Взлет сокола

Рой помнил о приближающемся приливе. Шум прибоя был где-то рядом, но ночь была совсем темной, если не считать света костра, так что увидеть что-либо было невозможно. Дождь кончился, но струйки воды еще лились с деревьев, время от времени попадая на крышу навеса. Рой, укутавшись в листья, свернулся клубком и заснул, дыша тихо и ровно.

Проснулся он оттого, что потрескивание костра прекратилось и кругом стало совсем тихо. Костер уже почти погас, но выйти в окружающую темь для того, чтобы набрать новых сучьев, Рой не решился. Он крепче прижал к себе посох и за shy;дрожал. Страх обострил чувства; быстрые глаза Роя, словно ястреб, впивались в ночной мрак. Он начал было внимательно прислушиваться, но шум прибоя заглушал все остальные звуки. Рой нервно выбрался наружу и подкинул в затухающий костер последнюю сухую палку, молясь о том, чтобы быстрее наступило утро. В ответ откуда-то из глубины леса возник какой-то низкий звук, похожий на стон.

Прошли минуты, а может быть целый час; Рою трудно было определить время. Если в костер не добавить дров, то он скоро превратится в одни угольки. Мозоли на ладонях сильно болели, и ему совсем не хотелось вновь разводить костер среди этой дикой сырости. Он опасался хищников, рыщущих в темноте, но еще хуже сидеть и ждать, когда они нападут на него после того, как погаснет костер. Ходить на ощупь в темноте все же предпочтительнее, чем оставаться в полном бездействии; к тому же Рой решил, что, не теряя из виду свет костра, он всегда сможет вернуться назад. Крепко сжимая свой посох правой рукой, он вышел на ощупь к берегу и направился к выброшенным морем деревьям, бесформенной грудой лежащим где-то в сотне ярдов от него.

Прибой отмерял удары, словно счетчик. Между прочим, размер ямба, подумал Рой и постарался вспомнить какую-нибудь строчку Шекспира, соответствующую ритму прибоя.

– Прекрасный день бесследно исчезает, посланцы ночи в мраке возникают, – продекламировал он громким голосом, тут же пожалев, что выбрал строки со столь мрачным содержанием. Он шел, спотыкаясь о песочные бугорки, до тех пор, пока неожиданно не наткнулся на какую-то груду гнилых деревьев. Зацепившись ногой за одно из них, он не удержался и упал прямо лицом в песок. Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, стараясь не разрыдаться от досады.

Боясь ответов, он старался не задаваться вопросами, где он и как сюда попал. Может быть, он сошел с ума и на самом деле в настоящий момент, словно безумный лунатик, бежит полураздетый по университетскому двору, преследуемый стражниками Совета Регентов, сердито следящих за ним сквозь черные очки. Возможно, Регенты напичкали его каким-то наркотиком и теперь мучают его за утренний неблаговидный поступок. А может быть, он умер и обречен вечно искать сучья для костра на этом адском побережье? Он крепко сжал веки, и слезы полились по его грязным щекам.

Была еще одна возможность, но Рой тотчас отмел эту мысль, трепетавшую в его усталом и измученном мозге. Это была абсурдная идея, фантазия, порожденная его больным мозгом, кошмар, всплывший откуда-то из подсознания. Его окружал чудный мир с незнакомыми звуками и запахами, и тем не менее мир этот не был ему неприятен. Несмотря на все его страхи, Рой еще не встретил ни одного живого существа. Эта мысль озадачила его, так как он осознал, что действительно не слышал даже крика чайки, даже раздражающего жужжания комара. Казалось, в этом мире вообще нет ничего живого. Почему его мозг сотворил такой отвратительный мир, если, конечно, этот мир не существует в действительности.

Рой поднялся на ноги и отряхнул песок с одежды. Прикосновение к рубашке из синтетического материала сначала успокоило, а затем озадачило его. В чужой земле следовало бы носить одежду из чужого материала. Мозг, сумевший создать реальные сладкие желтые фрукты, мог бы создать что-нибудь поинтереснее рубашки из полиэстера. Рой прогнал эту мысль, тряхнув головой так сильно, что волосы хлестнули его по лицу. Он на ощупь продолжил свой путь вдоль побережья, держа перед собой посох и прислушиваясь, не раздастся ли звук твердого дерева, которое можно использовать для костра.

