Гарри Поттер и новая семья. Второй курс (СИ)

— Погоди-ка, — задумалась Элин. — Я была в Америке этой зимой, видела их летающие автобусы. На них еще эмблема в виде ММ — она изобразила на стекле символ, похожий на перевернутый логотип Фольксвагена.

— Магомобили Малфоя! — сплюнул Рон. — Папа хотел назвать машину «Милая Молли», в честь мамы, но Малфой даже это у папы украл! Теперь ты понимаешь, почему я их всех ненавижу?

— Понимаю, — кивнула Элин. — Спасибо за предупреждение, Рон, если Малфой подсунет мне какой-нибудь договор, я буду очень осторожной.

Она не стала говорить, что решение Уизли-старшего вести дело с враждебной семьей кажется ей очень и очень странным. Рон явно что-то недоговаривал, или, возможно, сам не знал все до конца, и Элин решила, что при случае постарается выслушать и противоположную сторону.

5 июня 1993 года, Малфой манор

Драко всегда любил отцовский кабинет. Он научился читать, изучая корешки книг, стоящих в высоких, до потолка, книжных шкафах (каждый том в которых — Драко это точно знал — был поставлен туда отнюдь не для красоты). Он изучал географию по огромному глобусу с совершенно неправильными очертаниями континентов, но зато с людьми в чудных костюмах, с идущими через пустыни караванами и плывущими прямо в пасть к чудовищам парусниками. Он научился терпению, часами сидя напротив работавшего отца, — Люциус никогда не прогонял сына, если тот сидел тихо и не мешал. И Драко, в свою очередь, точно знал, что как бы ни устал отец, но в конце дня он откинется на спинку кресла и расскажет ему, что именно и почему он сделал.

Но сегодня Драко впервые пришел в этот кабинет не для того, чтобы чему-то научиться, а для того, чтобы потребовать ответа.

— Зачем?

Люциус Малфой не ответил, рассматривая сына так, как будто видел перед собой незнакомого человека.

— Я и не заметил, — наконец, произнес он, — что мой сын стал уже совсем взрослым...

— Зачем, папа? — повторил Драко.

— Я ошибся, — после паузы ответил Люциус. — Надеюсь, ты понимаешь, что тобой я жертвовать не стал бы ни при каких обстоятельствах?

— Конечно, понимаю, — кивнул Драко. — Но зачем ты вообще это затеял?

Малфой-старший вздохнул.

— Почти за два года до своего исчезновения Темный лорд узнал о некоем пророчестве, которое якобы предсказывало его падение, — произнес он. — Не знаю, кто его произнес, как оно звучало и почему Лорд поверил в него, но... Он испугался, Драко, я видел это. О, разумеется, он старался не показать свой страх, но я знал его достаточно хорошо. Вскоре после этого он отдал мне дневник, который он вел, когда был подростком, и который использовал потом в каком-то своем ритуале. Лорд велел мне хранить его, как зеницу ока, а если однажды с ним что-то произойдет — подсунуть его одному из учеников Хогвартса. Я спросил, что именно делает эта вещь, и Лорд, засмеявшись, ответил, что когда-то хотел с ее помощью очистить школу от грязнокровок. Мне этого было достаточно, отец рассказывал мне про открытие Тайной комнаты в то время, когда в Хогвартсе учился мальчик по имени Том Риддл.

Потом Лорд исчез, но я не стал выполнять его поручение. Сперва потому, что это было слишком опасно — на моих друзей шла охота, мне и самому еле удалось отвертеться. Ну а потом... Я решил, что задание «хранить» дневник противоречит заданию «отдать». Ведь в Хогвартсе сидел Дамблдор, у которого хватило бы сил для того, чтобы обнаружить и уничтожить эту вещь.

— А на самом деле? — спросил Драко.

— Тебя не обманешь! — улыбнулся Люциус. — Конечно, это было оправдание для Темного лорда, на самом же деле я подозревал, что дело не в изгнании грязнокровок, а в чем-то большем. Лорд ведь не умер окончательно, это я знал точно, потому что его метка поблекла, но не исчезла. А это значило, что его первой целью было возвращение к жизни... И я очень сильно сомневался в том, что мне нужно его возрождение. Я посоветовался с отцом, и он полностью поддержал мое решение. Надо объяснять, почему?

— Не сейчас, — покачал головой Драко. — У меня есть предположения, но я хотел бы проверить их сам.

