Солнечный змей (СИ)

Речник кивнул и подошёл к ограде на краю обрыва. Шум моря долетал и до высокой террасы, но мало что видно было с циновки, а Фриссу хотелось взглянуть на солеварни.

Весь берег был перед ним, как на ладони, – стёсанные обрывы, известняковые осыпи и цепочка мелководных луж на краю моря. Соляные пруды, выдолбленные в камне, наполняла густеющая полупрозрачная жижа. Вода, вздыхая, захлёстывала их и медленно отступала, едва потревожив испаряющийся раствор. На желтоватых бортиках белела соляная корка. Пруды тянулись вдоль всего обрыва, и малые промежутки между ними отмечены были отяжелевшими от солёных брызг узкими флагами. К самому обрыву, как бы стремясь вжаться в стену, лепились грубо сложенные каменные строения, и невысокие трубы поднимались над ними. Широкие глиняные желоба, белые от соли, вели от зданий к морю. «Варницы,» – усмехнулся Речник. Облик этих зданий был ему знаком по Островам – там, где Река не успевала разбавить солёную воду, хелы построили пару варниц и вырыли запруды, и оттуда уэкины везли на север мешки с солью – и для Реки, и для её соседей.

- Дыма не видно, – заметил вполголоса Нецис, и Речник вздрогнул – он не заметил, как Некромант подошёл. Он оглянулся – Алсаг уже задремал, привалившись щекой к опустевшей чаше, и даже йонгелы перестали глазеть на слишком бледнокожих чужеземцев…

- Печи не горят, – сказал Некромант и покосился на Речника – слышит ли он? Фрисс пожал плечами.

- Кто будет жечь дрова в такую жару?! Солнце без лишнего дыма выпарит воду, – отмахнулся он. – Варницы топят, когда солнце за тучами.

Никого не было на берегу, солнце захватило его, и вязкая влага в каменных «чашах» едва ли не дымилась от жара. Соль застывала, выходя из-под тонкого слоя воды, те пруды, что были дальше всего от моря, уже пересохли и побелели. Речник думал, глядя на соляную россыпь, не запастись ли сразу на всю зиму, потом бросил взгляд на солнце – и горько усмехнулся. Зимы не будет, а будет – так они с Нецисом точно её не увидят.

- Фрисс, посмотри на соляную корку, – прошептал Некромант и вцепился бледными пальцами в ограду. – Посмотри на воду там, где она прозрачна. Видишь?

Речник мигнул.

- Плёнка, – неуверенно сказал он. – Какая-то водяная муть. Обычное дело – в береговой соли всегда полно песка и прочей дряни. Ничего страшного, Нецис. Ты же не ждал, что йонгелы процедят всё море сквозь пух?

Некромант посмотрел на него в упор, и усмешка Фрисса увяла.

- Вон на тех комьях соли видно лучше, – прошептал Нецис. – Их цвет…

Речник вгляделся и снова мигнул – солнце било по глазам… но и так было видно, что белоснежная корка будто усеяна мельчайшими синими точками. Синевой отливала и муть на ленивых прибрежных волнах – будто в море сыпнули тёмно-синей краски, а размешать забыли.

- То же, что на островах, – кивнул Фрисс. – Сапфировая пыль?

Кто-то из сидящих неподалёку южан вздрогнул и недобро посмотрел на чужаков.

- Её всегда было много в Зелёном Море, – покачал головой Некромант, – каждое лето вода там синеет. Но вот о Море Лилий я такого не слышал. Здесь ближе океан, вода холоднее, а эта пакость любит жару.

- То-то ей сейчас хорошо, – хмыкнул Речник. – А чем она тебе не угодила?

В проломе бывшей крепостной стены громко и нестройно затрещали тростниковые трещотки. Фрисс дёрнулся, но Некромант сжал его руку и кивнул на циновку. Между рассевшимися на земле гостями пробирались служители. Один из них нёс огромное блюдо в руках и второе такое же – на голове, другой склонялся над подстилками и расставлял на них чашки с едой. Учуяв что-то, Алсаг встрепенулся и подобрал лапы, но тут же зарычал – служитель уволок у него из-под носа опустевшую миску.

- Будет с тебя, – шепнул Речник, запустив пальцы в песчаный мех. Кот фыркнул.

- Айш! – усмехнулся Нецис, заглянув в большую чашу. В неё налита была густая зеленовато-жёлтая жижа, а в этом горячем месиве плавали кругляши размером с полкулака и обрывки тёмно-красных листьев Тулаци. На край чаши служители бросили стопку тонких лепёшек. Алсаг сунул нос в еду и отпрянул.

- Подожди, остынет, – Речник отстранил кота и, оторвав клок лепёшки, обмакнул его в жижу. От неё слабо пахло рыбой и разваренной луковицей Хелтори.

