Дорога длиною в жизнь (СИ)

— А меня отсылают из дворца, — прошептал он, не оборачиваясь. — Завтра на рассвете черная карета без гербов отвезет меня в мое имение. Меня пока не лишили титула, но я думаю, что это ненадолго. И как только я стану просто Орианом, мне будет только одна дорога — в бордель. Может, смерть — это более гуманный способ избавления королем от неугодных.

Так и не оборачиваясь, граф толкнул массивную дверь.

Зандер устало опустился на скамью. Обхватив голову руками, он только и мог раскачиваться из стороны в сторону, чтобы как-то унять боль в груди от слов графа, которая прожигала насквозь. Лемми, как он мог с ним так поступить?! А король?! Он их любил больше жизни. Осталось только посыпать голову пеплом.

Вдруг массивная дверь снова скрипнула, Зандер поднял голову, ожидая опять увидеть графа Ориана, который, видимо, забыл сказать еще что-то очень важное… Но в дверь протиснулся бледный всклокоченный Лемми. Он, шатаясь, добрел до камеры и сполз на колени, в последний момент схватившись за решетку.

Зандер мгновенно очутился рядом и присел напротив, пытаясь поддержать его, готового рухнуть навзничь на пол камеры.

— Что с тобой? Ты не ел все эти дни? — спросил он встревоженно.

Лемми обреченно покачал головой.

— Лемми, Лемми. Я уже говорил тебе, что тебе надо многое делать самому, — Зандер совершенно забыл, что еще совсем недавно он страдал от его предательства. А теперь снова был готов заботиться и защищать своего Лемми.

— Помоги мне, — прошептал тот очень тихо.

— Да, да, конечно, — Зандер торопливо поддернул рукав куртки вверх, освобождая запястье, он протянул руку сквозь прутья к самому лицу юноши. — Кусай.

Тот удивленно уставился на него, как на сумасшедшего. Что и как он должен кусать?

— Лемми, ты вампир. Выпусти свои клыки и укуси меня. Видишь эту вену на запястье? Укуси меня в нее, — по слогам отчетливо проговорил Зандер, чтобы тот его понял и сделал так, как он ему сказал.

— Зандер, кровь. Мне станет плохо, — покачал головой Лемми, отказываясь укусить руку.

— Глупыш, тебе все равно надо будет научиться кусать тех же кроликов, и научиться есть, не пачкаясь. А то так ты будешь каждый раз падать в обморок при виде пищи. Кровь — это твоя жизнь. Постарайся сделать это аккуратно.

— Мне страшно, — продолжал отказываться Лемми.

— Чего ты боишься?

— Мне страшно. Я каждый раз превращаюсь в зверя, когда вижу кровь, — скривился от обиды юноша, готовый вот-вот расплакаться.

— Ты превращаешься не в зверя, Лемми, а в вампира, и это нормально. Это твоя сущность. А теперь, если ты хочешь жить, то должен превратиться в вампира и укусить меня, — продолжал настаивать Зандер.

— Тебе будет больно.

— Я дракон, перетерплю. А ты представь, что я твоя еда, только не в кружке, а в руке.

Лемми прикрыл глаза, на его красивом бледном лице появилось задумчивое выражение. Он двумя руками взял руку Зандера в свои и, оскалившись, демонстрируя два белоснежных клыка, аккуратно погрузил их в вену. Зандер вздрогнул, нет, боли не было совсем. Лемми сделал все очень бережно, просто было несколько необычно. Лемми пил, жадно сглатывая, маленькая тоненькая струйка стекла из уголка рта, норовя, сорвавшись с подбородка, испачкать белоснежный воротник его рубашки. Зандер наблюдал, как краски жизни возвращаются на бледное лицо юноши. Все, достаточно. Надо, чтобы он остановился.

— Лемми, ты уже насытился, а остальное уже лишнее, — осторожно позвал он его.

Юноша приоткрыл глаза, затуманенные наслаждением от горячей крови дракона, как у пьяного, и нехотя отпустил руку, кормившую его. Зандер тут же прикрыл запястье рукавом куртки. Лемми поднял свою ладонь к лицу, чтобы вытереть испачканный подбородок.

— Нет, Лемми, стой! — Зандер успел перехватить его руку, — Зажмурься.

Не хватало только, чтобы он сейчас потерял здесь сознание от вида крови. Зандер нежно вытер его лицо краем своей пестрой куртки, пятен на которой все равно не было бы видно.

