Служащие Ваитюру(СИ)

-- Простите за опоздание, -- раздался милый женский голос, вынудивший Гриммюрграса отвлечься от изучений. Впрочем, он успел прийти к выводу, что нынче количество представителей трущоб равно количеству представителей ученого сообщества и общества искусств. С небольшой погрешностью, конечно, и с учетом, что исследователь был неопытен в данном вопросе, так что некоторых посетителей мог занести не в ту группу.

Обладательница голоса уже села за столик. Оуск, сводная сестра близнецов. Гриммюрграс узнал ее: она занималась документацией на одной из кафедр, не связанных с его кафедрой, но Норзур был устроен так, что каждый ученый волей-неволей встречался с учеными, работающими в далекой от него области. На самом деле в Норзуре почти не осталось узких специалистов, поскольку новые научные изыскания все больше требовали вовлечения нескольких смежных специальностей, отчего круг соприкосновения только расширялся.

-- Профессор Гриммюрграс! -- она тоже узнала его, и на ее симпатичном личике заиграла обворожительная улыбка. -- Если бы я знала, что вы общаетесь с Фаннаром и Фанндис, передала бы им свой экземпляр вашей замечательной книги для автографа.

Он лишь улыбнулся в ответ, вспоминая, как при их встрече Оуск зарделась и тут же опечалилась, потому что под рукой не имела его книги. Разумеется, Гриммюрграс пообещал, что при следующей встрече, если книга будет при ней, непременно оставит автограф, но, выйдя с кафедры, забыл об этом. Его книга имела настоящий успех в Норзуре, так что Гриммюрграс вскоре перестал обращать внимание на восхищение читателей, полностью погрузившись в работу на кафедре, а теперь и вовсе заинтересовавшись другим вопросом. Заявление Оуск, что та не знала о дружбе знаменитого искусствоведа из Фьялса с не менее известными близнецами, вызвало улыбку: Гриммюрграсу казалось, что об этом знает каждый житель Норзура, за исключением, пожалуй, обитателей трущоб. Однако его нисколько не расстраивал тот факт, что Оуск так и не приложила никаких усилий, чтобы получить желаемый автограф -- он отнес ее просьбу к одной из конструкций вежливого общения. На самом деле его куда сильнее волновало, будет ли правильно спросить у девушки прямо сейчас, что она думает о значении своего имени. Будет ли это "правомерно". Гриммюрграс улыбнулся шире, вспоминая это слово.

-- Теперь знаете, -- ответил он, кивнув, -- так что в любой момент можете передать книгу через близнецов.

-- Но вы, наверное, очень заняты, -- виновато прощебетала Оуск.

-- Не больше, чем любой другой профессор, -- рассмеялся Гриммюрграс, не ожидавший такого внимания к своей персоне.

Он-то думал, что будет наблюдать за происходящим со стороны и даже не окажется вовлеченным в разговоры. Он все еще помнил печальный утренний опыт не к месту заданного вопроса, поэтому дал себе зарок не повторять те же ошибки. Оуск была иного мнения: она продолжала разглядывать Гриммюрграса, будто Фаннар, позвавший ее на ужин, не сидел рядом и не сверлил сестрицу едким взглядом.

-- Кстати, мы уже сделали заказ, -- сообщил Гриммюрграс, почувствовав, что никто не хочет нарушать молчание: Оуск, похоже, ожидала инициативу от него, Фаннар надеялся, что родственница вспомнит, зачем пришла, без чьих-либо намеков, ну а Фанндис еще в электромобиле предупредила всех, что влезать в разговор между этими двумя не намерена.

-- О! -- воскликнула Оуск и взяла меню, дожидающееся именно ее. -- Вы, верно, выбрали мясо? Так все делают. Я тоже почти всегда беру мясо, но сегодня хочу попробовать рыбу. Вы ведь знаете, что у нас только один искусственный водоем, где выращивают рыбу? Это удивительно, что здешний хозяин заполучил ее. Мне рассказал профессор Лодин и посоветовал обязательно заказать при случае рыбу. Хотя рыбу я не очень люблю.

Она продолжала болтать, и Гриммюрграс задумался, действительно ли она родственница его друзей. Оуск, безусловно, была милой, а ее наивные рассуждения вызывали улыбку, но представить ее, занимающейся каким-нибудь исследовательским проектом, так и не получилось. Даже первокурсницы с кафедры археологии в этой роли выступили бы куда увереннее.

