Тяжело в учении

— Вики, — робко окликнула Ланка, когда я пыталась дотянуться до забившегося в дальний угол ботинка, — но ведь она и правда невероятно красивая… К тому же — его расы… А ну как…

— Вот если «как», тогда и будем думать, — глухо отозвалась я, чихнула и, разозлившись, рискнула применить простейший телекинез.

Ну что сказать? Если принять за аксиому утверждение, что главное — результат, то у меня все получилось. То есть ботинок я достала. Подошла и без проблем взяла его, благо что кровать к этому моменту, чудом не задев подавившуюся воздухом Ланку, вверх тормашками стояла у противоположной стены.

— Магия — сила, — задумчиво протянула я.

— В руках дебила! — возмущенно добавила пришедшая в себя подруга. — Виорика!..

— А? — невинно улыбнулась я. — Да ладно тебе, Лан! Сейчас я все на место верну…

— Не надо! — рявкнула она, глядя на меня с суеверным ужасом. — Не смей! Пусть стоит, как стоит, поняла?!

— Поняла, поняла, — буркнула я, с интересом следя за пятящейся к двери Лантэлией.

— Я скоро! — крикнула она на прощанье. — Главное, опусти руки и молчи! Слышишь?!

Я пожала плечами и принялась обуваться, мысленно ругая себя за то, что не купила нормальные сапоги. Какой бес дернул меня позариться на эти эльфийские пыточные предметы?! То есть сами по себе ботинки очень удобные, но высокая частая шнуровка… О, это выше моих сил!

Лис с Рэмионом заявились как раз тогда, когда я затягивала последний узелок и радушием не горела.

— Тю! — присвистнул эльф, с интересом осматривая комнату. — И по какому случаю банкет?

— По случаю прибытия новой студентки! — далеким от доброжелательного тоном брякнула я, остервенело почесав кулаком пылающее веко.

Ланка, стоявшая за спиной Лиса, немедленно залилась краской.

— А какая связь между новенькой и раскуроченной кроватью? — удивился Рэм.

— Самая прямая! — лучезарно улыбнулась я, натягивая куртку. — Не будь новенькой, я бы все еще спала!

— Неисповедимы пути логики женской, — тяжко вздохнул Рэмион. — Ну и как вас понимать прикажете?!

А вы и не понимайте! — протянула я, мечтательно закатив глаза и с грустью отметив, что правый не закатывается из-за припухлости. — Вы просто любите и балуйте!

— Одну уже, кажется, по самое не могу разбаловали, — заметил Лис, изучая учиненные мною разрушения. — Что это было — особо убойное заклинание?

— Телекинез, — мстительно сдала меня Ланка.

Пришла моя очередь краснеть.

— Мало Лион тебя гоняет, — проникновенно сообщил Рэм.

— За каким бесом некроманту телекинез? — попыталась отговориться я уже навязшей на моих зубах и ушах окружающих фразой.

— Чтобы, вскрывая захоронение, не трогать древние кости руками, — просветил Лис. — Но если тебя устраивают и традиционные методы…

Традиционные методы меня не устраивали, тем паче что на горизонте зловещим призраком маячило очередное практическое занятие по страстно ненавидимому профильному предмету. Кажется, придется всерьез взяться за изучение телекинеза. Чем я, не откладывая, и занялась, под чутким руководством Лиса возвращая кровать на ее законное место.

— Молодец! — расщедрился на похвалу эльф, снисходительно потрепал меня по щеке и недоуменно нахмурился: — Вик, а что у тебя с глазом?!

— Действительно, жуть какая, — поддержал его Рэм. — Пойдем-ка к Эйши, она в два счета поможет…

А вот это он сейчас зря! Одно только упоминание о девице, благодаря которой я вломилась к Лиону и едва не попалась на месте преступления, привело меня в состояние неконтролируемой ярости.

— Эй, эй, Вики, что с тобой?! — не на шутку разволновался Рэм, когда я, шипя подобно злющей кошке, вытолкала его в коридор под изумленными взглядами друзей.

— Со мной — ничего! — захлопнув дверь, чтобы не смущать Ланку и Лиса некрасивыми разборками, шепотом рявкнула я. — А что у тебя с мозгами?! Ты чем меня вчера напоил, Рэми?!

