Солнечный змей (СИ)

- Он… обычаи их Ордена очень странные, – пробормотала она. – Кытугьин, ты ранен?!

- Бок прижгло, – мотнул он головой. – Такие вот гости приходят в Ильнайтот… Воля Праматерей, но я о таких делах даже не слышал!

- Ильнайтот не слышал о таких делах, – хмуро посмотрел на него Аскаган и поднял руку, призывая к молчанию. Все солмики повернулись к нему. Цэрин Санг уже не дёргался – его держали четверо, пятый готовил ремни, чтобы связать его.

- Вы видели, что тут было? – громко спросил Аскаган. – Человек назвался тем, кому нужна помощь – и мы приняли его в своём доме и накормили его. Мы помогли ему в поисках – и что получилось? Он напал в нашем доме на наших гостей, обвиняя их в чужом преступлении. Цэрин Санг, ты хотел пролить чужую кровь в доме Ильнайтота? Ты хотел, чтобы о вожде Аскагане все говорили – в его доме убивают гостей?! В его доме даже его воины не могут отложить оружие?!

Кесса видела, что солмик дрожит от волнения. Она прижалась к Речнику Яцеку и смущённо опустила взгляд. Ей было очень неловко.

- Какие злые обычаи у этих людей, – покачала головой Аса, обнимая Кессу за плечи. – Правильно ты ответила ему! Знала бы я, что он пришёл убивать…

- Хоть с копьём ходи, – поморщился Кытугьин, приподнимая край накидки. На его боку расплылось красное пятно.

- Я прошу у тебя прощения, Кытугьин Иланка, – Аскаган тронул его плечо. – И у вас, воины Великой Реки. Всё это случилось не по моей воле. Этот южанин показал, что он не уважает тех, в чей дом явился. Я говорю вам, воины Ильнайтота, – ему следует вернуться на юг, и отныне в Ильнайтот он войдёт связанным или же мёртвым. Пусть к полудню подготовят повозку и припасы. Если на юге позволяют так поступать – пусть он там и живёт.

- Ты совершаешь большую ошибку, вождь Аскаган, – опомнился наконец Цэрин, и его глаза снова сверкнули сталью. – Тебе следовало бы искать расположения Ордена. Вы все стоите на пороге ледяного мрака – и вы помогаете омерзительному Некроманту, его пособнику?!

- Ты, видно, долго смотрел на лёд – и холод проник в твою голову, – нахмурился правитель Ильнайтота. – Каждый видит, что никто здесь не пособник Хелигнэй. Ты не понимаешь, что говоришь, а кого-то обидят твои слова. Иди к себе. Никто не навредит тебе, но в полдень ты покинешь Ильнайтот.

- А на рассвете уедем мы, – еле слышно сказал Хагван, дыша Кессе в ухо. – Каримас милосердный! До той поры – не встретить бы этого Всадника в узком коридоре…

- Не бойся, ты не Некромант, – вздохнула Кесса.

- А кто их знает, кто им Некромант, – скривился олданец. – Что-то мне кажется, они тебя от Фрисса не отличают.

«Пусть бы они все погнались за мной и пропали во льдах!» – Кесса на мгновение зажмурилась. «Пусть никто из них не найдёт Речника Фрисса, никто не помешает ему в пути…»

Глава 15. Синяя соль

Широкие террасы, прорезанные в каменистом склоне, огромными ступенями поднимались от пристани к желтовато-белесым надвратным башням Вачокози. По обочине дороги, истоптанной в пыль тысячами ног и лап, пробивалась из галечной россыпи жёсткая степная трава. Флона, взмахнув хвостами, сунула морду в пожелтевший куст и захрустела.

- Нецис, эта трава не ядовитая? – забеспокоился Фрисс, наматывая на руку поводья.

- Нет, просто невкусная, – вяло покачал головой Некромант. Он сидел на панцире, низко наклонив голову, и тяжело дышал, – бурное море доконало его, и с парома Фрисс нёс его на руках, только сейчас маг начал приходить в себя.

- Фррисс, – Алсаг ткнулся носом в плечо Речника, – смотрри, вон в том шатрре прродают уланзи…

Его усы трепетали, и кот так и норовил повернуться к разукрашенному, но сильно запылившемуся шатру. У входа на ветру болталась лёгкая фляга из высушенного плода Кими. Близился полдень, и под навесом у шатра уже расселись на циновках жители и гости-островитяне, передавая по кругу наполненные чаши. Кисловатый запах местного пойла висел в воздухе.

