Тёмный день

Попуций вопросительно посмотрел на Дарина.

— Приходил, ага, — кивнул тот, вспомнив появление повелителя ламий в лавке Дадлиона. — Как думаете, зачем он ему понадобился?

— Давай поразмышляем, — чародей подпер рукой щеку. — Помозгуем. — Я, признаться, при жизни выдающимся мыслителем считался! Не все это признавали, да ведь против очевидного и возражать глупо! Даже недруги признавали за мной недюжинный ум! Вслух, разумеется, не говорили, но я-то знал: это они из зависти замалчивали! — он скромно улыбнулся. — Да, так вот… насчет амулета. На первый взгляд, вроде бы все ясно: между феями и драконами давняя вражда. Всем известно, что феи мечтают покорить драконов, стать повелительницами волшебного мира. Но дело-то в том, — тут чародей с важным видом поднял палец. — Что драконов, хранителей равновесия в мире, покорить не так-то просто!

Тохта тихо зашипел, услышав о драконах, но Попуций не обратил на него внимания.

— Сам посуди, — продолжал он. — Они сильны, могущественны и с теми, кто посягнет на их владычество, расправляются жестоко. Но феи — это достойный противник! Это само коварство и хитрость! Они никогда не действуют напрямую, но всегда — исподтишка. Приводят в действие такие силы, о которых никто и не догадывается, и, заметь, сами — всегда в стороне!

Он глубокомысленно покивал головой.

— Мне про этот амулет не очень много известно. Так… кое-что слышал в свое время. Сильная вещь! Существует ритуал, сложный и опасный, — чародей помолчал, припоминая. — И если совершить….

— То целая армия давно умерших драконов будет подчиняться тому, кто их освободил, так? — подсказал Дарин. — Это я вчера в одной книге читал. В лавке у Дадалиона случайно отыскал и…

— Кому ж придет в голову его совершать? — буркнул кобольд. Разговоры о драконах его сильно нервировали.

Попуций пожал плечами.

— С помощью такой армии можно совершить что угодно.

— Например?

— Например, сразиться с живыми драконами.

При этих словах Тохта поднялся и прошелся туда-сюда, чтобы успокоиться.

— И победить? — беспокойно спросил он.

— Вполне возможно, — чародей задумчиво потер подбородок. — Но мне другое интересно. Мне интересно, почему за амулетом феи послали именно Тесса?

— Ну, как… он же, вроде, их верный слуга? — неуверенно предположил Дарин.

Кобольд подошел поближе и уселся на прежнее место.

— Верный ли? — как-то загадочно отозвался Попуций и погрузился в размышления.

Тохта почесал лапой за ухом. Разговор, в котором без конца упоминались драконы, приводил его в беспокойство и лишал спокойного расположения духа. Конечно, если была бы возможность прямо сейчас немного закусить… тут мысли кобольда потекли совсем в другом направлении. Он вспомнил, что в доме с синими ставнями, на кухне, в корзине с овощами припрятан лакомый кусочек — отличная молодая крыса, настоящий деликатес! Дадалион, конечно, крайне неодобрительно относился к тому, что Тохта прячет повсюду еду, пришлось дать честное слово, что никаких заначек в доме больше нет, взять крысу и демонстративно утащить во двор. Но как только Дадалин отвернулся, кобольд шмыгнул в кухню и надежно закопал свой будущий обед в корзине с овощами. Люди совершенно не понимают, что каждый уважающий себя кобольд прямо-таки обязан делать запасы! Потому-то у Тохты в доме с синим ставнями запасов было предостаточно: и в кухне, и в гостиной за диваном, и даже в лавке — Дадалион и Дарин о том и не подозревали.

Кобольд вынырнул из приятных размышлений о еде и заставил себя прислушаться к разговору.

— А что, если, — задумчиво говорил Попуций. — Хозяйки Тисовой рощи и не догадываются, что повелитель ламий тоже хочет завладеть амулетом?

— Не догадываются? — озадаченно переспросил Тохта. — А разве это не они его посла…

— Я размышляю, — с достоинством промолвил Попуций. — И, как всякий мыслитель, пытаюсь охватить мыслью необъятное! Скажу прямо: мне всегда это удавалось. У меня незаурядный ум и интуиция!

Тохта пренебрежительно фыркнул.

