Свет во мраке

Род Ван Велестов решил выждать. Обвинять особу императорских кровей крайне глупо. Опрометчиво и опасно. Надо осторожно выждать. Тут дело темное…

Пока род выжидал, обуреваемый страхами за собственную жизнь Иллар решил действовать — и начать он решил с укрепления всей башни. Сначала заявились рекомендованные каменщики, наглухо заложившие некоторые двери и окна. После них прибыли кузнецы, поставившие мощные железные ставни, двери и запоры везде, где только можно. А уж после к делу приступил сам Иллар, начав использовать свой талант магического укрепления — весьма и весьма неслабый надо сказать.

Он укреплял и укреплял, зачаровывал камень и железо. Вбивал и вбивал магию в стены своей обители. И добился того, что башня воистину стала несокрушимой. Он так увлекся, что не заметил, как пролетело несколько лет! Год шел за годом, позабывший об иной жизни Иллар упорно трудился ради своей безопасности, вызывая у родственников уже не уважение, а насмешки. Проще было выйти и погибнуть в бою! Но у мага было свое мнение на этот счет. Он хотел жить. Хотя бы лет сто. Или чуть больше. Ведь столько книг еще нужно прочесть… и дождаться мига, когда его заклятый враг Тарис умрет… — вот тогда он и выйдет из башни.

Но случилось нечто большее, чем смерть Наместника Западных Провинций — этот безумец Тарис поднял великий мятеж и начал самую настоящую войну! Местные земли затопило огнем и кровью. Люди и гномы гибли тысячами в ожесточенных схватках. Коротышки пытались остаться нейтральными, но когда вокруг полыхает зарево вселенского огня…

Род Ван Велестов выступил на стороне Императора — против мятежника Тариса. Еще бы — ведь Велестам очень неплохо жилось при императорской власти. К чему менять хорошее на неизвестное? В той бойне большая часть многочисленного дворянского рода Ван Велестов была уничтожена. Несколько последних, числом всего в семь человек, израненных и смертельно усталых, явились однажды к башне Иллара. И он впустил их.

Прервавшись, старец бросил небрежный взгляд на ближайшую груду костей, и я понял — его родичи башни сей больше не покинули никогда. Видать, они и стали его первыми жертвами, с них он сделал свой осознанный выбор. С них он начал свой путь некроманта. А может и людоеда — если с припасами к тому времени стало туго.

— Память — узловатым пальцем Иллар постучал себя горделиво по морщинистому высокому лбу — Память! Я многое запомнил из тех книг, что украл у меня Тарис! Этих знаний хватило для ритуалов. Благодаря знаниям — истинной силе! — я обрел желанное бессмертие. Я провожу дни в чтении, в созерцании, в размышлении. Я строю великие планы на будущее! Ведь я, возможно, последний из рода Ван Велестов — и мне предстоит возродить его! Скоро, очень скоро этот час наступит — день возрождения моего рода. Надо лишь правильно выбрать женщину — не каждая сгодится для столь важной роли…

Представив себе эту дряхлую тварь нависшую над какой-нибудь несчастной юной девушкой выбранной ему в жены ради «возрождения рода», я едва сдержался от гримасы отвращения.

Полубезумный дряхлый людоед с великими планами на будущее и похотливыми мыслишками. Вон как у него глазки подслеповатые заблестели… Создатель…

Скрывая лицо, я опустошил запрокинутый кубок и вылил в него остатки вина из бутылки. Заплетающимся языком поощрил Иллара к дальнейшему рассказу. Того не потребовалось уговаривать. И вновь зазвучало столь ненавистное ему имя Тариса Некроманта.

Тарис…

Тарис…

Тарис…

Этот проклятый Тарис…

Вести и слухи о его смерти могли бы соперничать по громкости и частоте только со слухами о его здравии.

Тарис Ван Санти пал в битве с имперскими магами, и пепел его развеян по воздуху.

Тарис Некромант уничтожен боевым отрядом священников.

Тарис трусливо бежал на корабле прочь, направляясь на юго-восток…

Восставший принц Тарис пал от удара кинжалом в грудь и заключен навеки в каменный саркофаг.

В эту новость Иллар Ван Велест поверил.