— А… а что? — окончательно растерялся парень, вжимаясь в стену. — Разве что-то случилось?

— Случилось! — ткнула его пальцем в грудь я. — Радужные глюки и желание творить добро во имя добра случились! И, поверь, все могло закончиться гораздо печальнее… для меня!

— Вики… — выдохнул Рэмион. — Я и предположить не мог, что тебя так накроет, из лабораторий ты ушла совершенно нормальная… — Он осекся и внезапно хлопнул себя по лбу. — Ох. А кому ты, ребенок, добро во имя добра причинить успела?

Я смутилась и закусила губу, но Рэм и так уже все понял.

— Вик… Ты, случайно, Лиона вчера не видела? — вкрадчиво осведомился он.

— Случайно — нет, — хмуро бросила я, закрывая лицо ладонями.

— Значит, не случайно, — хмыкнул приятель. — И почему я не удивлен?

— Он зол, да? — глядя на Рэма сквозь пальцы, тихо спросила я.

— А когда он бывает добр? — усмехнулся парень.

— Он фей спас… — пробормотала я, понимая, что разговор явно свернул не в то русло.

— Спас. Но феи ему в благодарность колючек в постель не пихали, — с едва сдерживаемым смехом заявил Рэмион.

— Ах ты! — вспыхнула я, пинком забивая раскаяние поглубже, в самый темный уголок души. — Между прочим, в этом есть и твоя вина!

— Если ты про букет, — прищурился Рэм, — то сильно сомневаюсь, ибо идея не моя! А вот пить что-либо крепче сока я тебе больше не позволю — кто знает, скольких наставников мы недосчитаемся на следующее утро!

И этот… этот белобрысый нахал, заливисто хохоча, сбежал. Значит, решил оставить последнее слово за собой? Ну уж нет, солнце мое!

Прислонившись к стене, я сжала виски ладонями и сосредоточилась.

«Еще одна подобная шутка — и мы недосчитаемся тебя!» — послала очень громкую и четкую мысль я.

На лестнице что-то громыхнуло, звякнуло, послышались ругань и оправдания, произнесенные очень знакомым голосом. Кажется, сообщение застало адресата врасплох… Но это уже отнюдь не мои проблемы!

Глава 24

СЕССИЯ КАК НАКАЗАНИЕ ЗА ГРЕХИ ПЕРВОГО СЕМЕСТРА

До дня зимнего солнцестояния оставалось две седмицы, а это означало, что наша вольная жизнь подошла к печальному завершению. Призрак сессии, прозрачный и невесомый, внезапно обрел плоть и грозил придавить неподъемным грузом экзаменов. В Школе было шумно и людно — великая и ужасная сессия вернула в ее стены старшекурсников, которые в основном занимались практическими занятиями и редко появлялись в аудиториях. Серьезные парни и девушки в строгой форме внушали уважение и толику зависти — иногда казалось, что я попросту не доживу до выпускного курса, а если и доживу, то не без проблем с психическим здоровьем.

Раньше я думала, что много занимаюсь, однако предсессионные деньки доказали — можно заниматься еще больше, и все равно этого будет недостаточно для полной уверенности в своих силах. Я практически не выходила из комнаты, обложившись книгами и конспектами, и старательно повторяла то, что нам пытались впихнуть в непутевые головы в течение первого семестра. Что-то было простым и понятным, а что-то вызывало удивление, ибо создавалось впечатление, будто я впервые вижу собственные записи. Видимо, мысли мои витали далеко отсюда, когда рука послушно записывала слова преподавателей.

Ланка тоже мучилась, но весьма специфически — пострадав над конспектами и выдав положенную порцию охов, она решительно захлопывала тетрадки и книжки и бежала на свидание с Лисом, которого предстоящая сессия совершенно не беспокоила. Похоже, от него моя подружка и заразилась, и лишь на меня не действовало полное равнодушие приятелей, пытавшихся время от времени вытащить меня на прогулку. Рэм говорил, что я стала похожа на привидение, и убеждал в необходимости проветривания мозга, потому как иначе он либо ссохнется от недостатка свежего воздуха, либо лопнет от избытка информации. Я стоически игнорировала все его намеки на мои умственные способности, решив не обращать внимания на всяких третьекурсников-разгильдяев. Хотя порой казалось, что Рэм прав и моя голова вот-вот взорвется…