Завод седьмого дня (СИ)

– Что с Юнгой?

Йохан выразительно выгнул бровь и молчал, наверное, минут десять, прежде чем ответил. В голосе прозвучала откровенная насмешка, от которой Карела передернуло:

– А что, ты еще не догадался?

Карелу это не понравилось, хотя бы потому что он в самом деле ничего не понимал. Но кто бы сомневался, что Мастер знает больше, чем любой обычный заводчанин.

– Как же, – Йохан удивленно приподнял брови. – А я думал, ты из-за нее всех на уши поднял.

– Не из-за нее, – Карел поджал губы. – Из-за Джои. Йохан! А мы ведь тебе поверили.

Йохан пожал плечами и даже, кажется, немного смутился. По крайней мере, он суетливо ухватился за какие-то бумаги и начал их перекладывать.

– Понимаешь, Карел, – осторожно начал он, ровняя стопку бумаг. – В какие-то моменты случается такое, что своя жизнь становится куда важнее чужой. Юнга все равно не приносила вам пользы.

 Карел понял, что не испытывает от этого известия каких-либо чувств. Наверное, потому что прошло уже много времени или потому что это не было так уж страшно в свете последних событий. Хорошо только, что Марта об этом не узнала.

– А что случилось с Гором?

– Я не знаю, – Йохан пожал плечами – соврал, конечно, но настаивать Карел не стал. – Об этом тебе расскажет кто-нибудь другой.

Карел усмехнулся. Мастер с ним – не хочет рассказывать, пусть не рассказывает. Может, и ладно? И не нужно ничего знать об этом?

– Честно говоря, мы не виделись много лет, и я с удовольствием продолжил бы эту разлуку на еще столько же. Я пойду? – он поднялся, чтобы уйти.

Мастер со знакомым лицом не вызывал у него никакого страха, только легкое раздражение. Наверное, с годами и его отношение к Йохану и всем конфликтам, что были между ними, стало проще.

– Нет, – внезапно твердо приказал Мастер, чуть приподнимаясь, и Карел опять очень четко почувствовал, что это настоящий Мастер.

– Понятно, – Карел хмыкнул и не двинулся с места. – Ты хочешь мне что-то еще сказать? Зачем это все вообще?

– Мы не виделись столько лет, неужели нам нечего сказать друг другу?

– Вообще-то, – протянул Карел, – нет. Что ты хочешь от меня услышать?

Йохан прищурился, переплетая пальцы и утыкаясь в них подбородком. Выглядел он как очень довольный кот.

– Вообще-то, когда я размышлял о нашей встрече, думал, что будут пафосные признания, перевернутые столы, разбитые лампочки. А ты: «Где Юнга? Ну ладно». Ты считаешь это нормальной реакцией для человека, который узнал, что его сестру выменяли в уплату долга?

 – На себя посмотри, – огрызнулся Карел.

Ответить ему в самом деле было нечего.

– Я, между прочим, во всем признался. Может быть, это было для меня тяжелым испытанием. А ты сидишь, как будто ничего не случилось, – Йохан побарабанил пальцами по столу. – Я ожидал совсем другого. К тому же, я не подумал, что ты можешь настолько измениться. И что же стало этому причиной?

– Причин нет, – Карел пожал плечами. – Просто я вырос. Ты тоже из парня, который лихо держался на лошади, превратился в мужчину, гордо восседающего в кресле. Ты считаешь, что хотел для себя такого?

– Лиам и подумать не мог, что такое вообще возможно. Для него потолком было то, что делал он сам. И считал, что я должен делать то же. Но я, как видишь, пошел дальше.

– Интересно, сколько людей пострадало при этом, – пробормотал себе под нос Карел, подумав, что Юнга была лишь первой ступенькой в этом триумфальном восхождении.

Наверное, не самая плохая судьба для влюбленной девушки.

Йохан его услышал, но ничего не сказал, только усмехнулся. Причем так недобро, что Карел даже немного растерялся: то ли это было насквозь показательно, то ли Йохан и в самом деле хотел показать ему свою… угрозу? Опасность?

Карел нервно потер переносицу. Нет, он не боялся. Хотя, наверное, стоило. Ведь перед ним был сам Мастер, а Мастер, как уже можно было понять, знает обо всем. Причем особенно интересуется бывшими соотечественниками.