— Гениальный ум и интуиция? — тявкнул он. — Я к ламиям отношусь примерно так же, как к гномам, — тут кобольд дернул хвостом. — Но никогда не поверю, что ламии решатся провести ритуал и заполучить себе армию др… ну, вот этих самых, с крыльями? Для чего? Чтобы покорить ныне живущих др… ни за что не буду произносить это слово, вы и так знаете, о ком я!

Попуций снисходительно улыбнулся.

— Ты тоже не в силах постичь всю глубину моих размышлений, — небрежно заметил он. — Но я поясню.

Чародей стащил колпак и принялся выщипывать нитки из кисточки.

— Вряд ли повелитель ламий собирается вызвать армию духов. Он для этого слишком умен.

— Тогда зачем ему амулет? — теряя терпение, спросил Дарин: разговор с «незаурядным мыслителем» грозил оказаться бесконечным.

Попуций нахлобучил колпак и тонко улыбнулся.

— Может быть, затем, вернуть его драконам?

Услыхав такое, Тохта подобрался к Дарину поближе и пробормотал:

— Он заговаривается! Видно, с головой у него и в самом деле…

— Он возвращает им бесценный амулет, — продолжал Плпуций. — А драконы, взамен за такую услугу, помогают ламиям обрети независимость, освободиться от власти фей? Ламии, свободолюбивые и гордые, страстно хотят освободиться от чужой власти, потому, видно, их повелитель и решил действовать на свой страх и риск за спиной Но, скажу я вам, опасная это затея! Феи очень жестоки и изобретательны в наказании предавших их, да и драконы, вместо того, чтобы снизойти до разговора, могут просто испепелить любого на месте да забрать амулет…

Он проводил задумчивым взглядом плывущее по небу облачко и важно промолвил:

— Это одно из моих предположений. Разумеется, у меня их великое множество!

Наступила пауза. Раб Басиянда, давно переживавший, что приближается время обеда, а они все еще на кладбище, где хороший обед и днем с огнем не сыщешь, осторожно потянул Дарина за рукав.

— Господин… полдень уже миновал, господин, а в это время все порядочные хозяева…

— Отвали, Басиянда! — с досадой сказал «порядочный хозяин», размышляя о странном поведении повелителя ламий. — А, правда, что он когда-то был человеком?

— Ходили слухи, — пожал плечами чародей и, сдвинув брови, принялся сосредоточенно размышлять.

Он почесал в затылке и добавил:

— Разумеется, амулет не должен попасть к феям! Ни в коем случае! Страшно представить, что тогда произойдет! Но ведь ты заберешь его с собой? — он посмотрел на Дарина, тот кивнул. — Пусть он хранится в другом мире, уж туда-то так просто не попасть! Драконы, конечно, не успокоятся, пока не отыщут его, но…

Чародей пожевал губами.

— Может, ты к тому времени уж помрешь? — он посмотрел на Дарина и засмеялся: — От старости, не бойся! Время-то в разных мирах по-разному течет. Здесь — пара дней, а там — полжизни! Конечно, — тут в голосе Попуция появилась некоторая мечтательность. — Лучше всего было бы, если б тебя все же в Лутаке похоронили. Мы б с тобой славно коротали время за дружеской беседой! Эх!

Дарин тяжело вздохнул. Подобные разговоры мало-помалу начали действовать ему на нервы: то Фендуляр мечтал о его смерти, то Попуций, и все — из самых лучших побуждений!

— А знаешь, — прибавил вдруг чародей. — До лунного затмения всего-то пара дней, оставайся здесь, на кладбище! Поговорим по душам, да и предстоящий переход подробно обсудить нужно. Это важно! — он поднял палец. — Я приложу, разумеется, все усилия, чтобы заклинание сработало.

Дарин переглянулся с Тохтой.

— Так оно еще и не сработать может? — въедливо уточнил кобольд.

— Я же умер, не забывайте! — напомнил Попуций. — А заклиние-то живой человек произносить должен. Ну, да ладно, попробуем! — он решительно махнул рукой. — Сегодня же к дежурному некроманту наведаюсь!

— А некромант зачем? — удивился Дарин.

Попуций развел руками.

— Порядок такой: если мертвый захочет магию творить, разрешение должен у некромантов получить. Бюрократия, конечно, да деваться некуда!