Стражи полуночи

Бенедикта стряхнула с платья мелкие клочки.

— Полная белиберда, — вздохнула она. — Хотела бы я знать, что такое хартия? Никогда прежде такого слова не слышала.

Лили нахмурилась, напрягая память.

— Когда я работала у переплетчика, через мои руки прошло несколько сборников старинных документов. Там были и такие, что назывались хартиями, — сообщила она. — Насколько я понимаю, хартия — это то же самое, что контракт, только очень важный. Когда люди создают нечто новое, скажем гильдию или общество, им необходимо перечислить его права, цели и задачи.

Лили помолчала, задумчиво глядя на обгоревший фрагмент, который по-прежнему сжимала в пальцах.

— Но эта хартия вовсе не походит на те, что встречались мне в книгах.

К ним подошел Лод, серьезный и сосредоточенный.

— Наверняка это очень важный документ, — заявил он и раздраженно добавил: — Некоторые люди обожают всегда и везде напускать туману. Выражаться просто и ясно для них — невыполнимая задача.

— Согласен с вами, мистер Лодейт, простота и ясность стали в наши дни большой редкостью.

Голос, долетевший из противоположного конца комнаты, заставил всех троих вздрогнуть и обернуться. В дверном проеме возникла фигура в форменном темно-синем плаще. Фигура, которая была им всем слишком хорошо знакома.

— Сержант Полдрон! — воскликнула Лили. — А мы тут…

— А вы тут незаконно проникли в чужие владения, — невозмутимо подхватил сержант, подходя ближе. В свете фонаря глаза его посверкивали холодными огоньками. — Если учесть, что вы только что потеряли близкого человека, ваше поведение представляется особенно странным. Всякий решит, что вам известны некие обстоятельства преступления, которые вы не сочли нужным открыть следствию. Верно, мисс Лилит?

— Вовсе нет, сержант, — возразила Лили, поспешно пряча обрывок пергамента в карман фартука. — Мы просто подумали, что…

Лили отчаянно напрягала фантазию, пытаясь придумать объяснение, которое прозвучало бы правдиво и убедительно. Признаться, что они прочли донесение, обнаруженное в кармане раненого контролера, означало подписать себе приговор.

— Да, мы подумали, что… может быть, стоит взглянуть на место преступления свежим взглядом… Некоторые наши постояльцы упоминали, что поблизости есть дом… очень подозрительный…

Лили осеклась, поймав на себе взгляд Полдрона. Сержант по-прежнему оставался невозмутимым с виду, но в нем ощущалась какая-то скрытая угроза. Он сделал еще один шаг вперед.

— Мисс Лилит, я полагал, вам известно, что дело закрыто, — отчеканил он. — Преступник найден и изобличен. Следствие более не нуждается в вашей помощи.

Бенедикта рванулась к контролеру и бесцеремонно схватила его за руку.

— Какой там преступник! Всякому ясно, Пит тут ни при чем! Он не способен на такое…

Сержант мягко освободил свою руку и коснулся плеча Бенедикты.

— Дитя мое, поверьте, со стороны трудно судить, на что способен тот или иной человек. Внешность часто бывает обманчива.

Лили нахмурилась. Она вдруг осознала, что упустила одно важное, чрезвычайно важное обстоятельство. Сержант появился так неожиданно, что она забыла обо всем на свете.

— Сержант, где доктор Теофилус? — медленно произнесла она. — Мы оставили его караулить наверху.

В лице Полдрона ничто не дрогнуло, но Лили заметила, как напряглись его пальцы, сжимающие плечо Бенедикты. Она попыталась разглядеть другую его руку, но это ей не удалось.

— Бен, подойди ко мне! — скомандовала Лили.

— Не могу, — выдохнула Бенедикта.

— Хорошо, что вы это понимаете, дитя мое, — усмехнулся Полдрон. — Но я не возражаю, если вы немного повернетесь.

Бенедикта повернулась так медленно и неловко, словно собственное тело отказывалось ей повиноваться. Лицо ее было белым как мел, руки дрожали. Мгновение спустя Лили помертвела от ужаса. В свете фонаря зловеще блеснуло длинное лезвие ножа, который сержант прижимал к животу девочки. Прижимал так крепко, что нож уже порвал ткань платья. Глаза сержанта сверкали таким же холодным металлическим огнем, как и его оружие.

