Силой и властью (СИ)

Даахи, и те, что были с ней в ту ночь, когда она дала обещание, и все остальные, повернулись на голос, прислушались. Армин и Фасхил тоже смотрели теперь на нее. Только Фасхил, казалось, сразу обо всем догадался, а ее захваченный врасплох избранник замер в полном недоумении.

Жадиталь вдруг сделалось весело, она даже засмеялась.

- Что ты так смотришь? А-хааэ не пьют в одиночестве. Я хочу разделить его с тобой, через две ночи на третью. Так что, магистр Армин из Мьярны, отвечай сразу: придешь? Или слишком занят?

И тут она увидела настоящее чудо: как падают преграды пространства и времени, и мастер порталов из своей запредельности возвращается на землю, в ясное тиронское лето.

- Да, - сказал он, улыбнулся гордо, с вызовом, и повторил уже громко, чтобы все слышали: - Да, магистр Жадиталь!

А потом добавил только для нее:

- Надо будет - землю поверну, но приду.

И посмотрел так, что всякие сомнения пропали: верно! Она выбрала верно.

- Ну теперь-то твой златокудрый нашего Барса быстро уломает, - улыбнулся рядом Рахун.

И в самом деле, Армин заговорил с Фасхилом совсем иначе: спокойно и веско, без малейшей ярости. Будто за миг на десять лет повзрослел.

- Я понимаю, что улететь они не смогут, и на лошадях тащиться больше не заставлю - открою портал, куда скажешь. В Гнезда?

И т’хаа-сар сразу спорить перестал - согласился, как будто только и ждал четкого и окончательного решения. Лишь попросил:

- В Гнезда не надо - там женщины и дети. Им и так горя хватило.

- Тогда к Белым Столбам? Там безлюдно, красиво и охота хорошая. Могут оставаться, сколько потребуется. И остальные - забирай хоть весь гарнизон, если нужны. Долетите к ночи.

Фасхил опять кивнул:

- Весь и заберу. Только не я - я своих воинов в беде не оставлю. Мы, все кто тут есть, уходим вместе. А ты, магистр, уж будь добр, передай Хасрату, чтобы как можно скорее привел остальных. Но тогда замок останется без защиты.

- Как без защиты? - Армин даже засмеялся, - А я? А другие маги? Не бойся, страж, недельку как-нибудь и без вас продержимся.

- Пять дней, златокудрый. Всего пять дней продержись. Но смотри: пострадает хоть кто-то - маг, человек, хоть последний тиронский попрошайка - ответишь ты, именно ты. Запомни.

Барс тоже улыбнулся, только Жадиталь в этой улыбке видела больше угрозы, чем радости. А потом бросил:

- Давай свой портал!

И направился к стражам.

Пока Армин вязал портал, пока хранители миссии вместе с товарищами уходили в зыбкое жемчужное марево, Рахун еще раз подошел к Жадиталь:

- Вот и все, сестренка. Прощай, - и обнял, теперь уже долго и крепко, по-настоящему. - Ты только за сыном моим присмотри там, ладно? Сабаар останется с нами - он нам нужен. Лаан-ши умница, поймет.

- Белокрылый! - окликнул его Фасхил. - Поторопись. Тебя жду.

Когда портал рассеялся, городские ворота снова распахнулись. На площади перед стеной появились люди торговца Кера, они уложили южанина на подушки в резном возке и следом за гружеными телегами селян направились в город.

Площадь опустела, а Жадиталь все еще стояла рядом со своей повозкой и смотрела куда угодно, только не на Армина, сидящего в траве, чуть в стороне от дороги на месте бывшего портала.

Потом он все же поднялся, подошел и заговорил первым:

- Магистр Жадиталь, позволь, хоть до дома тебя провожу, что ли?

3

Начало лета года 637 от потрясения тверди (двадцать пятый год Конфедерации), Серый замок ордена Согласия,Тирон.

Адалан и Кайле все ждали, когда же подойдет миссия, а дождались только Доду с Ваджрой, пропыленных с дороги и потных, словно добирались не на лошадях, а бежали рядом. Но, не смотря на усталый вид, оба очень обрадовались встрече. Доду сразу подскочил к подружке, подхватил под мышки, закружил по лужайке, словно она все еще была ребенком. А может, он и не ошибся: Кайле и брыкалась, и пищала как ребенок, а потом так весело захохотала, что Адалану сделалось противно, и он отошел к Ваджре - этот, конечно, зануда, но хотя бы не такой заносчивый позер.

