Серая нить. Книга первая.

Огел стоял за широким стволом дерева и слушал, что творилось в лесу. До сего времени все шло гладко, идущие впереди следопыты засекали патрули и тайные дозоры вырезали их. Но чем ближе они подбирались к лагерю, тем лучше несли службу стоящие в дозоре. Пару раз все было на волосок, от того чтобы все рухнуло и вороги едва не подняли тревогу. Вот и сейчас сердце сжималось в предчувствии беды. Не успел он подумать, как в невдалеке взлетели потревоженные птицы.

– Плохо, – прошептал Огел.

Место, где засела дружина, была прикрыта кустарником только со стороны лагеря, с этого края они были открыты. Прятаться времени не было. Северянин, нашел взглядом командира лучников, дал знак быть готовыми. Едва стрелки заняли позиции, как на просеку ведущую к лагерю вышел отряд из человек пятнадцати. Шли они, готовые к нападению прикрываясь щитами.

Огел поднял кулак и лучники наложили стрелы, замерев в ожидании. Северянин медлил. Он ждал, когда на просеку выйдут все дадги. Стоило врагам выйти из-под защиты деревьев, Огел опустил руку. Десять стрел устремились к идущим врагам, три из них наши бреж в доспехах и на землю упали поверженные дадги. Ещё несколько стрел пробили броню и застряли в телах воинов. Но, ранение были не опасны и вражеские воины остались на ногах. Другие стрелы попросту отскочили от щитов. Дадги быстро пришли в себя. Они выровняли линию, ринулись на северян. Лучники успели сделать ещё один залп и четверо дадгов нашли свою смерь.

Противники сошлись на середине просеки, мир в один момент наполнился криком и грохотом сталкивающихся щитов. Время тишины прошло, мир наполнился звоном стали, руганью и стонами.

Огел принял на меч удар подскочившего дадга и тут же нанес удар по ребрам обухом топора, раздался хруст ломающихся костей, северянин крутанул меч, и сталь клинка перерубила горло. Но командиру дружины северян не позволили перевести дыхание, сразу двое противников атаковали его. Огел припал на одно колено и увернулся от колющего выпада, блокируя топором, нападение другого, одновременно с этим он нанос удар, мечем в пах прямо под юбку кольчуги. Раздался истошный вопль, и дадг с развороченным низом стал кататься по земле, сжимая руками промежности. Времени на разглядывание не было, и Огел, не оглядываясь, махнул, мечем назад, памятуя о другом дадге. Клинок описал круг, но так и не нашел цели, за спиной была лишь пустота. Северянин сделал шаг в сторону, резко развернулся, держа перед собой меч и топор, готовый отразить атаку. Но бой был окончен, дружина Ленгов вместе с лучниками руцев, уничтожили патруль дадгов полностью.

– Славин, Рем, – позвал своих помощников Огел, – строй людей, щиты копья вперед. Надо спешить в лагере наверняка слышали шум боя. Лучники, добегаем до лагеря, даёте залп и назад за щиты, чтобы под ногами не путались.

Едва отряд был выстроен, Огел бегом двинулся к лагерю противника. Через десять тинок впереди показался просвет. Командир остановил воинов, и перешел на шаг. Воином нужно было время восстановить дыхание, перед битвой.

Лучники, у которых из защиты были только кожаные куртки с нашитыми железными бляхами, вышли вперед и исчезли в лесу, чтобы успеть выбрать для себя удобные позиции.

Шум боя в лагери был услышан, но вместо того, что бы готовится к отражению нападения, дадги стояли возле своих шатров сонно терли глаза и животы. Некоторые, несмотря на опасность, прикладывались к бурдюкам с вином. Только вид вышедших из лесу дружинников Огела, вынудил их взяться за оружие.

Воины с севера обрушились на дадгов, как штормовая волна, сметая все на своем пути. Но чем дальше двигались они, тем больше возрастало сопротивление противника. Они словно приходили в себя после спячки. Дадги перестали по одиночке нападать на идущих в строю воинов. Наоборот они откатились назад и выстроили свои порядки, после чего перешли в наступление. Пользуясь своим численным преимуществом, дадги стали выдавливать северян, к оврагу на южной стороне лагеря.

