Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни (СИ)

- Вполне. Это вы оставили книгу здесь?

- Да, я отошёл ненадолго.

- И ещё, я, наверное, не должна сюда заходить, уже как учащаяся.

- Ты можешь.

- А Ник?

- Думаю тоже, но у тебя привилегий больше.

- Почему?

- Как-никак твоя прабабушка всё-таки основала эту академию.

- А, – протянула Алма, возвращая книгу на лавку, – то есть это исходя из ТАКИХ соображений. Но я думала, что Николас, как родственник может навещать свою тётю, и не менее привилегирован.

- Подумаем, – ответил профессор, и, поправив бурое пальто, присел на скамью.

- Сэр Вольфрам, – начала Алма, по старой привычке одновременно потирая своё кольцо-змею, – а можно мне немного поговорить с вами об этой магии.

- Конечно, – хотя девочке и показалось, что он сказал это, переступая через себя, тем не менее, продолжила разговор.

- Расскажите, кто такой Флинт Венгрий.

- Вот это удивительно! Я-то ждал вопроса касающегося самой магии.

- Вы не хотите отвечать?

- Ну что ты? Я с радостью отвечу на такой вопрос тем, что не знаю никакого Флинта Венгрия, – весело ответил Эдвард.

- Извините, профессор, но… я хотела бы знать правду. Не может такого быть, что бы в его лице вы не узнали фамилию Йова.

- Ты уже знаешь его полное имя?

- Но только то, которое знает и весь мир.

- А есть другое.

- У Йова два имени. Йэсиас Флинт Олостор Венгрий.

- Вы его знали лично?

- Видел несколько раз, пока ему было четырнадцать, пока он ещё был Флинтом.

- Но где? Разве он учился здесь?!

- Конечно же, нет. Он обучался лично у Жалис, а этого были достойны не многие. Она преподавала, и вела для всех одинаковую программу, а тем, кому Марина Жалис позволяла обучаться только у неё, отдавала свои самые глубокие знания.

- Йов очень сильный! Нет никого сильнее его?

- Есть один маг, он обучался вместе с Флинтом, и был даже лучше его.

- Но он на его стороне…

- Почему же? Он мог встать на его сторону, но, я не знаю, было видно, что ему что-то мешало, и он до сих пор на нейтрале.

Сама того нехотя, девочка вспомнила первую встречу с Глафнегом, их разговор с Титанией, и начала догадываться, кем мог быть второй, лучший ученик её бабушки.

- А его вы знали?

- Только со слов Жалис, хотя, его имени она никогда не называла, и фамилии тоже. Имея в виду его, Марина в шутку говорила «Смог», ну или «Смоуки».

- Рыжий?! – Алма покраснела, сдерживая смех, но ей это все, же удалось, – Ну, хорошо. Спасибо, что рассказали. До свидания.

- Пока, Алма. Думаю, скоро увидимся, – Эдвард как всегда мило и дипломатично улыбнулся, и много лёгких морщинок побежало по его лицу, что выглядело по-своему очень красиво.

Девочка вышла, думая уже совершено о другом. Не о бабушке с её учениками, и даже не о папе, и его возможном визите на сегодняшний открытый день… не об этом. А на интересную, и скорее всего ложную тему о симпатии между директором и учительницей ИПУ – Лерил Авроним. По пути назад эти мысли прервал вид силуэта! Одно чёрное пятно – стоящий человек, среди заснеженных деревьев, опустив голову в капюшоне, на широких плечах натянулась лёгкая толстовка на молнии. Эта поза статуи напугала девочку: ноги на ширине плеч, руки в карманах, голова опущена, а из-под капюшона торчали самые кончики неровного каскада ярких, красно-рыжих волос. Алма в страхе отшагнула, моргнула один раз, посмотрела на тоже место, но Аргона уже там не было. В странном состоянии девочка продолжила идти, но она уже просто не могла вернуться мыслями к романтике, танцам и остальному, только точёное лицо Аргона перед глазами, то самое, которого она сейчас не увидела, но строгое, надменное, и постоянно, будто издевающееся над чем-то. Девочка постаралась выкинуть его из головы, но не могла. Около минуты она не могла ни о чём думать. Теперь перед глазами возникла прошлая жизнь и отец. Она виделась с ним чаще, чем все знали, думали, и могли подумать. Вспоминая, какой он был, девочке стало так тепло и, одновременно, не по себе от того холода. Это была смесь, всё равно, что общение с диким тигром, которого недавно приручили. С одной стороны понимание и доверие, когда учишься у другого, но также и риск, что зверь сорвётся в любую минуту. Но основа их общения держалась на обучении, никто иной, именно отец научил её самому главному – терпеть. И речь идёт не о контроле чувств, а о настоящей боли, физической. Да, обучение просто так не прошло, она научилась терпеть физическую боль, что становилось единственным важным в такое военное время.

