Дорога длиною в жизнь (СИ)

Тогда он убежал из дворца и долго плавал в холодной воде озера, чтобы снять эти приятные и такие волнующие ощущения. А потом вдруг потрогал себя и представил, что это тот человек его ласкает, и перестал бороться со своими чувствами, он стал им, наоборот, отдаваться. Он хотел его еще раз увидеть, просто посмотреть на него, и все — он все равно не решился бы подойти. Но как назло, до смешного, он больше ни разу не встретил его, сколько не бродил по коридорам дворца.

Лемми лег на кровать после теплой ванны. Он вымылся и удалил с тела все следы «преступного» деяния со своим телом и, раскинув руки и ноги в стороны, погрузился в сладостные мечты. Он старался к себе не прикасаться здесь, в спальне, а только там, в купальнях. Это был своеобразный ритуал.

Но сегодня кто-то пытался нарушить его уединение самым наглым образом. Ему, конечно, надо было накинуть на себя невидимость сразу же, как только он почувствовал присутствие постороннего, а не тогда, когда он пошел по темной аллее. А он не стал этого делать. Почему? Он так и не смог себе объяснить. Глупо, конечно, но и смешно одновременно. Кто-то тоже получил удовольствие, наблюдая, как он себя ласкает! Интересно, кто был тот, кто за ним подсматривал? Он чувствовал его уже несколько раз, но так близко он подошел к купальням впервые.

*

— Я его найду, я его найду, я его найду. Не мог он прошмыгнуть мимо охраны незамеченным, он явно живет во дворце, — твердил мужчина, быстро шагая вслед за исчезнувшим за деревьями красивым юношей.

Сегодня специально он пришел ночью сюда, чтобы полюбоваться на этого красавца, который занимается в королевских купальнях самоудовлетворением. Несколько дней назад он встретил здесь его совершенно случайно. Он сам пришел поплавать немного и, замерев, так и не дойдя до воды, не смог отвести взгляда от жемчужно-молочного тела юноши, лежащего на ступенях купальни. Ночное светило освещало его, позволяя рассмотреть во всех подробностях. Юноша, прикрыв глаза и нервно покусывая и без того алые губы, сначала просто гладил, а потом стал откровенно возбуждать себя, ждать, что произойдет дальше, он не стал и тогда просто ушел, скорее, убежал, потом пожалев, что не остался до конца. Образы красивого тела преследовали его всю ночь, а потом и днем не дали спокойно заниматься делами. А сегодня он, как мальчишка, не смог сдержать возбуждения и кончил себе в руку. Этого не происходило с ним уже давно, пожалуй, с тех пор, как ему дали попользоваться молоденьким графом, и которого он впоследствии сделал своим фаворитом. Он даже всех своих мальчиков, почти гарем, которые окружали его и служили для снятия сексуального напряжения, разогнал — никто лучше графа не мог удовлетворять его желание. Он думал, что все уже в прошлом, но этот красавец вызвал в нем вновь самые низменные чувства, а также желание получать бесконечное удовольствие.

— Я найду его. Я заставлю перерыть весь дворец, но найду его. Пусть не сегодня, но завтра, — повторял мужчина, как заклинание.

*

— Виконт Зандер, — король по привычке скинул колпак с головы своего шута и запустил ему в волосы свою руку. Ему так легче думалось.

— Вы… Впрочем, я вас об этом уже спрашивал, — король явно хотел что-то спросить у своего шута, но не решался. — Скажите, вы не обращали внимания, к моим слугам имеют обыкновение приезжать или приходить родственники во дворец?

У Зандера все похолодело внутри, его величество ясно дал понять, что он встретил где-то в коридоре кого-то постороннего, и это мог быть Лемми.

— Я не… знаю, — голос у шута дрогнул, он прокашлялся и солгал. — Я никого не встречал постороннего в наших коридорах, но что творится в помещениях для слуг, я не имею никакого понятия.

— Так вы поинтересуйтесь, — и это уже была не просьба, а приказ, который он должен был довести до адъютантов и всех слуг его величества. — Это пока устная просьба, виконт Зандер, и совершенно секретная. Мне кажется, что наша бдительная охрана стала допускать промахи, коли даже королю мерещатся во дворце посторонние люди.

У Зандера отлегло от сердца, пока он должен только порасспрашивать ненавязчиво слуг. Но это даже хорошо. Ему не придется ничего делать, достаточно просто Лемми предупредить о том, что его величество мог видеть его гуляющим ночью, пусть будет осторожнее…

— Лемми, — наставлял он его вечером, — пожалуйста, пользуйся чаще невидимостью, тобой интересуются в покоях его величества.