- А где все остальные?

- У ворот застряли, - охотно начал объяснять Ваджра. - Магистр Армин велел наших хранителей в город не пускать, Т’хаа-сар Фасхил стал с ним спорить, а потом и вовсе драка вышла: Такир чуть не загрыз какого-то важного господина, вот нас и отправили предупредить городские власти. А уж от Торговой Палаты мы домой...

- Ясно, - кивнул Адалан. Хотя ясно ничего не было. Что теперь, миссионеров опять отправят подальше, и он их даже повидать не сможет? А встречающие? Фасхил останется со своими... А Рахун, а Сабаар?..

- Может Армин и прав, - продолжал Ваджра. - Наши даахи-то в самом деле озверели. Да и как им не озвереть...

Он замолчал и нахмурился.

- Страшно было? - спросил Адалан.

- Страшно, - Ваджра повел плечами, словно поежился, хотя стояла жара, и даже ветер был теплым. - Сотни умерших... мы костры складывали из одних покойников.

- Точно, златокудрый! - влез Доду. - Пучеглаз наш перетрусил, весь первый день рядом с мертвяками трясся: надо в кучу волочь, а он стоит и смотрит, как примороженный.

Надо же, а казалось, он так увлечен Кайле, что и не слышит ничего. Но разве хоть один разговор может обойтись без великолепного Доду? Вдруг кто-то не узнает, что именно он был самым храбрым, самым умелым и всех спас! На Адалана его бахвальство давно не действовало, зато на Кайле... она смотрела на Доду как на героя.

- Жалко было. Люди же...

- Люди! Живые - люди. А мертвые - просто тела: мясо, ливер и кости. А ты прямо как даахи, чувствительный наш.

Ваджра оправдываться не стал, только рукой махнул, а Доду продолжил с удовольствием:

- Ничего, наставница Жадиталь все-таки создала лекарство. Пришлось попотеть, конечно, но мы справились - мор остановили. И не все же сураны померли - выживут, поднимется племя через год-другой. А для нас, зато, редкая возможность практики. Смотрите!

И он резко вскинул руки - с ладоней вверх взметнулось пламя. Огненный столб никак не меньше десяти локтей загудел, завихрился и тут же опал, как не было. Ваджра даже не дрогнул - наверное, не в первый раз видел этот фокус, а вот Кайле отскочила в сторону, а потом с восторгом уставилась на своего ухажера, будто бы он и в самом деле сотворил что-то невообразимое. Адалан тоже испугался от неожиданности, но виду не подал - вот еще! От простого пламени он не шарахался! Попробовал бы этот умник на пламя бездны хоть глазом глянуть... Однако Доду все равно остался доволен: руки отряхнул и снова приобнял Кайле.

- Понравилось?

А та как онемела, только сияет, как новенький талари, да кивает, словно, и правда, чудо какое увидела.

- Потом, когда погода будет подходящая, я тебе еще покажу, как из облаков лепить можно...

Хвалится, и сам на Адалана поглядывает: а ты, златокудрый, мол, чего притих? Или тебе слабо так?

Слабо? Ему?! Твари бездны заметались перед глазами, от пробудившейся силы аж ладони закололо... Но Адалан вспомнил: ступени Иглы, мерное дыхание, звенящую тишину горных ледников... и успокоился - бездна отступила.

А на Доду с Кайле в обнимку смотреть все равно было тошно. И вот как им, недомагам, объяснишь, что не в слабости дело, а как раз наоборот? Да захотел бы Адалан - пламя бы не то что до крыши замка долетело - оно бы в небо ушло! Только как потом его остановить? Особенно, когда так и тянет ухажеру этому рожу начистить! Адалан пропустил друзей вперед, приотстал, а потом и вовсе свернул в другую сторону - за густые ветви вишневого сада, к пруду.

На берегу Кувшинкова пруда, хвала Творящим, не толпились назойливые белые. Адалан разулся, взбежал на старые мостки и уселся там, на самом краю, опустив ноги в воду. Тут все было так привычно: в заводи плескались пестрые рыбки, поскрипывали подгнившие опоры, пахло вишней, сырым деревом и немного - тиной, а вода приятно холодила разгоряченные ступни. И так хорошо думалось! Все становилось простым и кристально-ясным... но неутешительным.