- Не сейчас, Алсаг, – нахмурился Речник. – Сделай вид, что ты Фагита…

- Мрряу, – обиженно сощурился огромный кот.

- Едем, – Нецис выпрямился, посмотрел на опустевшую пристань и постучал по панцирю Флоны. – Солнце высоко, в полдень нам лучше уйти в тень.

Приземистый, серый от пыли город широко раскинулся вдоль обрывистого берега. Среди прилепившихся друг к другу круглобоких хижин из травы и глины кое-где виднелись остатки крепостных стен и шестигранных башен, сложенных аккуратно и на совесть. В них кто-то жил – Фрисс видел завесы в бойницах и дверных проёмах. В стене, как видно, не было уже надобности – если бы кто-то надумал напасть на Вачокози, он навсегда завяз бы в лабиринте глинобитных оград, стен, лиственных навесов…

Речник встал на панцирь Двухвостки и огляделся. Увидел невысокие, почти до голых стволов ободранные пальмы, крохотные огороды и загоны для ящеров, притихший рынок – и высокие каменные стены круглой башни. К башне лепились дома поменьше, также выстроенные из белесого местного камня. Над ними трепетали узкие синевато-серые знамёна.

Ветер не стихал ни на миг, но он не в силах был пригнать на иссохшее побережье облака, – солнце беспощадно жгло улицы, и малочисленные прохожие прижимались к стенам, забиваясь в тень навесов. Фрисс утёр со лба пот и покосился на Нециса. Маг смотрел на белое небо и хмурился.

- Красный венец, – прошептал Некромант, оглянувшись на Речника. – Кровавое Солнце прямо над нами. Местные жители очень умны, Фрисс. В полдень они по улицам не бегают.

Прямых путей здесь не было, и сами южане-йонгелы путались в переулках Вачокози. Фрисс спрашивал дорогу четырежды, прежде чем увидел впереди две большие хижины, соединённые в одну, и пустую флягу, подвешенную над дверью. Одна из стен постоялого двора была некогда куском крепостной стены, вытянувшейся вдоль обрыва. Пролом в ней выводил наружу, на террасу над берегом, прикрытую широким навесом из пальмовых листьев. Эта терраса и была общим залом, и циновки, постеленные прямо на сухую землю, отнюдь не пустовали, но Нецис нашёл-таки место – и для себя, и для Алсага, и для Фрисса, замешкавшегося в загоне – он искал, куда привязать Двухвостку, чтобы она не придавила ящеров-куманов. Здоровенные полосатые ящерицы сердито разевали пасти друг на друга – по жаре на них напала неестественная бодрость, и Речник опасался даже, что они искусают Флону – или она кого-нибудь загрызёт.

- Ничего плохого, путник. Куманы до крови не дерутся, – утешил Фрисса сторож. Речник с завистью смотрел на его белую накидку, наброшенную на голые плечи, и босые ноги. И сам Фрисс, едва добравшись до циновки, с наслаждением стянул сапоги и сбросил тяжёлую жаркую броню. Нецис покачал головой.

- А тебе не жарко? – тихо спросил Речник, разглядывая тёмно-серые, истрёпанные на вид одеяния колдуна. Морок спрятал костяные щитки и наплечники-черепа, кольчуга вновь прикинулась рубахой, но переодеться в белое маг не решился.

- Я привык, Фрисс, – отозвался Некромант и поднял чашу. – Да не оставят нас боги…

Алсаг урчал на краю циновки, уткнувшись мордой в большую миску. Фрисс нахмурился и выразительно посмотрел на Нециса. Тот пожал плечами.

- Задерживаться тут незачем, – негромко сказал маг, вычерчивая что-то в пыли. – Но и нам, и Флоне нужна еда, и к тому же, Фрисс, тут нужно очень хорошо запасаться водой. Колодцы есть не везде, а время дождей давно миновало.

- Как минует полдень, загляну на рынок, – сказал Речник, подсчитывая в уме, сколько и чего нужно купить. Флона всю дорогу только и делала, что жевала – её на море не укачивало, и челюсти её не останавливались ни на мгновение. Все листья, нарезанные Фриссом и Нецисом на Коуцате, кончились к середине пути, и дальше Флоне доставались только водоросли. Фрисс боялся, что во всём Вачокози не хватит деревьев, чтобы её прокормить. Нецис только усмехался – местные пастбища кормили тысячу куманов и сотню анкехьо, а по жаре все ящеры прожорливы…

- Не забудь про соль, – Некромант махнул рукой в сторону моря. – Тут, у солеварен, она недорога.