Огел крепче сжал древко топора. Скользкое от крови оружие, так и норовило выскочить из рук. О том чтобы остановиться и вытереть рукоятку он даже не мечтал. Враги наседали все сильней и сильней, треть дружины было ранено или убито, а дадги словно обезумели, они бросались на копья. Казалось, что они просто мечтали умереть, но перед этим старались кого-нибудь прихватить с собой.

«Ещё немного и никого останется», – с горечью подумал Огел, когда дадги после очередной атаки отошли назад. Северянин перестроил ряды дружинников, направляя в первые ряды ещё крепко стоящих на ногах.

Противник тем временим, не спешил и явно что-то замышлял. Через пять тинок ряды врагов разошлись и из глубины строя выкатили несколько тележек, на которых лежали кувшины, обложенные соломой.

– Командир, они кажись, нас подпалить собираются, – произнес, стоящий рядом Славин.

– Заметил, – ответил Огел.

«Ну, вот брат, видать пришло время и мне, встать на тропу, ведущую к тебе. Прости, что не успел покарать всех виновных в твоей смерти. Но видят боги, я стремился к этому» – мысленно обратился Огел, к умершему брату, готовясь по дороже отдать свою жизнь.

Однако приготовления Северянина к путешествию в загробный мир оказались преждевременными. Сразу с нескольких сторон в дадгов полетели стрелы, прореживая строй противника. Зазвучал боевой рог и в сломанный строй врагов, врезался десяток воинов под предводительством Олана.

Возвышаясь над остальными больше чем на голову, великаны прокладывали себе дорогу, орудуя пугающего вида топорами и молотами. Они оставляли после себя просеку из изуродованных тел. Воины, словно таран шли, вперед круша оборону врага. Копья дротики отскакивали от их тяжелых доспехов, рискнувшие подобраться к ним на расстояние удара, валились наземь с проломленным черепом, или порубленным на части. Вслед за облаченными в броню бойцами, шли более легкие воины. Они прикрывали тыл разбушевавшихся великанов.

На другом конце лагеря, так же завязался бой. Отряд, возглавляемый мечником из Соола, остановил спешащих на помощь дадгов. Мечник не позволил пройти противнику и атаковать с фланга зажатых у оврага северян.

Аруш вытер клинки об одежду лежащего у его ног врага и огляделся.

На ногах, готовых к бою осталось четверо, еще троими ранеными занимались подоспевшие разведчики, остальные были мертвы.

– Крыс далеко ли дружина? – спросил он, у разведчика.

– А леший их знает, – ответил тот,– мы их опередили тинок на десять, должны уж подойти. Может с кем сцепились.

В этот миг пространство вокруг наполнилось свистом летящих стрел воины клана. Дружинники вышли из леса и с ходу бросались на врага. Дадги не выдержали натиска, стали отступать к крепости. Разгоряченные боем и видом убегающих дадгов многие бросились за ними в вдогонку ломая, стой.

Но как не странно разбитые дадги не старались спрятаться в лесу, а жались к частоколу. По неизвестной причине они даже не пытались пройти в открытые ворота и спрятаться за стенами.

С десяток воинов из дружины Вена, выскочив на площадь перед воротами, упали пронзенными стрелами. Это сразу остудило остальных, кроме нескольких воинов из десятка Олана. Являясь, по сути, одиночками они слушались приказов только во время боя, сейчас же когда враг повержен, никто, по их мнению, не в праве им запретить немного потешится, показать свою доблесть.

Трое молодцов подхватили тела убитых дадгов и, прикрываясь ими, как щитами, направились в сторону ворот, которые и не собирались закрывать.

– Олан, верни их немедля, – приказал Вен.

– Да ладно, командир, пусть потешаться маленько, – ответил побратим, разглядывая кусок мяса на предмет пригодности его к употреблении.

– Олан, – нахмурил брови сотник.

– Не надо из подлобья на меня зыркать, я тебе сразу говорил, тяжко с ними будет, – великан горестно вздохнул и отбросил подозрительный кусок. – Они сюда пришли не ради злата, или мести, силушку свою проверить, славу богатырскую заслужить, а то и просто потешиться. Ничего сними не сделать, хочешь – терпи, хочешь – гони в шею, решать тебе.