- Всё в порядке?! Ты хорошо...? – тут Стронций замолчал.

Потому, что Алма вышла из-за угла со стороны леса, и теперь была рядом со Стронциям: Куртом, Маргаритой и Асцелом. Только что мальчик явно обращался к маме, и девочка даже приблизительно могла предположить, о чём шла речь, но она просто тихо поздоровалась со всей семьёй сразу. Только пройдя в академию, она осознала всю глупость этого поступка, ведь Маргарита догадывалась, что девочка знала её и помогла ей в Кохиле, а Асцел был знаком с образом Алмы, не Лины. С ужасом девочка вспомнила о том, что сегодня будут танцы, только на сей раз для всех учеников академии. И не просто танцы, а ещё и с родителями! И сегодня убрали только два первых урока, а не все, и родители также имеют права присутствовать на них. «Боже, открытые уроки!!!» Алма выдохнула с такой тяжестью весь воздух, который у неё только был, и пошла на урок. Первой сегодня шла химия, которую девочка достаточно любила, однако, последний урок с углублённым изучением такого элемента, как стронция, ей не очень понравился. Девочка вошла в класс, до сих закатывая глаза от мыслей о Стронцие, она громко поставила сумку на вторую парту и села за неё.

- Полторы недели не виделись, и уже не здороваемся? – услышала Алма голос с четвёртой парты соседнего ряда.

- Алекс! – она быстро подскочила к другу, быстро и легко обняв его от эмоций, – Ты уже приехал! Но когда успел?!

- Минут десять назад. Искал тебя в комнате, но там было пусто, так и решил, что ты первая на химию явишься, – он снова улыбнулся, и его серо-зелёные глаза блеснули радостью.

- Ну, расскажи, как у вас там прошёл Новый год? – с интересом спросила девочка, садясь на парту.

- Как обычно дома, родители позвали всех родственников.… Ха, самое удивительное, что каждый год это родственники, и каждый год новые. Честно, я даже не знаю, откуда они берутся, но пообщаться приятно всегда. А у тебя тут как?

- Учителя устроили танцы для всех. Были весело и...! Ты не поверишь, кто меня пригласил.

- Бен Ротнар?

- Нет, нет, нет! Вот уж точно с кем бы я не согласилась танцевать.

- Да брось, он даже нашей отличнице нравится.

- Цезе – возможно, но не мне. Ещё погадаешь?

- Оливер Гелиа? Вольфрам?!

- Нет и нет, – Алма немного засмеялась, вспомнив всю нелепость той ситуации, – только, лучше, не пускай слух об этом…

- Да, конечно.

- Хорошо, это был Стронций.

- Ха! Ты это серьёзно?!

- Да, но всё было как-то по-деловому. Нам надо было поговорить, точнее договорить.

- О чём?

- Да… так.

В эту минут в класс вошли Николас и Цеза. Девочки так же неудержимо радовались встрече и обнялись, пока собирались остальные однокурсники и родители. Место рядом с Линой как всегда пустовало, точнее его занимала только школьная, чёрная сумка. Она сидела, уткнувшись в Ракушку, и краем глаза увидела, как на первую парту перед ней сел Стронций с мамой.

- Профессор Тербей, – услышала девочка сквозь наушники голос Курта, – можно за одну парту поставить три стула?

- Нет, Курт. Асцел Стронций, вы можете сесть назад, за вторую парту, – как обычно дружелюбно ответила Пенелопа Тербей, которая была одного выпуска из этой академии с отцом Курта.

Но при её словах голова девочки стрельнула вверх, «Что?! За вторую?! Со мной?!». Асцел посмотрел на неё сверху вниз, потом обошёл её стул сзади, подождал, пока Лина уберёт сумку, и сел рядом, откинув полы длинного пальто назад.