Взлет сокола

И вдруг все кончилось. Роя разбудил отдаленный шум волн давно, судя по всему, начавшегося отлива. Он лежал под деревом сине-серого цвета, выдернутые корни которого сплелись над Роем, словно чья-то спасительная рука. День был в разгаре, столь же яркий, сколь темна была предыдущая ночь. Рой пристально вглядывался из укрытия, ища свой покинутый лагерь. Побережье серебрилось в свете утреннего солнца и было совсем пустым, если, конечно, не считать разного мусора, лежавшего вдоль линии, достигнутой при shy;ливом. Рой глубоко с облегчением вздохнул и встал на ноги, чтобы получше осмотреться.

Когда прилив достиг наивысшей точки, вода окружила крохотный остров Роя, который оказался в двадцати ярдах от берега. На побережье лежали сине-зеленые водоросли, и в углублениях затвердевающего песка еще оставались лужи из темной морской воды. Листья деревьев мерцали от прикосновения легкого морского ветерка. Невысоко над вершинами далеких гор в небе цвета кобальта светило яркое солнце. Мир вокруг Роя был спокойным и безопасным. “Вероятно, – подумал Рой, – вся эта история с рыщущим в ночи зверем просто приснилась мне”. Он перепрыгнул через лежащие бревна и направился к своему лагерю, стараясь делать как можно более длинные шаги и смакуя чувство легкости, появившееся в ногах. Он уже увидел среди деревьев свой навес. И пошел туда, как вдруг резко остановился, словно кто-то неожиданно ударил его в живот.

Прямо перед собой он увидел огромный глубокий след, похожий на след деформированной руки без мизинца и с удлиненным большим пальцем; оставшиеся три пальца очень длинные и невероятно тонкие. Длина всего следа была не меньше двадцати дюймов. Рой надавил каблуком на песок, стараясь делать след такой же глубины, однако его ботинок оставил в твердом песке столь незначительное углубление, что Рой даже недоверчиво тряхнул головой. Он с опаской огляделся, наполовину готовый к нападению какой-нибудь гигантской ящерицы. Следов таких оказалось очень много, и в основном они сконцентрировались вдоль пути, проделанного Роем в поисках пресной воды и убежища. По всему его телу прошла нервная дрожь, и Рой, подняв посох, символ своей безопасности, сделал несколько выпадов, как бы проверяя его как будущее оружие. Охваченный страхом, Рой побежал к большому дереву с толстыми ветками, висящими достаточно низко, чтобы можно было по ним вскарабкаться наверх. Прислонив драгоценный посох к дереву, он вскарабкался на самую низкую ветку и встал на ноги. Ветви дерева торчали из ствола словно ступеньки лестницы, что помогало ему взобраться вверх. Его изумило, насколько крепкими были даже самые тонкие ветки. Изумило и обрадовало.

То, что он увидел с верхушки дерева, удивило Роя. Он считал, что пространство, занятое лесом, было плоским и раскинувшимся на несколько миль вокруг. В действительности равнинная часть леса напоминала небольшой палец, отделяющий побережье от гор, которые словно охраняли восточный горизонт; молчаливые, с зазубренными шлемами, часовые, спокойно и твердо стоящие на плодородной, покрытой зеленью земле. Солнце уже припекало сквозь голубой занавес неба, свисающий на снежные вершины гор. На авансцене, защищенной сзади горами, стоял гигантский гранитный монолит, грубо высеченный, холодный и серый в утреннем свете. Воздух между Роем и этим монолитом был необыкновенно чистый. Он, словно линза, приближал к Рою гранитную башню, формы которой еще более искажались на фоне тяжелых, взламывающих небосвод гор. Грандиозное величие момента было словно заклинание, а шорох листьев на легком ветерке – словно ритуальное песнопение.

Море было огромным серо-зеленым ковром, простирающимся в пространстве позади Роя; туман, словно белое, сверкающее на утреннем солнце одеяло расстилался за пределы побережья, подгоняемый легким ветром. На севере берег, словно гигантская дуга, закруглялся в западном направлении. Рой повернулся и посмотрел на юг, где берег также отклонялся в сторону моря, образуя огромный залив. “Наверняка мелкий”, – подумал Рой, вспомнив о длинных и низких волнах.

Внизу на песке виднелись, словно оспинки, следы тяжелого зверя. Однако следы были сосредоточены только на этом участке побережья; дальше простирался нетронутый песок.

