вагона, положил на землю и хлопнул в ладоши. Вокруг Церцеи появился полупрозрачный красный барьер.

— Эээ… она жива, Учитель? - уточнил молодой чернокнижник.

«Да, - показал его наставник. - Пусть полежит здесь, пока все не закончится. Мы и так потеряли много людей — нельзя разбрасываться такими кадрами. А теперь я воскрешу скелетов, а ты иди и приведи девочку.»

— Но… разве нам это нужно? Я имею ввиду, мы уже завладели скелетами…

«У Нортваллея две сотни упырей, и, даже не будь их, никому из этих скелетов его в любом случае не одолеть. Они просто для отвлечения. Нам нужно провести ритуал Пути Веков, а для ритуала нужно жертвоприношение. Приведи девочку.»

— Но ведь нет разницы, кого принести в жертву? Амелия еще ребенок. Давайте возьмем кого-нибудь другого.

«Ты прав, разницы нет. Может быть, ты сможешь привести ко мне ту огненную ведьму? Она, говорят, большая мастерица по поджариванию храбрецов вроде тебя. У нас сейчас нет времени на моральные терзания. Чтобы победить Нортваллея, нужен Путь Веков, для Пути Веков нужна жертва, девочку легче всего схватить, к тому же она доверяет тебе. Так что берем ее.»

— А… почему бы не взять госпожу Церцею, она ведь уже у нас? - Полиандр невольно перешел на шепот, словно опасаясь, что лежащая без сознания за барьером девушка его услышит.

«Ее нельзя. Жертвоприношение животного нам не подходит.»

— Понял, - вздохнул Полиандр. - Я приведу Амелию.

Он направился в ту часть лагеря, где стояли палатки ведьм, а Зазингел вернулся в вагон и приступил к воскрешению скелетов.

***

— Конец немного предсказуем, - задумчиво произнес Мал Хакар.

Он решил воспользоваться остановкой, чтобы перейти от теоретического обучения Никодима к практическим занятиям. Их тренировочный бой длился полторы минуты, после чего Никодим упал без сил, не сумев даже зацепить лича.

— Простите, повелитель, мне стоило лучше стараться, - отозвался однорукий чернокнижник, пытаясь подняться.

— А… нет, это я не про тебя, - покачал головой лич. - Разве ты не чувствуешь?

— Это… это же скелеты, повелитель! - наконец осенило Никодима.

— Не вставай. Сейчас от тебя будет не особенно много толку. Мы сами разберемся… Фур’ган!

Гоблин-призрак немедленно явился на зов, неся на спине мешок, который был вчетверо больше его самого.

— Это Зазингел, начальник, - сообщил он.

— Только он? Где остальные?

— Семасцион у себя в палатке, а сумасшедшая женщина в лазарете. Ваши ребята следят за ними.

Лич покачал головой. Согласно его информации, из остававшихся в вагоне двухсот скелетов как минимум девяносто были воскрешены Семасционом, а значит вернуть их обратно в активное состояние тоже мог только он. Наименьшим количеством воинов — приблизительно пятью десятками — управляла Мелипсихона. Зазингел мог повести за собой в бой не больше шестидесяти, но сейчас Мал Хакар чувствовал по крайней мере полторы сотни аур активных скелетов.

— Что-то здесь нечисто… - пробормотал он.

— Начальник, нас обложили, - напомнил Фур’ган.

— Всего-то четверо, - отозвался лич. - Непонятно, что он имел ввиду — этого мало даже чтобы меня отвлечь. Ты принес их?

Гном кивнул и открыл мешок, в котором оказалась груда костей.

— Мелипсихона согласилась передать власть над ними?

— Да, - подтвердил гоблин, и заметив, что его хозяин недоверчиво наклонил голову, добавил. - Она прокляла их и сказала, что их сила обратится против вас.

— Тут уж ничего не поделаешь… Мертвец, не знающий покоя, властью вечного заклинания я вновь призываю тебя на службу… Встань! Встань!

Кости зашевелились и через пару мгновений из мешка появились Старик и Храшк.

— Ваши — те двое справа, - бросил им Мал Хакар, а сам двинулся в направлении дерева, на котором засели два скелета-стрелка, которые, похоже, только-только догадались, что их присутствие обнаружено. Они натянули луки, но было поздно — лич взмахнул посохом, и дерево с треском повалилось на землю, придавив собой скелетов. Прежде, чем они успели подняться и подобрать оружие, Темный Повелитель подошел к ним и почти в упор сотворил двойную Волну Тени.

Старику потребовалось примерно столько же времени, чтобы расправиться со своим противником. Храшк провозился чуть-чуть подольше — его оппонент был достаточно быстр и ловок, чтобы успешно уворачиваться от ударов тяжелых топоров. В конце концов, личу надоело ждать и он создал еще одну яму, в которую провалились и Храшк и его противник. На дне расселины бежать было некуда и орк быстро превратил своего юркого оппонента в кучку мелкопорубленных костей.

— Старик, помоги Храшку вылезти из ямы и идите выпускать упырей изо рва. Возглавите их и разберетесь со скелетами. Фур’ган, поможешь мне выследить Зазингела.

***

Мелипсихона лежала в лазарете. Не потому, что она была нездорова — единственным ее заболеванием было раздвоение личности, вызванное совершенно объективной причиной — личностей у нее было ровно столько, сколько душ обитало в ее теле. Словом, это был один из тех неизлечимых случаев, про которые Арз’ман’дан Церцея (по совместительству — главный и единственный врач походного госпиталя) говорила «здесь нужен не доктор, а некромант». Несмотря на это, Мелипсихона последнее время зачастила в лазарет — все дело было в том, что других пациентов здесь не было с тех пор, как выписалась ведьма Тетсия, раненая в одной из стычек еще до переправы. Тем не менее, Церцея требовала, чтобы медицинскую палатку ставили на каждой остановке. Мелипсихона лежала здесь в одиночестве, прячась от многочисленных просителей, которым, как правило, требовалось что-то из запасов, хранившихся в ее бездонной коробке. Кроме того, она обнаружила, что Ир’шаз не переносит запаха жидкости, которая в изобилии имелась в лазарете, и которую Церцея называла «медицинский спирт». Опыт показывал, что эту жидкость, пусть и с трудом, можно пить. После пары глотков Ир’шаз резко переставал надоедать ей и прятался где-то в глубинах их общего подсознания.

Но в этот вечер ей даже в лазарете не давали полежать спокойно. Сначала заявился Фур’ган с требованием передать Мал Хакару контроль над двумя когда-то воскрешенными Мелипсихоной скелетами. Подобное требование по отношению к нижестоящему некроманту было проявлением высшей степени недоверия, но Мелипсихона спорить не стала. В любом случае — и Мал Хакару это неизвестно, напомнила себе женщина со мстительной улыбкой — одним из этих скелетов был Ку’ман’дан Бернс, который, похоже, был уже близок к тому чтобы окончательно превратиться в Рыцаря Смерти и полностью избавиться от чьего бы то ни было контроля, а значит передача контроля над ним была пустой формальностью. Но некромантка ничего не сказала об это Фур’гану. Вообще-то, она много отдала бы за то, чтобы увидеть выражение лица Хасана Нортваллея, когда он поймет, что его самый доверенный военачальник ему больше не подчиняется. Жалко, что у личей не бывает выражения лица…