Дорога длиною в жизнь (СИ)

Он наклонился к юноше и легко прошелся губами от его подбородка до пояса лосин. Лемми, рвано вздохнув, стал подставляться под поцелуи, слегка выгибаясь и сминая руками шелк покрывала. Король улыбнулся, ведь граф Ориан практически не откликался на его прикосновения, он сам предпочитал гладить короля и то только в строго определенных местах. А его величеству безумно нравилось, как реагирует Лемми на его, казалось бы, совершенно простые ласки. Он сразу становился очень добрым и был готов выполнить любую, самую необычную просьбу своего молодого любовника, но сейчас он хотел оставаться непреклонным. Его Лемми хотели убить!

— Рупрехт, если ты будешь продолжать в том же духе, то мы не попадем больше на бал, и твоим подданным придется веселиться без тебя.

— Не беспокойся за них. Им сейчас есть о чем поговорить и посплетничать и без нас. Но если ты хочешь потанцевать со мной, то я готов прерваться и вернуться в бальную залу.

Лемми счастливо рассмеялся и отрицательно покачал головой. А король, улыбнувшись, неспешно стал расстегивать пуговицы на своем камзоле. Юноша тут же перехватил инициативу, сев рядом и отстранив его руки:

— Разреши мне. Ты же знаешь, как я люблю гладить твое тело, когда раздеваю тебя.

«А еще в ванне, когда ласковые пальчики в мыльной пене делают вид, что моют, а на самом деле возбуждают, — резко выдохнул его величество, когда Лемми, расстегнув тонкую шелковую рубашку, специально зацепил острыми ноготками обнажившиеся чувствительные горошины его сосков. — Противный мальчишка, ведь знает, что мне это нравится! А граф Ориан никогда не ласкал мои соски, пока специально не попрошу».

И камзол, и рубашка полетели на пол. Лемми прошелся дрожащими ладонями по обнаженной груди короля, он всегда дрожал, когда касался тренированного мускулистого тела его величества. Потом притянул его к себе, обнимая и заставляя лечь рядом на постели. А сам, резко поднявшись, сел на его бедра сверху и стал неспешно развязывать пояс парадных брюк его величества, а затем сантиметр за сантиметром освобождать его тело от совершенно ненужной одежды, одновременно сползая вниз. Стянув брюки почти до самых туфель, он остановился, задумался. А потом, повернувшись спиной, и снова усевшись на бедра, только уже обнаженные, согнул сначала одну ногу короля в колене и стащил туфлю и штанину с одной ноги, а потом и со второй, проделав ту же самую процедуру. Брюки с туфлями тоже полетели на пол.

Руки короля в это же самое время расстегнули пояс лосин Лемми и, слегка приподняв его, стянули мягкую ткань с упругой попки. А потом уже его величество освобождал юношу от остатков одежды, уложив на живот одним движением сильных рук. Он провел ладонями по нежной коже его спины, Лемми выгнулся назад, откидывая голову и подставляя губы для поцелуя, быстро пробежавшись по ним язычком, приглашая. Ну, как тут было не ответить, страстно схватив его в охапку и сминая такие сладкие губы. Король, не разрывая поцелуя, перевернул юношу на спину и лег на него сверху, вытянувшись вдоль всего тела, чувствуя, как восставшее естество того упирается ему в живот. Еще не время. Он еще долго будет ласкать тело юноши и поцелуями и поглаживаниями, что ему очень нравится, и чего его постоянно лишал граф Ориан.

Король извлек из прикроватного столика еще один флакончик, но уже с ароматно пахнущим маслом.

«А Лемми пахнет гораздо вкуснее!» — отметил он, наливая в ладони немного прозрачной жидкости, и снова переворачивая юношу на живот. Тот никогда ничего не спрашивал и не сопротивлялся, а принимал все ласки, которые дарил ему король, и сам отвечал с неменьшей страстью. Молодой неопытный любовник его величества всему быстро учился, но сегодня король хотел доставить ему такое удовольствие, как никогда раньше. Он не понимал, почему, но ему этого очень хотелось.

Король подложил подушечку под живот Лемми, заставляя чуть привстать на колени, и провел смазанными руками по ложбинке между ягодицами, по пояснице и по внутренней поверхности бедер, раздвигая его ноги, как можно шире. От предвкушения Лемми дернулся и застонал, а король в это время скользнул пальцем одной руки в его тело, заставляя застонать еще больше, а другой, подсунув под него, обхватил возбужденный член Лемми. Как ему нравилось ласкать и готовить тело своего мальчика к соитию. Граф Ориан никогда не позволял ему делать этого, считая, что это занятие не достойно его величества.