— Ты так и не научился есть, не пачкаясь, Лемми. Как в детстве, — Зандер укоризненно покачал головой. — И еще, не надо ходить сюда ко мне. Обратись к Кертису, он тебе поможет, а лучше к лекарю Вильгельму Риттерсу. А если тебе вдруг придется кусать людей, старайся остановиться вовремя, не иссуши их до основания. Особенно будь аккуратен со своим любовником. В порыве страсти все может произойти.

Юноша, не открывая глаз, кивнул головой:

— Откуда ты все знаешь?

— Читал много, — усмехнулся Зандер. Он и вправду читал очень много о вампирах, и все о них знал или почти все.

— Спасибо тебе… Я пришел не только за этим… Я хочу сказать. Ты завтра умрешь, Зандер.

— Я завтра умру, Лемми, — согласился Зандер, кивнул.

Юноша поднялся на ноги и пошел, не оборачиваясь к двери.

— Прощай, Зандер.

— Прощай, Лемми.

Юноша уже взялся за ручку, как Зандер крикнул ему вслед:

— И последнее… Ты любил меня, Лемми?

Лемми вздрогнул всем телом, будто его ударили, опустил голову, и осматривался по сторонам, будто что-то хотел увидеть на каменном полу каземата.— Мне пора, меня будет искать его величество.

— Лемми! — в отчаянии закричал Зандер. — Ответьте мне! Я хочу знать…

Юноша молчал, как показалось Зандеру, целую вечность.

— Лемми, не молчи!!!

— Нет, — резко произнес он, выплевывая каждое слово, — Я не любил тебя никогда.

— Не правда! — закричал Зандер. — Ты лжешь! Скажи мне правду. Почему ты так жесток со мной?

Лемми порывисто обернулся — его губы кривила презрительная усмешка.

— Я тебя никогда не любил, — выговаривая каждое слово, произнес он, стараясь не глядеть в глаза Зандеру и убивая последние надежды в его разбитом вдребезги сердце. — Прощай.

И тихо добавил, уже исчезая за дверью:

— И будь счастлив.

========== Глава 43 ==========

— Нет, Лемми, не уходи, — Зандер всей грудью подался на решетку, пытаясь выбить ее и удержать юношу, но тот закрыл за собой дверь, так и не оглянувшись.

— Почему ты так жесток со мной? Почему?! — Зандер долго кричал ему вслед, пока не сорвал голос, а потом долго спрашивал тихим шепотом у безмолвных стен. Когда сил метаться по камере уже не осталось, а руки были разбиты в кровь о чугунную решетку, он сел на пол и, обхватив голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону, тихо выл.

Он впервые в жизни хотел смерти, хотел по-настоящему. Боль билась в груди, снова рвала его внутренности когтистой лапой, а он думал, что навсегда избавился от нее, что она поселилась где-то далеко внутри, куда уже невозможно добраться. Но горечь предательства вынесла снова все наверх, не давала дышать и не оставляла никакой надежды. Он не жалел ни о чем, ни что встретил Лемми, там, в пещере, ни что любил его все эти годы, ни что приехал на службу к королю, к которому привязался тоже всем сердцем, ни что помогал Ориану, когда тому было тяжело. Он не жалел даже себя сейчас, он просто ненавидел свою слабость. Он всегда считал себя сильным и способным ответить за любой поступок, считал, что сможет выстоять перед любыми обстоятельствами, какими бы они ни были, а теперь ему стало понятно, что единственная настоящая трудность его сломила, как сухую ветку, и осталось только вспыхнуть и сгореть завтра на костре.

Зандер то ли задремал, то ли забылся, а когда очнулся, прямо перед ним в камере стоял и улыбался, как прежде, Лемми, его малыш Лемми, а его за плечи обнимал король, за ними стоял улыбающийся граф.

— Больно, — прошептал Зандер, держась рукой за грудь.

— Любовь и боль часто ходят рядом, — сказал Ориан.

— И это надо принимать, как правило, — продолжил король.

— А не как исключение, — прошептал Лемми.

— Лемми, — опять простонал Зандер. — Не уходи. Объясни…

— Я должен это сделать. Должен уйти… навсегда, — сказал он. — Меня для тебя больше нет. Не пытайся вернуть меня обратно и сам никогда не возвращайся. У нас разные пути. Так получилось…

Зандер протянул руку к нему и попытался пальцами коснуться губ, произнесших эти жестокие слова, но видение задрожало и рассыпалось. Так и его любовь ко всем троим, тихо умирая, рассыпалась в тысячу мелких пылинок, осевших где-то в самой глубине его сердца. И осталась только пустота. Там, где только что билось и страдало живое сердце, ничего не осталось… Желания все разом исчезли, кроме одного: хотелось тишины и покоя.