Солнечный змей (СИ)

- Нангалика! – жители, опасливо обходя Речника стороной, снова сгрудились у воды. По поверхности пруда расплывалось мутно-красное пятно. Огромную рыбу поддели баграми и выволокли на мостки вместе с жертвой. Человек ещё был жив, но бледен, тяжело дышал и пытался свободной рукой разжать челюсти чудовища.

- Погоди, – Фрисс остановился рядом, мельком отметив, что зубы у мёртвой твари короткие, но острые. – Набок её поверните…

Меч опустился на нижнюю челюсть и вспыхнул золотым огнём, разрубая изогнутые кости. Ил и кровь полились на мостки. Орудуя палкой, как рычагом, жители оттолкнули в сторону отсечённую челюсть.

«Отчего она сдохла?» – одна мысль не давала Речнику покоя, пока толпа расступалась перед спешно вызванным целителем, пока раненого, остановив кровь, поднимали на руки и уносили в хижину, а зеваки тыкали палками и – самые смелые – пальцами в мёртвое чудище. Иссушающее заклятие как будто не сработало – чешуя рыбы осталась прежней, вот только из жаберных щелей до сих пор сочилась кровь…

- Хаэй! – зычный возглас заставил жителей шарахнуться от рыбы. Сквозь толпу в окружении четвёрки воинов в плетёной броне пробирался невысокий человек в широкой шляпе.

- Стадо остолопов! – он остановился у мёртвой рыбины и окинул всех недобрым взглядом. – Что я сказал сделать? Я сказал – всем совать лапы к нангалике?! Я сказал – искупаться в её пруду?! Кто тут не знает, что такое нангалика?! Нецис, вот, полюбуйся, с кем приходится работать!

Некромант, идущий следом за ним, неопределённо хмыкнул. Воины покосились на зевак и взмахнули длинными палками. Жители с воплями кинулись врассыпную, Фрисс насторожился было, но услышал в криках больше досады, чем страха. Листья, прикреплённые к палкам, хлестали неприятно, но убивать тут никто никого не собирался – и, разогнав толпу, стражники опустили оружие.

- Нангалика… – Нецис опустился на корточки, с интересом разглядывая огромную рыбу. – Целая стая?

- Видели восьмерых, не считая прилипал, – кивнул человек в шляпе. – Шестерых убили, одну изловили. Я поставил стражу в горловине Эйлуацты… стражу и решётки с поплавками. Нангалики тут появляются, бывает, но не стаями же!

- Странно, – Некромант повернул рыбу набок, провёл пальцем вокруг сморщенного глаза. – Никаких чужеродных чар. Кто-то приказал – и они подчинились. Фрисс, ты её Иссушением убил?

- Выручал жителя, – понуро кивнул Речник. Ему было не по себе.

- Эти остолопы… – махнул рукой человек в шляпе. – Скука их разбирает, прокляни меня Макехс! Все уйдут в ночные патрули, не будь я… Так ты – чародей Фриссгейн, друг Нециса Изгнанного?

- Так и есть, – кивнул Речник. – Что тут творится?

- Ничего, о чём чужеземцам следовало бы тревожиться, – отмахнулся житель. – Тем более – столь сильным магам. Что ж, Нецис, что мог, я тебе показал. Не раздумал идти в Эйлуацту – попутных тебе течений. Стража пропустит.

Он гортанным воплем подозвал к себе воинов и, не оборачиваясь, ушёл в большую хижину. Фрисс посмотрел на Некроманта.

- В высшей степени интересно, – пробормотал Нецис, вынимая руку из жаберной щели и слизывая с пальцев кровь. – Мозг рыбы слишком мал, чтобы вместить разум, но две головы… не исключено, что беседа была бы возможна. Если подвернётся случай…

- Нецис, выплюнь гадость! – не выдержал Речник. Сама по себе рыба, хоть и с двумя головами, омерзения у него не вызывала, но при взгляде на ил, из которого её выудили, Фрисса начинало мутить. Вайнег знает, что она ест в этой гнилой мути – и что течёт в её крови…

- А? – Некромант растерянно посмотрел на Речника, потом – на свои руки. – Прости, Фрисс. Сейчас отмоюсь.

- Не в болоте, – покачал головой Фрисс, извлекая из воздуха водяной шар. – Нецис, такое, прежде чем есть, нужно битый Акен в углях продержать. Ты чуешь, чем пахнет ил? А оно там плавало…

- Ил? – Некромант, вытирая руки, покосился на чёрную муть. – Местные обычаи, Фрисс… Мне они тоже не по нраву, но изменить их не в моих силах. Они предписывают хоронить мертвецов в болоте, с камнем на груди. То, что под городом, болотом не считается, но всем лень, это во-первых, и течений никто не отменял, это во-вторых. Нангалики, кстати, костями брезгуют… они любят мясо с кровью. Там, внизу, много мертвечины… Хорошо, что вода всё удерживает.

