Свет во мраке

За их спинами в провал шагнуло несколько фигур. Четверо из них выглядели как воины закованные в мощные доспехи. Еще четверо… вроде и люди, но разве бывают такие тела у людей? Да и странный клекочущий визг издаваемый ими в падении, эти чрезмерно длинные и вроде бы когтистые узловатые руки с темной кожей…

Речная вода равнодушно приняла прыгунов в свои объятья и вскоре скрыла кувыркающиеся фигуры своей мутной ревущей толщей.

Часть вторая

Голодная ухмылка былого. Злобный оскал грядущего

Глава первая

Теплая встреча

Башня.

Древняя замшелая постройка величественно возвышающаяся над раздольем девственной природы, презрительно посверкивая витражными окон и отбрасывая блики на лежащий поблизости разрушенный до основания город.

Часть пути к холму мне пришлось прорубаться сквозь настоящие заросли, где порой невозможно сделать шага, если перед ним не расчистил путь ударом отточенного меча. Растения будто не желали подпускать меня к башне, ценой собственной жизни защищая ее от вторжения незваных чужаков. Но мое безрассудное любопытство было слишком сильным.

Давно. Очень давно в последний раз я вспоминал о башне Иллара Затворника, восторгаясь и поражаясь легенде о старом волшебнике решившем отречься от мира. И вот судьба дала мне возможность увидеть легенду воочию. А может и пощупать замшелый фундамент…

Последние плети ползучих растения раскинувших вокруг снова тенета ловчих пауков пали пред моим натиском. Ступив вперед, я оказался на очищенном от кустарников и деревьев пространстве. Округлая площадка с башней посреди. Под моими ногами остатки умело некогда выложенного камня, видны следы полого спускающейся к городу широкой каменной дорожки.

Утирая с взопревшего лица грязь, я задрал голову повыше и снизу-вверх взглянул на свечой уходящую в небо постройку.

Башня…

Легенда высится в нескольких шагах от меня.

Мертвая, опустевшая. Где теперь Иллар? Ведь не бессмертный же он. Лежит где-нибудь кучкой пыльной костей…

— Подойди ближе, путник — величественный голос донесся сверху, одна из створок расположенных над самыми дверьми окон медленно отворилась, мелькнула длинная седая борода.

От неожиданности я отпрыгнул назад, уходя под прикрытие кустов. Этого я никак не мог предвидеть…

— Постой же! Не уходи! Я не причиню тебе вреда! — в голосе появились досадливые нотки с толикой грусти — Куда же ты, незнакомец! Ты попал в беду? Тебя гонит дикое зверье? Или кто похуже?

— Кто ты? — крикнул я, предусмотрительно не показываясь из облюбованного укрытия.

— Всегда рад представиться учтивому человеку. Мое имя Иллар. Иллар Ван Велест. Но в последние годы меня чаще величают Илларом Затворником… либо же никак не величают вовсе — ибо гостей в сих ныне пребывающих в запустении несчастных землях встретить тяжко. Никто не стучится в запертую дверь. И тебя увидел я лишь чудом — когда с верхней площадки оглядывал окрестную местность…

Тут я наконец вернул дар речи и сумел прохрипеть, ничуть не скрывая обуревавшего меня изумления:

— Иллар Затворник жил столетия назад! Он давно уж почил в мире!

— Куда там, незнакомец. Куда там — дребезжащим голосом рассмеялся тот, кто выдавал себя за давным-давно умершую легенду — С такими делами и бедами поневоле и о смерти забудешь. Что ж, я сказал тебе свое имя и ты вправе верить или сомневаться. Но может поведаешь мне о себе?

— Мое имя Корис! Корис Ван Исер!

— Ван Исер… дворянское имя. Но слышать не приходилось ни разу, хотя в свое время я весьма преуспел в изучении родовых имен и родословных.

— Это новый род. Образованный меньше полувека назад. Дворянское имя и титул барона дарован был императором моему отцу, в награду за оборону дворца от мятежников.