Малфой-старший одобрительно кивнул.

— Долгие годы метка молчала, — сказал он, — и я начал думать, что Лорд никогда не вернется. Но в позапрошлом году она снова проявилась, не так сильно, как раньше, но все же я начал беспокоиться. А прошлым летом, незадолго до конца учебного года, я получил письмо: «Почему мой дневник все еще у тебя?» Правда, ответить я не успел — спустя несколько дней произошла эта странная история с Квирреллом, и хотя про нее больше молчали, чем говорили, но я все же смог выяснить, что именно там произошло. Глупец попытался возродить Лорда, действуя под самым носом Дамблдора, и провалился, естественно. Но следующая попытка могла оказаться более успешной, и я больше не мог отговориться непониманием приказа. Единственное, что я мог сделать — отдать дневник самому никчемному из всех учеников Хогвартса.

— Рону Уизли, — кивнул Драко.

— Поначалу я думал о девчонке, — Люциус дернул плечом, — но рядом с ней крутились эти Олсены... Пришлось отдать дневник ее брату в надежде, что этот растяпа быстро попадется. Желательно после парочки нападений, чтобы можно было поднять шум... Правда, у пацана все же оказалось достаточно мозгов, чтобы вовремя избавиться от дневника и выйти сухим из воды, но по большому счету это было неважно. Главное, что я выполнил указание Лорда, ну а что его план провалился — это ведь не моя вина, не так ли?

Пока не случилось второе нападение, я думал, что Дамблдор завладел дневником и оставил его себе для изучения. Ну а потом... Я запаниковал, сын. Если Зверь напал на чистокровную, то кто окажется его следующей жертвой? Когда Гринграсс потребовал отставки Дамблдора, я поддержал его, надеясь, что директор уже знает, как можно обезвредить дневник, и не захочет уходить. Да, да, глупое решение, теперь-то я это понимаю.

Ну а то, что дневник попадет в твои руки, мне и в голову не могло прийти. До сих пор не понимаю, как такое могло произойти.

— Я нашел его у себя на подушке через три дня после случая в дуэльном клубе, — ответил Драко. — В нем была записка: «Хочешь обрести силу? Спроси меня, как». На обложке было истинное имя Лорда, вот я и...

— Почему ты не сказал мне? — спросил Люциус.

— Том не велел, — смутился Драко. — Это было первое, что он предложил мне: «давай сделаем твоим родителям сюрприз».

— А на самом деле? — усмехнулся его отец.

— Тебя не обманешь... — вздохнул Драко. — Я хотел стать другом Темного лорда. Не сыном Люциуса Малфоя, а Драко Малфоем. Понимаешь меня?

— Отлично понимаю, — кивнул Люциус. — Я ведь и сам когда-то хотел стать не просто сыном Абраксаса Малфоя... — он помолчал. — Что ж, если это все...

— Последний вопрос, папа, — поспешно сказал Драко. — При чем тут Добби?

— А, — Люциус довольно улыбнулся. — Эта идея пришла мне в голову в самый последний момент. Я же не мог просто подойти к Дамблдору и сказать ему, что в школе будет открыта Тайная комната. Вот и послал домовика к его подопечным. Правда, этот идиот перестарался, едва не убив Олсена, но в итоге все обернулось к лучшему, не так ли?

— Он не проболтается? — уточнил Драко.

— Нет, конечно, — ответил отец. — Во-первых, освобожденный эльф все равно обязан молчать обо всем, что узнал на службе, а во-вторых, я с самого начала приказал ему забыть о приказе и поверить, что он действует сам, по своей воле, да еще и в тайне от меня... По-моему, получилось неплохо. К тому же растяпа Олсен вообразил, что обязан домовику за предупреждение, и попросил освободить его в уплату моего долга.

Люциус фыркнул.

— Ну ладно, с прошлым разобрались, — сказал он. — Теперь давай поговорим о будущем. Сын, насколько обоснованны слухи о твоих отношениях с мисс Паркинсон?

Драко глубоко вздохнул. К этому разговору он готовился последние полгода.

— Мы состояли в интимной связи, — ответил он.

— Даже так? — поднял бровь Люциус. — Не «любим друг друга»? Не «трахаемся»?

— Ты учил меня точным формулировкам, папа, — кивнул Драко. — Я проводил с ней время не только для того, чтобы обеспечить алиби. Мне действительно это нравилось, но я никогда не думал о ней как о будущей жене.