Рой слез с дерева и взял свой посох. Сверху он не увидел никаких признаков, указывающих на существование животных или человека. Решительное настроение Роя сменила депрессия, вызванная совершенно очевидными вопросами, на которые не было ответа. Вопросы эти угнетали его, словно мертвые тела, плавающие на поверхности застойной лужи. Утром Рою удалось убедить себя в том, что он жив, в своем уме, но находится на какой-то неизвестной земле. Если даже предположить, что Регенты каким-то образом овладели его психикой; то трудно было поверить, что они сознательно поместили его без оружия, пищи и укрытия в неизведанную землю, чтобы он встретил там свою смерть. Оставалось единственное объяснение происходящему – Рой в самом деле перенесся на какой-то другой вектор жизни, и произошло это благодаря внезапному скоплению энергии в результате удара молнии и страшного шока, вызванного неминуемой смертью.

Рой сел на землю, опершись спиной о ствол дерева, с которого он только что слез. Его сосредоточенный взгляд был направлен далеко за пределы песчаного побережья.

– Энергия, – произнес он вслух. – Мощность. Как мне скопить достаточно энергии, чтобы переместиться обратно в свою собственную жизненную плоскость? И если это удастся, то не окажется ли, что возвращение в эту плоскость произойдет перед самым ударом о землю? Где меня ожидает смерть – там или здесь?

Вопросы просеивались через его мозг, словно через сито, и высыпались оттуда без ответов. Он закрыл глаза, и перед ним возник образ огромного монолита – молчаливого часового чужого мира. Образ был почти мистическим, пугающим своей реальностью. Рой быстро открыл глаза, чтобы рассеять энергию, исходящую от камня.

Низкий бурлящий звук вернул его к существующей реальности, как только голод попытался прогрызть дыру в его животе. Он подошел к ближайшему фруктовому дереву, сорвал несколько сладких желтых плодов и отправил их в рот, не обращая внимания на текущий по подбородку сок. Он нарвал столько плодов, сколько мог унести с собой, и вернулся к размышлениям о своих перспективах, сидя на мягкой траве под деревом. Вопросы еще ворочались в его мозгу, когда он увидел, что туман над побережьем отступает. Очевидный ответ пришел сам собой: молния. Если молния могла перенести его сюда, то молния могла бы его доставить и обратно.

Радостное возбуждение от удачной догадки быстро испарилось, как только он сообразил, что у него даже нет металла, чтобы сделать молниеотвод. Он толкнул ногой несколько близлежащих камней, заметив их осадочную природу. “Металла в них нет, – подумал он, сплюнув на землю. – Где я могу взять металл?” Он закрыл глаза, и снова образ монолита заплясал перед ним, притягивающий, отчужденный. Видение привлекало, манило его, предлагая какую-то надежду. Сердце Роя лихорадочно забилось от возбуждения и страха. Гранитные камни летели к нему, и он видел их как будто глазами птицы. На большой высоте он увидел в камне расщелину. Она была достаточно велика, и в нее вполне мог пролезть чело shy;век. Затем он услышал звучащий, казалось, совсем рядом, совершенно реальный голос, который крикнул единственное слово: “Рата!”.

Рой мгновенно вскочил на ноги, крепко сжимая посох, готовый нанести удар. Перед ним раскинулось побережье, совершенно пустое, если не считать бьющего прибоя. Лес вокруг также стоял тихо, за исключением звука скачущего сердца Роя. Он стоял, готовый к битве, крепко сжимая посох потными от невероятного напряжения руками. Прошло несколько мгновений, пока Рой убедился, что голос был внутри него самого. Однако напряжение было столь велико, что когда он затем сел под дерево отдохнуть, то продолжал непрерывно сохранять бдительность.

Утро сменил день, теплый и влажный, совсем не похожий на предыдущий. Ветерок, ласкавший утро, стих, не желая двигаться в столь упрямую жару полдня. Рой отдыхал в тени, молчаливо оценивая имеющийся у него выбор. Он мог остаться в этом месте, собрав сколько нужно еды, деревьев и каких-либо материалов для сооружения более надежного убежища. Возможно, кого-то пошлют, чтобы найти его. Мысль, конечно, была абсурдной, но вполне воспринималась смятенным мозгом Роя, так как предлагала какую-то надежду. Другой возможностью было покинуть это место и направиться в сторону от моря, к монолиту в надежде найти какие-либо признаки цивилизации или, на худой конец, металл, поддающийся обработке. Жара способствовала тому, что он выбрал первый вариант.