Но через несколько ласковых фрикций он убрал руки и, обняв его за талию, снова перевернул своего любовника на спину и, склонившись над ним, поцеловал в пупок, щекоча языком. Лемми хохотнул, втягивая смешно голову в плечи и обнимая его величество за шею, он немного боялся щекотки еще с детства. Король взял его руки в свои и завел за голову, а потом под повизгивания Лемми спустился не менее щекотливыми поцелуями до паха, где его член просил ласки и внимания. Он сначала лизнул его плоть, Лемми замер от неожиданности — король никогда раньше не позволял себе таких откровенных ласк. С хитрым прищуром своих выразительных глаз его величество взглянул в круглые от удивления глаза своего фаворита, не разрывая взгляда, обвел языком головку его члена, и только потом вобрал весь в рот, посасывая. Лемми инстинктивно дернулся вперед и прикрыл от наслаждения глаза. Король, сдерживая его резкие движения, улыбнулся: «Не торопись, любимый, всему свое время». Он отпустил его руки, которые юноша тотчас запустил ему в волосы, перебирая и поглаживая. Король, переместившись, улегся между широко разведенными согнутыми в коленях ногами своего любовника, и продолжил осторожное посасывание. Одна рука его при этом поглаживала яички юноши, а вторая опять устремилась в его тело. Он позволил Лемми, покачиваясь, самому задавать неспешный ритм. Кончиком языка король облизнул каждую венку, быстро прошелся по головке, не забыв маленькую дырочку на самом ее конце, которая уже давно сочилась смазкой, и снова с силой втянул член плотно сжатыми губами до самого основания. Лемми выгнулся, застонал и стал сбиваться с ритма. Король продолжил более интенсивное движение губами и руками на теле и в теле юноши, доводя его до экстаза. Юноша судорожно вцепился в плечи своего любовника и, громко вскрикнув, попытался подтянуть его вверх, чтобы не излиться прямо в рот королю. Но тот только усилил посасывание, стараясь заглотить член, как можно глубже.

— Рупрехт… я… не… могу… — простонал Лемми сквозь рваные вздохи, мотая головой из стороны в сторону и пытаясь сжать бедра. Но король, упершись локтями в матрац между его ногами, не позволил ему этого сделать.

Все, Лемми сдался и отдался этой ласке полностью, убыстряя ритм, вскидывая бедра и стараясь как можно глубже проникнуть в горло. Еще немного, еще пара фрикций и тугая струя ударила в нёбо его величества. Лемми протяжно застонал и снова попытался подтянуть вверх своего любовника. Но тот не позволил ему этого сделать, пока не проглотил последнюю каплю семени своего фаворита, и только после этого лег рядом. И почему граф Ориан никогда не позволял ему так его ласкать? А ведь он пытался, причем не один раз за эти годы, но он так ни разу и не позволил.

— Рупрехт… как… мне… тебя удовлетворить? — Лемми еще помнил, что его партнер остался без разрядки, это у него в ушах шумело, а в глазах сверкали и рассыпались разноцветные искорки.

— А как ты хочешь? — осторожно спросил король.

— Садись к спинке кровати и разведи ноги в стороны, — предложил юноша.

Король послушно сел, подложив под спину небольшую подушечку. Лемми устроился между его ног и, подвинувшись к нему вплотную, аккуратно взяв в руку член его величества, приставил к своей подготовленной дырочке. Резкий толчок вперед в тугую жаркую плоть, и король полностью вошел в него. Лемми полежал так несколько секунд, привыкая, а потом сам стал двигаться, практически впечатывая своего любовника в спинку кровати. Король гладил юношу по груди, по опавшему члену, ласкал мошонку, везде, куда мог дотянуться, пока Лемми двигался в ровном ритме, пытаясь довести его до разрядки. Жар от паха стал распространяться по всему телу. Сил молчать и сдерживаться больше не оставалось. Король громко застонал от удовольствия и взял в руку вновь восставшее естество своего любовника. Лемми же наоборот негромко постанывал от поглаживаний его плоти. Движения уже пошли в рваном ритме, тела намокли от пота. Король, издав глухое рычание, излился в Лемми, а тот, сделав еще несколько судорожных фрикций, кончил его величеству в руку и затих.