Зелёные искры сверкнули на пальцах Некроманта и тут же погасли. Фрисс поёжился.

- Что же, местным дров не хватает?! Ясно, почему тут тухлая вода… Нецис, так что тут происходит? Нашёл ты то, что искал?

- Ничего особенного я не искал, Фрисс, – покачал головой Некромант, выискивая на узких улицах одному ему знакомые приметы. – Обменял один кристалл аметиста на большой плот. Вечером его подгонят к постоялому двору. Надеюсь, Флону он удержит. Утром выйдем в озеро. Если верить местным, Ацтарис никуда не уплыл за те годы, что я тут не появлялся, и Силлиги по-прежнему там живут, и желающих ходить к ним в гости не стало больше. Их, впрочем, с той осени тут тоже не видели…

- Силлиги? Те существа, которые нас спрячут от… – Фрисс покосился на раскалённое небо. – Ты их нашёл? Узнал что-нибудь о них?

- Ничего нового, – пожал плечами Некромант. – Доплывём до Ацтариса – узнаем побольше.

- А рыбы откуда? – Фрисс оглянулся на пруд, уже скрывшийся за хижиной правителя. – Это какие-то демоны?

- Да нет, просто злобные твари, – качнул головой Нецис. – Плот я прикрою магией, а ты воздержишься от купания – и о нангаликах можно будет забыть. Странно только, что в этом году они сбиваются в стаи… и так осмелели, что проникли в город. Обычно огонь их пугает, а факелы тут горят каждую ночь. Может, дело в засухе…

- Непохожи они на простых рыб, – нахмурился Речник. – Река-Праматерь такого не создавала. По суше они ползают?

- Недалеко, – ответил Некромант с досадой. – Фрисс, у меня уже подозрения, что на ночь придётся зачаровать и постоялый двор. Нам нужны будут припасы дня на три… что скажешь о местной дождевой воде?

Глава 12. Ил и кости

- Нецис, ты, может, заболел по весне? – Речник озадаченно смотрел на Некроманта, с измученным видом рухнувшего на плот. – Здесь не море, а озеро. Той осенью мы переплывали озёра, и тебя вроде не так укачивало…

- Фрисс, это озеро слишком большое для меня, – мутными глазами взглянул на него Нецис и судорожно сглотнул.

Речник подобрал шест и оттолкнулся от невидимого дна… хотя, скорее всего, это была полусгнившая коряга, обросшая соляной коркой и отяжелевшая. В попытках нащупать настоящее дно Фрисс едва не упустил шест и сам еле удержался на плоту – а падать в черную муть, что колыхалась со всех сторон, Речнику не хотелось. По глади Эйлуацты бежала рябь, и плот слегка покачивался. Наколдованное течение лениво тащило его вдоль прибрежной рощи. Фрисс следил за коварными подводными корнями и искал, где причалить. Двухвостка, привязанная к плоту, уже недовольно фыркала и раздувала ноздри, вынюхивая свежую траву.

- Справа! – буркнул Нецис, прижимая ладонь к горлу. Почерневший пучок листьев высовывался из воды, под ним виднелись очертания ветвей. Большая сучковатая Кийча рухнула в воду совсем недавно, её корни, совсем не тронутые гнилью, ещё торчали над поверхностью, путаясь в нижних ветвях устоявших деревьев. Речник осторожно обогнул поваленное дерево и повёл плот к берегу. Меж корней огромной, раздутой, как бочка, Самуны виднелась крошечная бухта.

- Здесь и пристанем, – сказал Речник, цепляясь шестом за торчащий корень. Двухвостка радостно взревела и замотала головой, пытаясь дотянуться до листьев. Нецис с тихим стоном сполз с её панциря, привязал плот к прочному на вид суку и перебрался на верхний ярус корней, подальше от воды.

- Мрря, – Алсаг одним прыжком взлетел на соседний корень и подозрительно обнюхал дерево. В ветвях с негромким писком мелькнули полосатые хвосты – зверьки заметили огромного кота и поспешно сбежали.

- Нецис, нарви листьев. Флона сама не дотянется, – сказал Речник, извлекая из воздуха большой водяной шар. Пить то, что текло под корнями Самуны и Кийчи, он не стал бы, даже умирая от жажды. Двухвостка, ненароком глотнув солёного ила, долго хрипела и пускала слюну – и больше на «подножную» воду не смотрела. Может, ей и странно было пить из висящего в воздухе шара, но приспособилась она быстро.