— Вот как… полагаю, речь ты ведешь о том императоре, что правит по ту сторону некой Пограничной Стены, о коей слышать мне довелось несколько раз от крайне редких путников, беглецов или же поселенцев, являющихся и тем и другим сразу. Я буду рад услышать твою историю с самого начала. Я охоч до знаний самого разного толка. Быть может и я смогу поведать тебе что-либо интересное… ведь я стал свидетелем многих событий… долгие годы я смотрел в окна своей башни… от увиденного я порой содрогался, ужасался, а порой и радовался… У меня есть немного собственноручно выращенных трав! И есть бутылка столь старого вина, что я уж и не помню в каком году было оно разлито…

— Я принимаю твое приглашение, Иллар Ван Велест — я снова шагнул вперед, выходя из укрытия — И принимаю с радостью. Поверь — истории и небылицы про тебя распевали и распевают в каждой таверне и трактире к востоку отсюда!

Верил ли я, что белобородый старик может оказаться Илларом? О да. Мне уже пришлось увериться в самых невероятных штуках за последние месяцы. Доверял ли я столь радушному старику в столь неприветливых землях? О нет. Я не верил и не доверял. Но башня тянула меня к себе с непреодолимой силой. Я всегда был охоч до новых знаний и загадок…

Следующая загадка не заставила себя ждать.

Старик начал сыпать чрезмерно радостными возгласами, да принялся чересчур уж суетиться. Глядя на мелькающую в узкой щели приотворенного окна белую бороду, я окончательно решил — меня заманивают. Кто другой может и не заметил бы ничего, но после всех моих злоключений я внимательнейшим образом вглядывался в каждую деталь, прислушивался к интонациям, наблюдал за движениями окружающих меня. А еще я прекрасно видел жизненную силу местного отшельника и удивленно чертыхался, понимая, что она чересчур уж разнородна. Нет ровной пульсации — этого энергетического биения — нет ровных переливов, похожих на текущие реки и ручьи. Меня зазывал к себе некромант притворяющийся праведником. Что ж… подыграем ему… почему нет?

На землю с тихим стуком опустилась совсем небольшая площадка подъемника — обычная цепь прикрепленная к толстому обрезку доски, другим концом уходящая в скрытую за окном поскрипывающую лебедку. Цепь и доска выглядели слишком тонкими, непрочными, неспособными выдержать вес взрослого крепкого мужчины. Но я не сомневался — они выдержат. Ибо побывали в руках мага крепителя.

Уцепившись рукой за цепь, я встал на доску и подъемник тут же поплыл вверх, унося меня с собой. Старческий голос успокаивающе что-то бормотал, и мне пришлось низко опустить лицо, чтобы суметь скрыть рвущуюся наружу кривую ухмылку. Он заманивает меня глупыми фразами о горячей еде, бодрящем вине, теплой постели и безопасности его крова. Но он словно и не слышит звучащей в его голосе фальши. Любой достаточно опытный неглупый человек сразу же разгадает уловку и поспешит со всех ног прочь от скрывающегося в древней башне обманщика.

Путешествие оказалось недолгим. Ступив на широкий карниз, я чуть пригнулся и мягко прыгнул в окно, оказавшись на чисто выметенном каменном полу. Глаза сразу же уткнулись в мощную железную решетку перегораживающую мне путь из небольшой комнаты, где я оказался по собственной воле. Темница. Тюремная камера. За моей спиной глухо лязгнуло, загромыхало, заскрежетало. Из коридора поплыл ехидный смешок дребезжащий смешок крайне обрадованного старика, чья фигура медленно и, как ему казалось торжественно, приближалась к разделяющей нас решетке.

Я молча стоял на месте, спокойно заложив руки за спину. Рассматривал хозяина башни, который, надо отдать ему должное, оказался весьма неглуп — перед собой он толкал небольшую тележку, в старые времена, надо полагать, служившую для перевозки книг от шкафа к шкафу. Ну или для подачи ужина в почивальню. Сейчас же к ней было примотано самое преобычное оконное стекло поставленное стоймя. Старик по одну сторону стекла — я по другую. Казалось бы — тьфу, стекло, легкий удар брошенного камня разобьет его, превратит в сотню жалобно звенящих на полу осколков. Но нет, я уверен и на этот раз — Иллар Затворник знал, что делает. И тут не обошлось без таланта магического укрепления. Стрела не поразит, арбалетный болт не пробьет, брошенный топор отлетит в сторону. А сам старец все видит как через «окно». Умно придумано.