Темнота искажала расстояния. Рой обернулся и взглядом нашел свой костер, красный свет которого подбодрил его средь бездны темноты. Среди звуков, окружавших его, он услышал шум падающей воды. “Мой источник”, – подумал он и пошел в этом направлении. Он не ожидал, что ушел так далеко. Земля под ногами стала несколько тверже и податливей, и звук чавкающих в грязи ботинок все время стоял у него в ушах. Он протянул собранную в горсть руку, набрал в ладонь воды и стал глотать ее, словно животное. Кусающий холод источника заставил его мускулы судорожно сжаться, и Рой занервничал, засуетился. Груда деревьев, которую он искал, была позади него, ближе к его маленькому убежищу. Рой снова взглянул на тлеющий огонь в двухстах ярдах от него; красные угольки костра, словно бдительный глаз, следили за ним в черной бездне. И вдруг глаз мигнул и ис shy;чез.

Рой напряг зрение, опираясь на посох. Снова появился огонек, красный и успокаивающий. “Опять мозг проделывает свои штучки”, – подумал он. Рой тряхнул головой, прогоняя видение вместе со страхом потеряться и остаться без надежного пристанища, которое предоставляло ему свет и огонь. Тщательно выбирая свой путь по направлению к прибою, Рой старался найти какое-нибудь дерево. Через некоторое время он увидел смутные очертания груды деревьев, как-то недобро распухающей между ним и его драгоценным костром. Он пошел в направлении этих деревьев, стараясь ни в коем случае не терять огонь из виду. Его взгляд сосредоточился на пульсирующих в темноте красных углях, жар которых заставлял дрожать воздух над костром. Вдруг ему снова показалось, что огонь исчез.

Сердце Роя бешено заколотилось, когда черная тьма окружила его. Он судорожно сжал посох и попробовал сориентироваться в темноте, ни на секунду не отрывая взгляда от того места, где был костер. Как будто подчиняясь его воле, огонь появился снова.

Рой что было сил побежал к огню, подгоняемый страхом потерять его. Снова он споткнулся о лежащее бревно и удержался на ногах только благодаря своему посоху Он было побежал дальше, но вдруг до не го донесся звук, низкий рычащий звук, который был помощнее шума прибоя. С потного лица Роя струилась кровь; он так судорожно сжал посох, что побелели суставы его пальцев. Какое-то животное небольшого роста приближалось к нему со стороны костра; от него исходил угрожающий и плотоядный звук, напоминающий грохот скользящих камней. Этот звук, словно мощный удар, отбросил Роя к куче лежащих деревьев. С ватными коленями и колотящимся сердцем Рой старался на слух определить положение источника звука, напрасно впиваясь в темноту глазами. Горящий глаз уменьшился в размерах, стал слишком маленьким и страшным; чувство уверенности и спокойствия он больше не внушал.

Огромное бревно уперлось Рою в спину, и он понял, что позади него как раз та самая куча деревьев, которую он безуспешно искал. Он нырнул под бревно, забился как можно глубже внутрь кучи, словно в карман, и начал лихорадочно обкладываться палками и ветками, стараясь укрыть свое дрожащее тело. Он старался не дышать, ожидая неминуемого приближения дикого зверя, набредшего на его затухающий костер. Водяная пыль от океана достигала лица Роя, и он понял, что идет прилив; волны пенились всего в нескольких футах от него. Он еще глубже забился в свое деревянное гнездо.

Время резко замедлило свой ход, измеряемый только монотонными ударами прибоя. Волны подобрались еще ближе и, наконец, окружили деревянное убежище роя, которое теперь уже было словно остров в неглубоком море. Время от времени Рою казалось, что он слышит шаркающие звуки могучего зверя, исследующего побережье и, несомненно, пытающегося по запаху обнаружить спрятавшуюся жертву. Замерзший и мокрый, Рой тем не менее старался не дрожать, чтобы ни малейший звук не выдал его тому, кто бродил где-то рядом. Каждый раз, когда шарканье приближалось, он, стараясь почувствовать себя увереннее, крепче сжимал посох – свое единственное подобие оружия.