Ибо за три дня до сей вести над утопающими в огне войны Западными Провинциями пронесся ужасный катаклизм. Страшное землетрясение превратило город у башни в руины! Обрушивающийся вниз водопад на некоторое время полностью пресекся! Затем хлынул ледяной ливень шедший уже три дня и не думающий заканчиваться! А черные тучи настолько велики и плотны, что на земле воцарилась ночь. Ударили холода, порой с небес низвергался крупный град. Земля продолжала трястись словно в агонии, а далеко-далеко на севере все было застлано то ли черно-серым туманом, то ли дымом…

Весть о смерти Тариса и о саркофаге принесло исковерканное существо напоминающее пещерного гоблина. Его удалось приманить на гнилую человеческую ногу свисающую с подоконника и голодное существо не сумело устоять перед соблазном отведать такое лакомство.

К сожалению изуродованный от рождения гоблин был еще и сумасшедшим, несмотря на свои крайне юные годы — даже не гоблин, а гоблиненок по сути. Но уже зубастый и злобный. Сумасшествие же его проявлялось в том, что он считал принца Тариса самым настоящим богом! Да-да! Богом! — вот как он нарек Тариса Ван Санти. А еще Отцом, Великим Отцом, Великим Темным и прочими, прочими и прочими именами и титулами.

Это ли не кощунство, назвать мерзкую спесивую тварь богом? Тьфу! Пришлось гоблиненка пустить на похлебку — это был первый раз, когда он отведал наваристую похлебку из заживо сваренного разумного существа. Вкус неописуемый… его не передать словами, надо попробовать самому, чтобы понять и оценить. Имейся у него вдоволь живых верещащих припасов — уж он бы меня угостил на славу! Но времена нынче иные, голодные, тяжелые…

Перед смертью же, сидящий по горло в кипятке, выпучив побелевшие сварившиеся бельма, захлебываясь хрипящим криком, наглый гоблинский мальчишка добавил со злорадством несвойственным столь юному возрасту — Тарис не мертв! Бог Тарис лишь спит! Изволит почивать до поры до времени, но однажды он восстанет со своего сна и начнет наводить порядок в принадлежащих ему землях. Тарис не мертв! И скоро он придет! Грядет эра Тариса!

Ого! Эра Тариса! Вы только послушайте этот бред!

Сколь громкие слова! Они так взбесили Иллара, что, толком не дослушав, он упер половник в макушку не желающего умирать обеда и заставил ее погрузиться в бурлящий кипяток. Наглая живучая тварь! Но предсмертный слова уродливого создания еще долго звучали в ушах засидевшегося в башне мага.

Здраво все обдумав — при этих слова Иллара Затворника я незаметно усмехнулся — здраво все обдумав, маг решил еще немного обождать. Рано еще покидать родную башню. Рано…

Он стал свидетелем умирания жестоко пострадавшего от войны, голода и катаклизмов города. К башне стекались толпы людей молящих о помощи — ведь они видели в нем могучего волшебника, способного защитить от невзгод. Иллар не стал помогать презренным людишкам. Даже не показался им. Хотя с яростью смотрел, как некоторые смельчаки пытались сломать дверь, разбить камнями стекла. Парочка особо наглых ловкачей вздумала взобраться по стене — и они сильно удивились, обнаружив, что выбранное ими окно оказалось не запертым. Внутри их уже ждал теплый прием. Иллар сравнил их с голубями — ведь случается, что птички сами залетают на кухню и попадают в руки повара. Остается лишь свернуть им шеи, ощипать и потушить на медленном огне…

Но довольно смакования! Сглотнув тягучую слюну и прижимая ладонь к требовательно урчащему впалому животу, жалкое подобие человека продолжило, быстро подбираясь к концу своей истории…

Вскоре город обезлюдел. Затем истощились запасы продовольствия — всех его видов. Кладовые башни опустели. Небольшой огородик на вершине постройки не мог спасти от голода. Там росла лишь зелень и кое-какие лекарственные травы. С водой недостатка не случалось — в подвале глубокий колодец всегда полный студеной чистейшей водой.

Чтобы не умереть от голода Иллару пришлось стать самым настоящим охотником действующим из засады. Неразумное зверье он ловил клетками с приманкой — хорошо срабатывало в холодное время. Зверь заходил внутрь, дверца захлопывалась, клетка по веревке поднималась вверх, где с нетерпением поджидал старый маг.