Лод издал подобие сдавленного рычания. Полдрон повернулся к нему.

— Не дергайся, парень. Если натворишь глупостей, твоя младшая сестра отправится в иной мир вслед за старшей.

В воздухе повисла жуткая тишина. Взгляд Лода был неотрывно прикован к ножу, Лили не сводила глаз с бесстрастного лица Полдрона.

— Лезвие чистое, — пробормотала Лили, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Вы чрезвычайно наблюдательны, мисс Лилит, — кивнул сержант. — Да, с доктором я разобрался с помощью своей дубинки. Не волнуйтесь, я не причинил ему серьезного вреда. Только слегка оглушил.

Лили судорожно сглотнула. Во рту у нее пересохло, сердце билось так громко, что она с трудом разбирала собственный голос. Девочке отчаянно захотелось завизжать от страха, но, собрав всю волю в кулак, она задала очередной вопрос:

— Почему вы выбрали на роль преступника именно Пита?

— С чего вы взяли, что я намерен вам отвечать, мисс Лилит? — осклабившись, процедил Полдрон.

Лили вперила в него пристальный взгляд.

— Если вы нас не убиваете, значит, хотите сообщить нам нечто важное, — произнесла она.

Несколько мгновений сержант молчал, словно решая, как поступить. Когда он заговорил, голос его звучал непринужденно и доброжелательно. Если бы не нож, который Полдрон прижимал к животу Бенедикты, можно было подумать, что он ведет оживленную беседу в кругу друзей.

— Поначалу я просто решил, что этот жалкий бродяга наилучшим образом подходит для роли козла отпущения, — сообщил он. — И только после того, как мы узнали его маленькую тайну, я понял, что сделал на редкость удачный ход. Как говорится, одним выстрелом убил двух зайцев. Мистер Марк вряд ли оправится от неприятного сюрприза, который мы ему преподнесем. После того как папочку отправят на виселицу, на карьере сына можно будет поставить крест.

— Понятно, — кивнула Лили.

Внешне она казалась почти такой же хладнокровной и невозмутимой, как и сержант. Однако внутри у нее все трепетало, мысли вихрем проносились в голове в поисках спасительного выхода. Девочка невольно вздрогнула, услыхав дрожащий от ярости голос Лода:

— Сначала вы убили Глорию, теперь хотите погубить Марка. Зачем?

Полдрон с сочувственным видом покачал головой.

— Мне очень жаль разочаровывать вас, мистер Лодейт, но такая незначительная персона, как мисс Глория, никогда не вызывала у меня интереса. Я просто решил ее использовать.

Он еще крепче прижал нож к животу Бенедикты, ткань платья затрещала. Девочка молчала, словно лишившись дара речи.

— Иными словами, она оказалась наживкой, на которую я поймал вас всех, — продолжал Полдрон. — В ту ночь она была так… — он замешкался, подбирая подходящее слово, — возбуждена, что окончательно позабыла об осторожности. А я дал себе труд заранее запастись надежной приманкой. К счастью, здесь, в трущобах, торговцы не имеют привычки драть втридорога. За каравай хлеба и кусок сыра я получил хорошую порцию того, в чем так нуждалась мисс Глория. Сами понимаете, стоило показать ей заветную бутылочку, она пошла за мной, как овца. Я должен был непременно заманить ее сюда. Сначала ее, а потом вас. В этот дом. В место, где на меня снизошло прозрение.

Лили внимала его откровениям, позабыв обо всем, даже о своем страхе.

— Видите ли, дом с Часовым механизмом — это не просто старинное здание. Никому не известно, с какой целью был построен механизм, который вы видели наверху. Но наше общество видит в этой махине своеобразный символ и потому избрало этот дом местом своих встреч. Да, мы воспринимаем этот механизм как символ государственного устройства Агоры, символ гармонии, которой мы пытаемся достичь. Все колесики и шестеренки отлаженного часового механизма работают согласованно, все они служат одной общей цели. Невозможно себе представить, что какая-то деталь вздумает преследовать собственные эгоистические намерения, вздумает достичь власти и влияния за счет остальных. Вы верите в судьбу, мисс Лилит? — неожиданно спросил сержант, глядя Лили прямо в глаза.