Гражданин Империи

Степан лишь плечами пожал. Сил, на удивление, уже не осталось.

Телега вновь свернула еще на одну улицу, поуже, и вскоре подкатывала к длинному трехэтажному зданию, окруженному высоким забором. «У Федора и Петра» – гласила надпись на его закопченном фасаде.

– Ну вот мы и приехали,– Бондаренко-старший придержал лошадей у гостеприимно распахнутых створок ворот.– Здесь будете останавливаться или другое какое место для ночлега изыщите? – обращался он почему-то именно к Степану.

Нюра, видя его затруднительное положение, незамедлительно пришла на выручку:

– Нет, мы в «Скарабей» желаем податься. Спасибо вам большое, Ростислав Семенович, и вам, Василиса Андреевна,– лихо перемахнув через борт телеги, она отвесила чете Бондаренко глубокий поклон.

– Спасибо,– Степан крепко пожал мозолистую руку односельчанина, кивнул его жене и, подхватив суму с поклажей, спрыгнул наземь.

Малютка, сидящая на руках у матери, скорчила ему забавную рожу. Степан ответил ей тем же, чем вызвал у окружающих настоящий взрыв феерического хохота.

– Идем уже, горе ты мое луковое! – Нюра, все еще смеясь, подхватила его под руку и повела дальше по дороге. Они миновали булочную, контору по найму сезонных рабочих, кафе с каким-то неброским названием, которое тотчас же и выветрилось из памяти и целый квартал жилых домов: неказистых с виду, но выстроенных вполне основательно, с явным расчетом на века.

– Погоди.

– Что такое?

– Давай зайдем,– Степан махнул головой в сторону витрины на противоположной стороне улицы.

– В рыбный?

– Да нет, рядом.

– Букинист. – Сбавив шаг, Нюра на мгновение призадумалась, а затем и вовсе остановилась. – Ну давай, если хочешь. А ты что, книги собираешь?

– В каком смысле?

– Ну…– она явно затруднялась с ответом.– Книги – их же собирают!

– Может кто и собирает. А я – читаю. Что странного?

– А инфоцентр тогда на что? Там же все обо всем прочитать можно. И друзей встретить, и поболтать. Так как ты у нас вообще не читает почти никто, а книги так – для коллекционеров.

– Ну так то у вас. А я в одиночестве почитать люблю, лежа на диване. И чтобы не трогал никто.

– Даже я? – Нюра плутовато улыбнулась.

– Нет, ты – случай особый,– проговорил он со всей строгостью, на которую только был способен. Самому же чертовски захотелось прижать к себе, каждой частицей своего тела ощутить тепло, исходящее от этого вздорного, противоречивого существа.

Лавка букиниста ничего особенного из себя не представляла: помещение шагов двадцать в длину, сплошь заставленное многоярусными рядами книжных полок с единственным прилавком, у которого, в сущности, и свершалось таинство купли-продажи. Клиентов, как ни странно, хватало. Все они рылись по полкам, что-то выбирали, советовались друг с другом, время от времени подзывая для консультации быстрого, как ртуть, продавца с ярко выраженным одесским акцентом. Еврей, никаких сомнений. Причем наверняка не местного разлива, а точно такой же, как и Степан, «выкидыш».

– Молодой человек, вы каким годом интересуетесь? – продавец, завершив деловой разговор с представительного вида унтерфельдфебелем, приблизился к нему с явным желанием помочь сориентироваться в этом царстве запыленных фолиантов.

– Без разницы.

– Ну тогда все понятно. Издания с ограниченным тиражом, разумеется. Чтож, сегодня вам несказанно повезло. Как насчет автобиографии Курта Вогела, датированной тысяча восемьсот двенадцатым годом? Или «Правила хорошего тона» княжны Анастасии Белявской? Поверьте, очень редкая книга. В мире их насчитывается всего четырнадцать экземпляров. И совсем недорого!

– Уважаемый, мне бы почитать чего. И, желательно, посвежее.

– Почитать???

Удивление продавца было столь очевидным, что Степан счел за лучшее пояснить:

– Почитать. На русском языке. Детектив, приключения, можно историческое что-нибудь.

– Детектив, приключения, историческое…– продавец буквально смаковал каждое из этих слов, любовно повторяя их снова и снова. Глаза его горели, морщины на сморщенном, словно печеное яблоко, лице, почти совершенно разгладились.– Удивили вы меня, честное слово,– вымолвил он наконец, оправившись от волнения.– Хорошо, я попробую подыскать что-нибудь подходящее. Вы мне скажите только одно: стоит Одесса?

