Судьбоносная сталь (СИ)

- Двадцать процентов, достаточно, чтобы кардинально изменить судьбу в умелых руках. - Первая остановилась, вспоминая точный текст восьмого правила. - Сталь имеет право, как и её пользователь, изменять судьбу на любой процент. Хаотический бог во время Игры может двигать любой предмет, фигуру или чемпиона по своему усмотрению, прямо или косвенно участвуя в жизни его чемпиона. Исключением является воздействие на созданий, имеющих душу - он может делать с ними что хочет, кроме случаев прямого убийства ими чемпионов.

- Вы обвиняете Холку в нарушении последнего пункта?

- Да.

- Спасибо за честный ответ. - Каблим показал ей большой палец.

Первая потупила взор, что бы это не значило, Хирург не обратил на это внимания.

***

Незаметный передавал Ищейке всю информацию, которую он получал в гильдии, чтобы гильдия никогда не нашла Ищейку - он верил, что она просто хочет выйти из гильдии, а не перебежать на чью-то сторону. Он помогал каждому отступнику, обратившемуся к нему, как его и выследила Ищейка, но не доложила начальству гильдии Старателей, сообщив ему, что сама хочет убежать.

Незаметный согласился: даже если бы он отказался, она бы ничего ему не сделала - она достойна его помощи. Способность Незаметного позволяла вселять "свои" мысли в чужие головы, но были и оговорки. Он не мог читать воспоминания, но мысли о воспоминаниях - легко. Он не мог воздействовать на более чем один мозг, он не мог воздействовать на некоторые способности, вроде Странника, позволяющие сохранять ясность разума между мирами, он не мог вселить мысли без зрительного контакта, правда, фотограмма тоже подходила, как и очень хороший портрет, он не мог направлять мысли спящим людям или созданиям без разума уровня человеческого или несколько ниже или выше - так, оркам он не могом внушить длинную мысль, только довольно короткую, а эльфы же "заедали" над мыслями, растягивая некоторые буквы у себя в уме.

Последним его ограничением было то, что он не мог выбрать, как вселять мысли - как чужие или как свои. Все его жертвы чувствовали, что думают свои мысли, хоть он и вселял их. Поэтому каждому проверенному Старателю давали кодовое слово, которым он получал мысли от Незаметного.

Сейчас он должен сказать Ищейке о смерти её давней подруги Вампира, которая погибла при невыясненных обстоятельствах на званом ужине.

"Любимая, - думала Аганна, - Вампир взорвалась на балу вместе с новым генералом, Фефниром Энгесом". До Аганны медленно дошёл смысл подуманного. Вампир. Взорвалась. На балу. Она погибла, остановившая охоту на Ищейку. "Любимая, - новая мысль пришла ей в голову, - в гильдии творится хаос, похоже, мне придётся спрятаться до лучших времён; конфедераты скоро войдут в Альпритив, они уже стоят на якоре в Альтерийской бухте и взяли Блист". Аганна вновь сдвинула брови, не в силах остаться хладнокровной. Империя проигрывает войну, впервые за шесть столетий существования. "Любимая, - вновь подумала Ищейка, - я прощаюсь с тобой, возможно, я погибну. Перед смертью я подумаю с тобой, если получится. Прощай. Любимая". Аганна ещё пару минут ожидала новых мыслей, но больше она не подумала того, что начинается со слова "любимая".

Странное чувство обуяло Ищейку. С одной стороны, гильдия больше не будет преследовать её. С другой же - погибла Вампир и все, кто поддерживал её когда-то, гильдийцы, исчезнут в хаосе борьбы за власть, а затем и неминуемой гибели из-за чистки захваченного города.

Глава XXIV

Комната со множеством лестниц, переплетающихся под невероятными углами, освещалась слабым черновато-лиловым огнём, отбрасывающим от множества фигур на потолке тени, колыхающиеся как будто не только по своей воле, как и было, но и по чужой, божественной. Странные существа ходили вокруг, принося полные и унося пустые подносы посетителям, четырёхруким теням-фантазмам, восседающим на стульях перед столиками, иногда вставая в ступор будто их контролирующий демон отвлекался от них на свою реальность - один из павших под их натиском адов без Ангела.