- Ум-м… Не то вирча, не то цакунва, – пробормотал с набитым ртом Фрисс. – Как это здесь называют?

- Сурва, – ответил Некромант, вылавливая из жижи клёцки и дуя на обожжённые пальцы. Речник огляделся – ложек не было ни у кого. Не придумали их здесь, что ли?..

Фрисс поймал клёцку, слегка надеясь, что внутри окажется мясо или хотя бы рыба, но нет – это было тесто с пряностями и ничего больше.

- Зачем дерржать куманов, если их не есть? – шевельнул хвостом разочарованный Алсаг. – Фррисс, я на таком коррме далеко не уеду…

- Не бойся, найдём тебе мясо, – Речник потрепал его по загривку чистой рукой. – Нецис, погоди есть. В этом вареве соли маловато. Чудно – нигде не видел, чтобы соль отдельно стояла, а в еде её не было!

Он сунул руку в маленькую деревянную плошку. Соль туда, вернее всего, насыпали прямо из груды у солеварни, не утруждая себя измельчением, и она лежала комками, ощетинившись кристаллами, как кварцевая россыпь. И вся муть, пригнанная к берегу волнами, была в ней – и зелёная, и синяя, и чёрная…

Сыпануть соли в чашу Речник не успел – Нецис ударил его по руке, белая пыль разлетелась по полу. С соседней циновки привстали спокойные до того йонгелы, их глаза, необычайно яркие на тёмных, почти чёрных лицах, встревоженно сверкали.

- Что… – начал было Фрисс, потирая ушибленное запястье. Один из йонгелов взял его за плечо и отвёл руку подальше от плошки с солью, сам зачерпнул немного и, оторвав клок горячей лепёшки, бросил на него щепотку.

- Куфиша! – резко, будто сплёвывая, сказал он. – То, что не едят. Куфиша! Не ложить ты…

Он растерянно огляделся – хельский язык был знаком ему плохо, и известные слова внезапно закончились. А Фриссу некогда было объяснять, что по-йонгельски он понимает: Речник таращил глаза на лепёшку. Белые кристаллы дымились в горячем пару, на глазах синея и обретая прозрачность. Таких красивых камней Фрисс ещё не видел…

- Куфиша, яд, – кивнул йонгелу Нецис. – Мой друг из счастливой земли, где не видели синей соли. А я смотрю на залив и не верю своим глазам. Давно пыль приплыла сюда?

- Вторая неделя, – вздрогнув, ответил южанин и тоже вытаращил глаза, только не на соль, а на колдуна. – У тебя серебряная кожа. Ты не болен?

- Ты добр, но помощь мне не нужна, – покачал головой Некромант. – Не о чем тревожиться.

- Ты лучше знаешь, странник, – слегка нахмурился йонгел и неохотно вернулся к товарищам, то и дело оглядываясь на чужеземцев. Другие южане тоже глазели на пришельцев, но постепенно тревожная тишина сменилась ровным гулом болтовни.

- Что это, Нецис? – прошептал Речник, с опаской глядя на тёмно-синие кристаллы. – Что такое «куфиша»?

- Сапфировая пыль смешалась с солью в прудах, – вздохнул Некромант, слизывая кристаллы – не посиневшие, белые – с пальцев. – Сама по себе она не опасна, но огонь выжигает из неё яд. Вот такой крупицы хватило бы тебе, Фрисс, чтобы вернуться в долину Кванда без пропуска и без препятствий.

- Река моя Праматерь, – вздрогнул Речник, вытирая руку. – Зачем же эту отраву на стол ставят? И… Нецис, выплюнь!

- Кх-х… – Некромант схватился за горло – Фриссгейн слишком крепко встряхнул его за шиворот. – Не убивай меня, Фрисс. Та-а… Куфиша не страшна, пока холодна или едва тепла. Можешь подождать, пока айш остынет, и посолить его, можешь сыпать на язык, а еду класть, немного погодя. Но следи, чтобы куфиша не стала горячей. Соль нужна, так или иначе…

Фрисс с опаской высыпал щепотку на язык. Соль на вкус была обычной, разве что горчила чуть больше, чем всегда. Некромант, подобрав синие кристаллы, ссыпал их в маленький пузырёк и спрятал в суму.

- Значит, нормальной соли в Вачокози уже не осталось, – тихо размышлял вслух Нецис, вытирая лепёшкой со дна остатки сурвы. – Дни жаркие, пруды не пустеют ни на миг. Отсюда её увозят сотнями мешков… и если сапфировая пыль испачкала всё побережье, то нормальной соли, Фрисс, мы не найдём и на восточной границе. Это не страшно, просто не забывай – куфиша не должна касаться огня…