Вор (ЛП)

уехали из города. Она имеет привычку привязываться к людям, которые используют ее в

достижении своих целей. И Габриэль — последний человек с кем бы я ее мог

представить.

Я собирался окликнуть ее, отругать, что ушла с фестиваля и не присматривает за

учениками. Но этот человек оборачивается, замечает меня, и быстро наклоняется к

Шарлотте, целуя. Инстинктивно, я понимаю, что этот поцелуй специально для моих глаз.

Я замираю, кровь холодеет в моих жилах. Саймон.

Я всегда знал, что, в конце концов, он вернется. Но это не то, что я ожидал. Саймон

отступает от Шарлотты, ухмыляясь мне в лицо.

Я неправ. Он намного хуже Габриэля.

Шарлотта оборачивается, сверкая ярко-рыжими волосами.

— О, Джон… Смотри, Саймон вернулся домой!

— Это то, что я думаю? — говорю, настолько ровно, насколько могу.

— Посмотри на себя, Тейлор, ты почти что старенький профессор. В точности

такой же, как я ожидал, — говорит Саймон, оценивающе осматривая меня и обнимая

Шарлотту за плечи.

Я не видел его в течение десяти лет, но он не особо изменился. Появляющиеся

морщины на лбу, двухдневная щетина. Темные круги под глазами, крепко сжатые губы.

Но некоторые девушки ведутся на это.

— Я… прости, что не говорила тебе, — сказала Шарлотта. — Я знаю, что ты

волновался за него, но он в порядке.

Черт, Шарлотта. Он не может относиться к ней серьезно. Он никогда не обращал на

нее внимания. Это своего рода наказание, которое он устроил для меня. Потому что как

бы я не хотел забыть, Шарлотте всегда он нравился. Все те ужасные бойфренды, которые

у нее появлялись за все эти годы, лишь замена Саймону. Она разваливалась на части, когда

Кира и Саймон сбежали в выпускной год.

— Честно говоря, я не волновался, — отвечаю я.

Саймон прислоняется к перилам, выглядя так, будто он на своем месте. Это

задевает меня.

Он никогда не был частью этой школы, он ушел даже прежде, чем ее построили. Я

никогда не притязал на Шарлотту, но Хэйвенвуд — часть меня. Я ненавижу ее большую

часть времени, и возможно, это заклятие связало меня с ней, но это моя школа, не его.

Здесь я ему не подчиняюсь.

— Ты не собираешься рассказать ему нашу радостную новость, Шарлотта? —

говорит Саймон.

Шарлота нервничает.

— Скоро появится еще один Грэм, — говорит она плавно. — Настоящий, на этот

раз.

Я смотрю на Шарлотту. На ее живот. Она поправилась.

— Джон, не смотри на меня так, — умоляет Шарлотта. — Это хорошая новость.

«Тогда почему ты выглядишь такой виноватой?» — думаю я. У меня в ушах

начинает шуметь. Половина меня хочет убежать, по крайней мере, на расстояние

связывающего заклинания. Другая половина хочет убить Саймона на месте.

— Это так похоже на него, — говорит Саймон, не отводя от меня взгляд. — Теперь

понимаешь? Каково это?

— Каково это? — переспрашиваю я через зубы.

— Ты серьезно собираешься делать вид, что ничего не произошло? — он внезапно

закипает, толкая Шарлотту в мою сторону. — Я страдал годами из-за тебя, пытаясь

понять, почему мои силы не работают в собственном доме. И я освободился от тебя… Я

должен был быть в порядке. Но каждую ночь я приходил в свою квартиру, где ждало

маленькое отродье, а мои силы уменьшались и исчезали. Ты думал, что я никогда не

пойму? Думал, я настолько глуп?

Я перестал дышать, слушая его.

— Нет, — говорю я, а ужасная ночь, которую я пытался забыть, возникает у меня в

памяти. Я так ненавидел ее за то, что она манипулировала Саймоном. И мной.

Шарлотта смотрит на меня как на незнакомца. Я пытаюсь унять возрастающую

панику.

— Нет, — еще раз говорю я. — Ты придумываешь, Джул не…

— То есть, ты никогда не спал с Кирой? — требовательно спрашивает Саймон, и я

вздрагиваю.