Юноша изогнул красивые губы в самодовольной улыбке, он вспомнил о своем ночном наблюдателе. Значит, тот мужчина приближен к королю — это уже лучше, проще его найти. Он обязательно сегодня пройдется по покоям короля, пользуясь своей простой магией, и попытается еще раз увидеть этого мужчину.

— Хорошо, Зандер, — он не стал спорить с ним. Зачем? Когда тот уйдет домой, он все равно все сделает по-своему.

— Лемми, пожалуйста.

— Хорошо-хорошо, я буду осторожнее, — согласился он, а про себя подумал: «Иди скорее, Зандер, домой. У меня дело неотложное появилось».

Лемми не мог дождаться, пока Зандер переоденется и вместе с Кертисом покинет комнаты. После этого он, не торопясь, надел свой самый лучший костюм из светло-серого бархата, расшитый серебряной нитью и маленькими бриллиантиками, и невысокие сапожки в цвет из замши, затянул волосы в высокий хвост, а в уши вдел жемчужные серьги на длинной цепочке из белого золота. Окинув себя взглядом в большом зеркале, остался доволен — он сделал многое и сделает еще, чтобы понравиться мужчине, если случайно встретит его. Он собрался уже выйти на прогулку, как в комнату неожиданно вернулся Зандер.

— Лемми, ты куда собрался? — спросил тот удивленно вырядившегося, как на праздник, юношу.

— Просто побродить по дворцу, — пожал плечами Лемми.

— Не делай этого. Я за тебя волнуюсь.

— Что со мной может произойти? Ни-че-го. Когда понадобится, я прикроюсь невидимостью.

— И все-таки я не советовал бы тебе этого делать. Я люблю тебя и переживаю, чтобы с тобой ничего не случилось.

— Я не люблю тебя, Зандер, я не могу тебя любить, — и Лемми, схватив его за руку, втащил в гардеробную к тому же зеркалу, где только что стоял он сам.

— Что ты видишь?

Из зеркала на Зандера смотрел красавец-юноша в дорогой одежде с высоко зачесанными шелковыми черными локонами, и уставший шут, с жесткими пегими волосами, торчащими в разные стороны, в старом потрепанном камзоле. На его обычном лице выделялись только орехового цвета живые глаза.

— Ты считаешь, что вот это можно любить, — и Лемми ткнул пальцем в отражение Зандера, — посмотри на свое лицо.

«Что вам всем далось мое лицо. Лицо, как лицо. С твоим, Лемми, даже графу Ориану тяжело тягаться», — подумал Зандер, но ничего не ответил и только грустно посмотрел в зеркале в глаза Лемми.

— Не надо ничего говорить о моем лице, я и так все знаю о нем. Я, пожалуй, пойду. Будь осторожен.

И Зандер ушел, оставив Лемми нервно ходить из угла в угол.

«Вечно он своими нравоучениями выводит меня из душевного равновесия», — и юноша, схватив подушку, с силой запустил ее в дверь. Но то ли Зандер не прикрыл ее до конца, то ли Лемми сильно кинул подушку, но от удара дверь приоткрылась, и подушка вылетела в коридор под ноги проходящему мимо мужчине.

Они узнали друг друга — Лемми того мужчину, ради которого он так вырядился, а мужчина того красавца, которого встретил в купальнях. Мужчина молча поднял подушку и вошел в комнату.

*

Зачем вернулся Зандер во второй раз, он уже не помнил. Он не помнил, впрочем, зачем приходил и в первый, что-то просто не давало ему уйти. Подходя к своим покоям, дверь в которые была почему-то приоткрыта, он услышал странный звук — что-то скрипнуло… А потом кто-то глухо стал стонать. Стоны были надрывными, больше похожими на рыдания. Его Лемми! Зандеру захотелось распахнуть дверь, и, шагнув вперед, утешить, но ноги его почему-то отказались повиноваться. Что-то заставило его остановиться и осторожно заглянуть в приоткрытую дверь. При неярком свете ночной лампы он ясно увидел двух людей, страстно совокупляющихся друг с другом. Лицо мужчины он не видел; он размеренно двигался, толкаясь в дрожащее под ним тело юноши, ноги которого обнимали мужчину за талию. Рядом с кроватью на полу валялась их одежда. Зандер их обоих узнал сразу без труда — мужчина был его королем, а второй был его Лемми. Зандер смотрел на них, не имея сил уйти, пока все не закончилось. Король несколько раз хаотично дернулся, затем немного отстранился от своего юного любовника. Лемми громко застонал, впиваясь пальцами в плечи мужчины и изгибаясь под ним. Король снова резким толчком вошел в него и замер, заглушая свой стон и стон своего любовника страстным поцелуем. Потом тишину ночи нарушил только громкий шепот Лемми: