Служащие Ваитюру(СИ)

-- Второй не наш. Не из Норзура.

-- Точнее, тот, что первый? -- догадался Гриммюрграс, поскольку повторялось то имя, что шло следом.

-- Именно, то есть работа написана в соавторстве, и наш профессор лишь помогал вот этому. Но в учебнике, где была ссылка на книгу, ни о каком втором и слова не было. То есть они хотели приписать все заслуги нашему ученому.

Гриммюрграс медленно кивнул, не отводя взгляда от Тандри и при этом отмечая какую-то суету в кабинете Льоусбьёрг.

-- Такое случается. И все же...

Он не дал Тандри договорить, жестом заставляя оборвать фразу на середине. Вовремя: молодой перспективный автор, выражая сердечные благодарности, покинул Главного Издателя, та же провожала его улыбкой чуть теплее профессиональной. Гриммюрграс с грустью отметил, что точно такую же улыбку Льоусбьёрг адресовала ему, когда работала над его первой рукописью. Тогда Гриммюрграс расценил ее неверно, о чем только теперь узнал. Похоже, изображать печаль в кабинете Льоусбьёрг будет не так сложно, как казалось сначала.

-- Мой любимый автор! -- заметив его, воскликнула Главный Издатель и жестом пригласила войти.

Тандри успел прошмыгнуть прежде, чем она закрыла дверь, за что получил укоризненный взгляд, но выгнан не был: Льоусбьёрг предпочитала невербальный способ командования и в большинстве случаев ее слушались. Тандри же скромно уселся в углу, рядом со шкафом, на полках которого были выставлены самые шикарные издания, и попытался слиться с обстановкой, изучая книжные корешки. Льоусбьёрг недовольно наморщила носик, но сразу же забыла о наглеце. По крайней мере, сделала вид, повернувшись к Гриммюрграсу и пригласив его присесть напротив. На то самое место, где только что сидело начинающее дарование. Гриммюрграс вздохнул, но принял приглашение.

Он был очарован этой женщиной и искренне верил, что то неподдающееся описанию смешение чувств, тягучее, но в то же время приятное, испытывает каждый мужчина при встрече с Льоусбьёрг. Невысокая и не обладающая особо притягательной фигурой, она все равно оставалась эффектной, с такой точностью подбирая наряды, что казалось, будто они являлись ее естественным продолжением, как шерсть дикого животного: не вычесанная человеческой рукой, но в то же время гладкая и лоснящаяся. К тому же недостаток фигуры с лихвой перекрывали не менее значимые достоинства: пышные волосы медного оттенка, завивающиеся в крупные кудри, и мелодичный, чуть низкий голос, в котором всегда слышалась гордость. А еще глаза, от которых было сложно отвести взгляд.

-- Гриммюрграс, -- начала Льоусбьёрг с улыбкой, которая показалась ему чуть теплее той, с которой она проводила писателя, -- сочувствую произошедшему. С тобой такое впервые? Во Фьялсе подобное не случается?

-- Со мной, по крайней мере, не было, -- смущенно улыбнулся он в ответ.

-- Что ж, через такое должен пройти каждый ученый и писатель. Можно считать это своего рода посвящением.

-- Момент пропажи рукописи или попытки выдать ее за свою? -- уточнил Гриммюрграс и поймал взгляд, который ему не понравился. Сочувствие. Кажется, искреннее, но не такое, которое читалось ранее во взгляде Тандри. То, как заговорила Льоусбьёрг дальше, лишь подтвердило неприятное ощущение Гриммюрграса.

-- Не волнуйся: никто себе ничего не присвоит. Я знаю свое дело. Так что ты сейчас изложишь содержание похищенной работы, а я сделаю запись. Как только в Издательство принесут рукопись, полностью или частично совпадающую с записью, мы сразу вернем тебе твой труд.

Гриммюрграс нахмурился: неужели он выглядел настолько растерянно? Конечно, от него требовалось изобразить расстроенного ученого, перенесшего серьезную утрату, но все равно было неприятно от мысли, что Льоусбьёрг считала его неспособным постоять за себя. Более того, она собиралась защитить его от жестокой части общества. Гриммюрграс сжал кулаки. Этот жест не остался незамеченным.

-- Понимаю твои чувства, Гриммюрграс, но не стоит. К чему нелепые геройства, когда тебе есть, чем заняться? Ты хороший лектор и прекрасный писатель. Так удели свое внимание тому, в чем ты действительно профессионал.