Эти слова, сказанные вслух, кажутся слишком реальными. Я хочу, чтобы это было

невозможно. Чтобы в ту ночь ничего не случалось.

— Скажи мне правду! — кричит Саймон.

Мой голос звучит тихо по сравнению с его.

— Раз, — сглатываю, — только один раз.

— Одного раза достаточно, — отрывисто говорит Саймон. — Ты хоть имеешь

представление о том, что сделал? Я провел исследование. Я знаю пророчество.

Рожденный абсолютной властью и бессилием, — он смеется, и эхо проносится по всему

атриуму. — Это твоя девчонка. Монстр из всех монстров. Если бы она была моей,

действительно моей, ничего этого бы никогда не произошло. Кира никогда бы не оставила

меня. Я никогда бы не украл зеркало у Габриэля Кацуро, а он бы не привез сюда своего

питомца Волка. Эндер бы не преследовала его здесь. А я бы не заставил Шарлотту

проходить через это, — он целует ее в лоб, но его улыбка остается жестокой.

— Саймон! — она отталкивает его, восклицая с ужасом и трепетом.

— Но всё это произошло, — Саймон смотрит на меня. — И это твоя вина. Я хочу,

чтобы ты помнил, что это ты разрушил мою жизнь, когда будешь смотреть на останки

своей.

— Саймон, — протестую я, но окна начинают плавиться, стекло стекает и

складывается в острозубчатую форму, плавающую в воздухе. Они плавают вокруг него,

создавая барьер из кристаллических ножей.

— Моя мать сказала тебе, где зеркало моего отца? — спрашивает он, продвигаясь

вперед. — Его шедевр, ведущий в Междумирье. — стеклянные ножи крутятся вокруг него.

— Отдай мне зеркало, и я, возможно, уйду по-тихому.

Я протягиваю руку, пытаясь оградить Шарлотту. Боже мой, она носит его ребенка.

Он сошел с ума? Я пытаюсь дотянуться до той части меня, которая держит учеников под

контролем, но ничего не происходит. Та же тяжесть, которую я чувствую с детства.

Тяжесть, которая подсознательно удерживала Саймона от его истинной силы, той части,

которой не место по эту сторону зеркала.

Он посмеивается над моей растерянностью.

— Я выработал иммунитет от Тейлоров за все эти годы, — рычит он, произнося

фамилию словно проклятие.

— Тебе нужно лучше тренироваться, если хочешь справиться с кем-то подобным

мне. А теперь давай посмотрим, — говорит он, доставая из кармана ручное зеркало с

серебряной оправой в виде лозы, — где твоя дорогая дочь?

Джул

Габриэль внезапно убрал руку от моего рта. Он достал из кармана какой-то пузырек

и бросил его через перила. Он разбился на полу у ног моего па… Саймона, начался

клубиться желтым дымом. Все трое закашлялись, оседая на пол, без сознания. Стекло,

кружащее вокруг Саймона, с грохотом упало на пол.

— Это заклинание? — спросила я.

— Или наука, — ответил Габриэль, — зависит от того, у кого ты спрашиваешь.

Сомневаюсь, что когда Шарлотта давала его мне, она думала, что станет той, на кого оно

будет направлено, — проговорил он, начав спускаться по лестнице.

Я нерешительно последовала за ним.

— Возвращаю его назад, — Габриэль забрал из рук Саймона зеркало, положив его

в карман своей куртки. Затем из другого кармана он достал небольшой свиток. Он

положил его в руку Тейлору, разжав его пальцы.

— Если бы этого было достаточно… — пробормотал он.

Даже в бессознательном состоянии папа… Саймон выглядел затравленным,

протягивая руки к чему-то, чего не было.

Очки Тейлора сползли с носа, открывая длинные ресницы, такие же, какие я видела

в зеркале. В конце концов, он действительно не знал. Так что, я всего лишь ошибка,

которую он совершил. Рожденная абсолютной властью и бессилием. Что папа хотел

сказать этим?

— Ты говорила, что хочешь помочь Камилле, — сказал Габриэль, смотря в сторону

зала. Она должно быть сейчас там, разогревается для товарищеского поединка. — Как

далеко ты готова зайти?

— Что ты имеешь в виду?