Степан понимающе усмехнулся:

– Стоит, куда денется.

– Ну, спасибо, успокоили старика. Вот, возьмите,– он извлек откуда-то из-под прилавка одну за другой четыре стопки книг общим количеством штук в тридцать и подвинул их в сторону Степана.– Выбирайте. Только имейте в виду: ни одна из этих книг не продается. Прочитаете – вернете.

– Почему так?

– Хорошие книги – в этом мире редкость. Печатают их крайне мало, а то, что выходит в свет, чаще всего годится разве что на распалку.

– Что, все так плохо?

– Не то слово. Так что вы берете?

– Даже не знаю. Вот эту разве что,– Степан пододвинул к себе потрепанный томик с выцветшей обложкой, на которой был изображен несущийся во весь опор всадник с копьем наперевес.

– «День гнева» Семюэля Гаста. Чтож, неплохой выбор. Еще что-нибудь?

– И эти две,– вытащив наобум из вороха книг пару первых попавшихся, он выложил их на прилавок рядом с первой.

Нюра тоже вытащила одну и теперь листала ее с неожиданным интересом, переворачивая одну за другой пожелтевшие от времени страницы.

– А я эту возьму. Можно?

– Сборник сказок Ивонны Морвининой? Вы уверены?

– Да. А что?

Степан ехидно ухмыльнулся и тотчас же охнул, получив ощутимый тычок под ребро острым девичьим локотком.

– Нет, ничего. Берите конечно. Только пожалуйста, постарайтесь держать их у себя недолго.

– А можно мы их вам посылкой отправим? – Нюра заграбастала понравившуюся ей книгу и сунула ее в котомку Степана.

– Вот, возьмите визитку. Отправите их по этому адресу. А я вам потом еще что-нибудь вышлю, если пожелаете.

– Спасибо огромное. Сколько мы вам должны?

– Нисколько. Читайте себе на здоровье.

– Неудобно как-то,– Степан с сомнением вертел в руках один из своих трофеев.

– Берите, не стесняйтесь. Может, Бог даст, свидимся как-то. Посидим за бокальчиком, вспоминая былые денечки.

– Ладно, спасибо еще раз. Удачи вам.

– И вам не болеть! – старик уже несся к очередным клиентам, когда Степан с Нюрой перешагивали порог магазина.

– Теперь куда? Веди, твоя очередь.

– Так, погоди минуту. Дай сосредоточиться,– она посмотрела по сторонам, что-то прикидывая в уме. Затем произнесла тоном, не терпящим возражений: – Одежду купим тебе. И обувь. Потом в «Скарабей». О постое с хозяином следует заранее договариваться, иначе мест может не оказаться потом. Ну а затем, естественно, на бал. Куда же еще?

Степана даже в пот бросило:

– Стоп. А вот с этого места поподробнее. Какой такой бал и почему мы непременно обязаны на нем быть?

Нюра уставилась на Степана круглыми глазами, похоже совершенно не понимая самой сути вопроса. Наконец заговорила, медленно подбирая слова:

– Бал – это место, где кавалеры с дамами кружатся в танце под звуки музыки, исполняемой оркестром. У вас такого нет?

– Я в курсе, что такое бал. Ты мне одно скажи: без него никак обойтись нельзя?

– Ты что! Ни в коем случае! – Нюра, похоже, всерьез решила «потусоваться». Оторваться, так сказать, по полной.– В кои-то веки в город приехали!

В ответ на такое заявление Степан вынужден был лишь молча кивнуть и, понурившись, брести туда, куда тянула его сейчас жена. А тянула она его все дальше и дальше, явно намереваясь попасть в центр города. Народу-то сколько! Сам того не заметив, он настолько прикипел к деревенской жизни, что сейчас явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Их одежно-обувные мытарства закончились, когда Нюра углядела магазин с броской надписью «Супермаркет императорского дома Романовых». Занимал он два нижних этажа относительно нового четырехэтажного здания и размерами своими внушал не то чтобы трепет (видал, видал Степан монстров и поболе), но немалая толика уважения все-таки присутствовала. Стеклянные витражи от потолка до пола, широко распахнутые трехстворчатые двери, швейцары в малиновых камзолах с позолоченными позументами застыли по обеим сторонам парой китайских болванчиков. Подхватив в фойе объемистую плетеную корзину, Степан с Нюрой прошествовали внутрь и неспешно побрели по рядам, смешавшись с толпой таких же, как и они, скитальцев.