У одинокого столика, представляющего собой люстру с плоской круглой пластиной снизу в дальнем углу зала на его потолке, сидели двое. Тени-слуги периодически пытались допрыгнуть до столика, но всё тщетно - пока что, ведь они почти стали доставать до потолка, к которому они уже чувствовали притяжение. Тяжёлый полый доспех выдыхал через забрало своего шлема с надломленным рогом клубы дыма, временами изменяясь в лице на кирасе. Напротив него сидела Могела, на этот раз в костюме жабы - на голове была длиннополая шляпа с двумя выпученными глазами-пуговицами. Одета она была в болотного цвета длинное, до колен, платье с рюшками по бокам, которое больше походило на какой-то мешок, чем на платье. Могела периодически надувала щёки и, открыв рот, громко квакала. Ишума очень раздражался от этого громкого звука, в ответ издавая лязг и скрип своих составных частей, гулким эхом отдававшихся в его внутренней пустоте - этот голем не имел даже сердца, не то что механизмов.

- Великий Оружейник, ты уже использовал свой второй ход? - Могела утробно квакнула. - Год ведь уже прошёл, ты не забыл?

- Могела, я даже нашёл способ найти других чемпионов и показать их Разенету. - Доспех ухмыльнулся шрамами. - С этим предметом он будет непобедим, истинно непобедим. И тогда выиграю в Игре.

- Ишума, - Могела перевела разговор в другое русло. - Ты уже можешь расслабиться - ты не первым вылетишь из Игры.

- Кто-то уже проиграл, да? - Он спросил с заинтересованностью в голосе. - Кто его владелец?

- Бонефац, Великий Винокур. - Могела улыбнулась. - У него был интересный чемпион - он зовёт неудачу. Интересен также и способ его смерти - он взорвался вместе с какой-то девушкой.

- Я слышал о взрыве. - Ишума облокотился на спинку стула. - Его взорвала... как же её? Ах да, Каэде Элье, Вампир, глава гильдии Старателей.

- Вампир? - Могела удивлённо квакнула. - Пьёт кровь?

- Нет, вызывает неудачу своим укусом, такую большую, что укушенный умрёт в течение дня, в некоторых случаях два дня.

- Полезная способность. - Могела улыбнулась. - Но она ни в какое сравнение не идёт со способностью моего чемпиона.

- И какая же у него способность? Точнее, у неё? - Шрамы искривились в ухмылке. - Ведь это "она" у тебя, разве нет?

- Так и есть, "она". Но мне пока ещё рано выводить её на доску, она ещё слаба духом и телом. Так что лучше она пока останется вне доски, но будь уверен, она обладает отличной способностью.

- Буду ждать. - Доспех посмотрел куда-то за Могелу. - А вот и Великий Винокур.

Тени на потолке остановились и глянули в сторону нового посетителя, затем гурьбой бросившись исполнять его заказ. Он бросил пару слов, и через мгновение ему принесли заказ - рыбный пирог с икрой. С третьего раза самая большая тень-слуга смогла допрыгнуть до потолка и принести заказ, застряв, пытаясь вернуться в обратную сторону. Это был высокий, с длинными пальцами на четырёх руках, растущих из спины, с тремя дополнительными глазами на лбу, человек, облачённый в просторную мантию без рукавов, скрывающую остальные страшные черты этого существа.

- Ну что это за заказ? - Могела разочарованно покачала головой. Она сама заказала большой торт с ананасами, шоколадом и вишенками. - Ишума, пойдём, подсядем к нему.

Доспех кивнул, наклонившись вперёд, встал со стула и взял его за ножку, затем взял стул Могелы другой рукой.

- Пошли, Могела.

Протискиваясь между пустых столиков и стульев и невпопад поставленных лестниц, они подошли к Бонефацу и, расставив стулья, присели рядом с ним.

- Каково это выбыть первым? - Могела громко квакнула, с жабьей улыбкой от уха до уха на устах. - Не отвечай, я спрашивала у Ишумы уже.

- У меня была совсем другая ситуация. Я тогда ошибся, а у Бонефаца просто неудача. - Ишума вступился за Великого Винокура. - И чувствует он поэтому совсем другое чувство.