Гриммюрграс не ответил, лишь усмехнулся, но постарался тут же спрятать любые эмоции. Скорее всего, другие ограбленные авторы смирно ожидают, когда им вернут рукописи, а значит, и ему нужно вести себя так же. Гриммюрграс даже разжал кулаки и приготовился рассказывать о теме диссертации, когда Льоусбьёрг, роясь в шкафчике стола, добавила:

-- К тому же я слышала, что твои друзья собираются перевернуть вверх дном все трущобы, лишь бы вернуть твои бумаги. Оставь это дело им, тем более что Фаннару и Фанндис все равно больше нечем заняться.

Ему потребовалось время и силы, чтобы совладать с собой. Фанндис учила, что в такие моменты полезно глубоко дышать, а Фаннар -- давать саркастический ответ. Дела с сарказмом у Гриммюрграса обстояли не лучшим образом: он научился различать его в речи других, но сам использовать до сих пор не мог. Да и не знал, что ответить на подобные слова. Гриммюрграс бы доказал Льоусбьёрг на деле, что способен не только читать лекции, но согласно плану близнецов он не должен был проявлять какую-либо активность. Гриммюрграс так и не понял, почему, поэтому пришлось просто смириться. В этом ему помог совет Фанндис.

Взяв себя в руки, Гриммюрграс рассказал основную идею будущей диссертации и постарался припомнить, что именно успел написать. Льоусбьёрг деловым тоном требовала больше подробностей и даже желала услышать несколько цитат. Весь их разговор записывался на диктофон. Направляясь сюда, Гриммюрграс и не думал, что будет подвергнут такому испытанию. Ему даже показалось, что Главный Издатель подозревает, будто сам Гриммюрграс никаких диссертаций не писал, а пытался присвоить себе чужой труд. Она желала его разоблачить и, закончив запись и убирая диктофон обратно в ящик, выглядела удовлетворенно, будто бы справилась с поставленной целью. Гриммюрграс растерянно посмотрел на нее, не зная, что делать дальше, Льоусбьёрг же будто забыла о нем, вспомнив о другом посетителе, все это время просидевшем на стуле и не издавшем ни звука.

-- Ну а ты что хотел? -- она слегка наклонила голову, так что на очки упал свет -- стекла угрожающе сверкнули.

Тандри сделал глубокий вдох и твердо ответил:

-- Вот эту книгу.

Он встал, подошел к столу Льоусбьёрг и положил уже известный Гриммюрграсу листок, после чего сразу отошел. Гриммюрграс ненароком взглянул на бумагу, пока та не оказалась в руках Главного Издателя, и отметил, что на листке значится лишь имя профессора из Норзура. Однако спешить ему было не нужно: Льоусбьёрг даже не коснулась листа. Она быстро пробежала взглядом по старательно выведенным строчкам и посмотрела на Тандри с каким-то странным сочувствием. Кажется, этот взгляд был профессиональным, как и чуть теплая улыбка, и хотя он выводил из равновесия, избавиться от очарованности сильной женщиной Гриммюрграс не мог.

-- Извини, но у нас сейчас много других проектов, важных и интересных, действительно требующих внимания. Как только наш график станет свободнее, мы выполним твой запрос. Это все?

-- Это все, -- пробубнил тот и вышел из кабинета.

Гриммюрграс поднялся со стула, кивнул Льоусбьёрг, получил в ответ уже привычную улыбку и последовал за своим студентом.

-- Будто с секретарем говорил, честное слово! -- взорвался Тандри, когда они покинули здание. Он теперь расхаживал вдоль роскошного фасада Издательства, гневно сжимая кулаки. Эту энергию требовалось направить в мирное русло, но Гриммюрграс пока не представлял, к чему именно ее можно приложить. Он сам еще не совсем отошел от разговора с Льоусбьёрг, продолжая тщетно гадать, была ли она честна в своих словах и признаниях с ним или нет. Следовало вывести ее за стены кабинета, посмотреть, какая она не на работе, а там узнать и о ее отношении к "любимому автору". Да, давно пора.

-- А ведь если посмотреть на их анонсы, ничего особо интересного нас не ждет! -- не унимался Тандри. -- Разве только ваша рукопись могла стать такой, но ее украли.