Йохан рассмеялся, демонстрируя неполный набор зубов – одного дальнего не хватало.

– Я думал, все будет проще, – непонятно о чем заметил он, отсмеявшись и окончательно вогнав Карела в состояние нервного недоумения. – А ты, как обычно, все усложняешь.

– Это не я усложняю, – попытался оправдаться Карел. – Это жизнь такая.

– Ну, не надо, не надо тут сказки рассказывать, – Йохан неприятно усмехнулся. – Это ты всегда придумывал проблемы, а потом страдал из-за невозможности их решения. Причем чем неразрешимее, тем лучше. Что, скажешь, я ошибаюсь?

– Ничего подобного, – уже по инерции отозвался Карел и замолчал.

Наверное, тут было, о чем подумать, хоть и не хотелось признавать, что Йохан прав.

Йохан с интересом наблюдал за его лицом. Карел старательно смотрел в сторону, то и дело порываясь встать и уйти. Йохан сам признал, что разговаривать им не о чем, так к чему все это?

– Если тебе есть что сказать, говори, и я пойду. Я все-таки здесь работаю, если ты помнишь.

– Конечно, помню, и да, мне есть что еще тебе сказать. Считай, что у меня идея фикс: собрать остатки семейки под своим крылом.

Карел непонимающе нахмурился.

– Когда случится беда, тебе лучше будет оказаться за спиной победителя, так? А победитель давно известен всем, кто имеет хоть какую-то власть по обе стороны, – Йохан снова отбарабанил по столу какой-то загадочный такт. – Я предлагаю присоединиться ко мне. Зачем тебе гробить свою жизнь ради неизвестных лозунгов чужого тебе города? Ты хотя бы знаешь, чего они хотят?

– Убить тебя.

– Верно. Очень умная идея, правда? Прошлого Мастера тоже убили, появился новый. После меня будет еще один, а потом еще и еще. Завод будет стоять без меня и без всех тех, кто хочет испортить нам пару недель жизни. Так что ты выбираешь?

Карел поднялся со стула, сцепил руки за спиной. Потянул время, покачиваясь из стороны в сторону, ощущая на себе прожигающий взгляд Йохана. Нужно быть Мастером, чтобы иметь такой взгляд. Или, скорее, наоборот.

– Мне нужно подумать. А пока я пойду.

– Иди, иди, – не стал спорить Йохан, – держать я тебя не буду. Погуляй, подумай, напиши все минусы и плюсы обеих сторон на листочке, сожги, пепел раскидай по улице, а если нет, то ребята примут тебя с распростертыми объятиями. Они любят тех, кто работает поближе к Мастеру.

Карел не привык к такому. Йохан всегда был обескураживающе честным и очень жестким, но то время, что они не общались, помогло забыть, что такие люди вообще бывают. Не обошлось и без влияния Завода и заводчан.

Карелу показалось, что в такой ситуации человек не должен говорить правду. Что угодно, но не ее.

Он поспешно вышел из кабинета и замер, не успев закрыть за собой дверь. Йохан его окрикнул, при этом голос его прозвучал как из далеких дней много лет назад:

– Эй, Карел!

Карел обернулся.

– Будь другом, как закончишь с работой, зайди по адресу, который даст тебе Свен, забери кое-какие бумажки и принеси завтра. Хорошо?

– Конечно.

Свен принес списки, а на обратной стороне написал адрес. Посмотрел задумчиво, ничего не сказал и вышел. То ли ему не нравилось быть мальчиком на побегушках при Мастере, то ли ему просто был неприятен Карел.

Карелу было все равно.

К счастью, те, у кого Йохан забыл свои бумаги, оказались его соседями снизу, а значит, не придется делать крюк после работы.

Работа шла вяло. Вычеркнув из всех списков людей, которых Свен выписал отдельно, Карел отметил тех, кто, как он знал точно, лежит с переломами и не встанет еще долго. Список адресов сократился до минимума, и занять его проверка должна была, наверное, не больше пары часов.

Работой Карел и занялся, стараясь не думать о том, что Йохан в очередной раз умудрился испортить ему жизнь. Когда он пропал, Карел даже обрадовался – настолько, насколько мог, учитывая Юнгу и прочие обстоятельства. Когда Йохана не было – все было хорошо. Как только он снова появлялся где-то поблизости или вдали – хорошо тут же было у него, а не у всех остальных.