Перебивать Оуск никто не собирался, и она фантастическим образом сумела, ни на минуту не прекращая говорить, плавно перейти на волнующую тему. При этом она даже умудрилась сделать заказ, не отвлекаясь от рассказа. Выяснилось, что профессор Лодин -- восхитительный человек и удивительный ученый, значение которого для общества Норзура недооценено. И именно его Оуск действительно любит. Об этом она сообщила уже Фаннару, глядя на него так серьезно, что у заметившего этот взгляд Гриммюрграса не возникло и мысли, что та ошибается в своих чувствах. Фаннар лишь надменно фыркнул и скрестил руки на груди. Фанндис уже давно сидела в такой позе, и теперь эти двое стали походить на одинаковые статуи, смягчить выражение лиц которых не представлялось возможным. Оуск тем временем продолжала описывать свои страдания, поскольку оказалось, что профессор Лодин не отвечает на ее чувства, или же, вернее сказать, отвечает, но не совсем так, как Оуск хотелось бы. Совершенно безутешно она призналась:

-- Мне кажется, он считает меня младшей сестрой.

Фаннар снова фыркнул.

-- Учитывая его возраст, думаю, что дочерью, -- язвительно заявил он и с самодовольной улыбочкой встретил принесенный им заказ.

-- Откуда тебе знать, как мужчина относится к своему ребенку? -- защищаясь, поинтересовалась Оуск. Она пыталась повторить язвительные нотки Фаннара, но голос дрогнул, а сама она быстро перевела взгляд на свою тарелку -- похоже, на самом деле не считала предположение брата таким уж беспочвенным.

Гриммюрграс чувствовал себя неуместным за этим столом, хотя на самом деле неподходящей была несчастная девушка с ее безответным чувством и попытками найти сострадание там, где получить его она никогда не сможет. Намного милосерднее было бы сейчас, наконец, сказать ей, что ее брат и сестра скорее поймут печаль, связанную с провалившимся экспериментом, нежели с проигранными любовными сражениями. И к своему сожалению, Гриммюрграс не знал, как намекнуть на это Фаннару, а Фанндис по-прежнему оставалась в стороне, хотя и кидала косые взгляды на брата, после чего странно ухмылялась. Поэтому Оуск продолжила рассказывать о своих злоключениях, прибегая ко всем известным ей маневрам, способным, казалось бы, растопить любое ледяное сердце, но главный слушатель оставался непреклонным.

-- Послушай, сестрица, -- внезапно произнес Фаннар, прервав ее рассказ на середине, -- нам давно пора кое-что прояснить. Я полагал, что разыскав нас с Фанндис и определив наше близкое с тобой родство, ты составила себе труд узнать о нас хотя бы несколько основных моментов. Судя по всему, нет. Иначе бы ты знала о наших с Фанндис отношениях ко всякого рода любовным игрищам. Поскольку каждый...

Он не договорил, прерванный недовольным вскриком Фанндис:

-- Эй!

Занятый размышлением о незавидном положении Оуск, Гриммюрграс только теперь заметил, что поднявшийся в заведении шум явно не признак возрастающего веселья посетителей. Та самая группа молодых жителей трущоб, которую он хорошо запомнил, уже не просто громко спорила: двое ее участников стояли на ногах, решив подкрепить словесные аргументы кулаками. Их слишком близкое расположение привлекло внимание Фанндис, заставив насторожиться. Ссора выходила слишком жаркой, а их столик оказался в опасной близости от эпицентра.

-- Думаю, нам стоит... -- хотела было предложить Фанндис.

Не успела.

Первый же удар в челюсть уронил одного из парней на нее, и хотя тот тут же отшатнулся, выплюнув извинение вперемешку с ругательством, спокойствие было нарушено. Гриммюрграс не успел подняться на ноги и прикрыть Оуск, как оказался чуть ли не в центре непонятного хаотичного движения. Он не мог определить, сколько людей участвуют в драке: казалось, желающим выпустить пар был каждый третий. Им не оставалось ничего иного, как попытаться выбраться наружу прежде, чем попадут под удар. Где-то в стороне завизжала девица, послышался звон бьющейся посуды, а потом снова ругательства. Оуск, дрожа всем телом, прижималась к Гриммюрграсу: верная политика, такую хрупкую девушку могло смести в считанные секунды, а если бы она упала, ее наверняка бы затоптали. Гриммюрграс хотел уже кивнуть друзьям, что следует продвигаться на выход, когда Фаннар с криком: "Стоять, дегенерат!" -- бросился за кем-то, кого сам Гриммюрграс не разглядел. Он замер, ошарашенный, не ожидавший, что Фаннар способен на что-то подобное.