Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)

— Не говори ерунды!

Такой отчаянной злости Йонсу в ее голосе еще не слышала.

— Это не ерунда, — произнес Михаэль, с непроницаемым для эмоций лицом пожав плечами. — Мы отдадим ее в Браас, наследнику города, они не откажутся. Улучив момент, Сэрайз зажжет огонь. Майоминги не знают, под какой звездой она родилась.

— Хорошая идея, — сказала Астрея.

— Да ты с ума сошел! — выпалила Мариэль в последней попытке призвать к его рассудку, однако все понимали, что после согласия Правительницы Света план воплотится в жизнь и без согласия матери девушки.

Йонсу не могла на это смотреть. Ее сердце обливалось кровью, когда она глядела на Мариэль. Прекратив взывать к собственному мужу, та просто заплакала. Ни Астрея, ни Михаэль, ни Сирса не показали никакого сочувствия и продолжили обсуждать идею, все больше воодушевляясь. Кэтрин Аустенос отсутствовала; остальные пытались сделать вид, что ничего не происходит, тщательно обходя взглядом отчаявшуюся мать Сэрайз. Судьба девочки уже была решена. Мистер Броуди, обхватив голову руками, покачивался, что-то бормоча себе под нос, думая лишь о своих цифрах.

Йонсу с отвращением смотрела на сидящих в зале.

— Я отправлюсь туда.

Фраза прорезала шум зала, как скальпель. Плачущая женщина подняла лицо, Йонсу, не понимая, уставилась на Михаэля; Селеста тихо охнула.

— Я тебя не отпущу, — сиплым голосом сказала Мариэль, вытирая лицо первой попавшейся салфеткой. Как оказалось, Мариэль все же слушала их разговор, несмотря на полное расстройство чувств. Она, из всех сил сдерживая рыдания, кусала губы.

— Отпустишь, — Михаэль все-таки соизволил обратить внимание на жену.

— Нет. Ты погибнешь там.

— Мариэль, тебя это не касается, — встряла Сирса. — Твое дело — за кухарками следить.

— Вы лишаете меня дочери, а теперь хотите лишить и мужа?

— Мариэль.

Леди Астреи достаточно было сказать одно слово. Супруга Михаэля Аустеноса больше не сказала ничего. С грохотом отодвинув стул, она, подняв голову, встала и вышла из зала. Йонсу, представив ее состояние, подумала, что сейчас расплачется сама. Потом ее взгляд упал на Селесту. Ленрой побледнела, как фарфор, вцепившись руками за край стола, и сверлила очами наследника Империи.

Михаэль же словно не замечал бури чувств, закружившейся вокруг него.

— Завтра я поеду в Аливьен-иссе. Сирса, ты можешь помочь мне? Нужно отправить сообщения в города, пусть собирают армию. Выступим через два-три дня, через неделю будем в Каалем-сум. На флоте было бы быстрее, но не хочу рисковать…

Йонсу, пользуясь тем, что ее не замечают, тихо отошла к выходу. Очередная война на востоке интересовала ее меньше всего. Как и Михаэль, в котором, как оказалось, не было ни грамма чувств к жене и дочери. Ей следовало понять это раньше. Используют не только Ливэйг. Императорская семья использует каждого, чтобы поиграть в игры, о которых у Йонсу уже возникло представление.

Это ведь так весело — воевать!

Йонсу не могла оставить Мариэль в таком состоянии в одиночестве.

Мариэль, оказавшись за дверьми, устремилась по длинным коридорам, взметая пышными юбками с кружевным подолом. Того, что за ее спиной двигается покинувшая зал вслед за ней Ливэйг, женщина не замечала. Оказавшись у высоких резных дверей с тяжелым кольцом ручкой, она толкнула дверь и вошла внутрь.

Йонсу подошла к библиотеке мгновеньем позже. Постояв некоторое время в у приоткрытых дверей, Йонсу все же нашла силы зайти и оказалась в большом помещении, уставленном длинными рядами полок. Древние книги в кожаных переплетах теснились на полках разного размера и высоты, установленные строго по тематике, что обозначалась литерами и цифрами на боковых стенках полок. Зал был пуст. Только у крайнего стола справа от окна сидела Мариэль. Заметив подчиненную, Аустенос выпрямилась и последний раз отерла глаза краем ладони. Лицо ее было столь бесстрастно, что Йонсу стало жутко и она схватилась за ручку двери, собираясь уйти.

— Нет, — угадав ее мысли, сказала Мариэль тихо. — Останься.

Йонсу послушно переменила решение. С безапелляционностью Сирсы она уже смирилась; с той, старой, Мариэль, заставившей ее поселиться во дворце по пока непонятным причинам, — тоже. Мариэль, сидевшая в библиотеке, в корне отличалась от прошлой, и от ее вида сердце Йонсу обливалось кровью. Даже сейчас сказанная фраза не была приказом.

Это была просьба, и Йонсу не могла ее не выполнить.

— Михаэль погибнет там, — просто сказала Мариэль. Ливэйг опустилась на соседний стул. Голос был совершенно безжизненным.

— Почему вы так уверены в этом? — с жалостью спросила Йонсу.

— Я чувствую, — прошептала она. — У Сэрайз хотя бы будет шанс, а у него… — голос женщины дрогнул.

— Михаэль прекрасный воин, стратег, армия не позволит…

Мариэль внезапно горько улыбнулась.

- Надо верить своему сердцу, Йонсу. Оно часто чувствует то, что не видит глаз. Я уйду с ним, — произнесла она, вставая. Рука скользнула в карман. В следующий миг на ее ладони сиял тонкий ключ. — Возьми. С ним ты сможешь зайти в библиотеку в любое время.

— Зачем мне библиотека, леди Мариэль? — не понимая, спросила Йонсу.

— Здесь не только книги. Я помню, как стирала твою память.

Ливэйг осторожно взяла в руки ключ.

— В зале хранится судьба каждой мемории Мосант. Если захочешь вспомнить — ты вспомнишь. Прости, что я сделала это с тобой, — внезапно сказала Мариэль. — Воспоминание — самое драгоценное, что есть в нашей жизни.

Йонсу не могла с ней не согласиться.

— Я заслужила это, — произнесла она. — Вы просто выполняли приказ. По моей вине погиб город. Воспоминания — ничто по сравнению с самой жизнью.

Лицо Мариэль побледнело еще сильнее. «Зачем я это сказала? — подумала Йонсу огорченно. — Сделала только хуже…» Ливэйг видела в голубых глазах слезы, которые могли в любой момент вырваться наружу. Однако Йонсу сумела сдержать себя.

— Прощай, — Мариэль направилась к дверям. — И если я вернусь, называй меня просто Мари.

— Куда вы идете? Там же будет война! Вы нужны здесь, леди Мариэль!

Однако та не послушала ее и продолжила путь.

— Стойте! — крикнула Йонсу в уже закрытые двери.

Зачем? Зачем она это делает? Хочет погибнуть вместе с ним? Что за глупость! За что она его любит? Йонсу не понимала этого. Она никогда не понимала, как можно погибнуть за кого-то или за что-то. Самопожертвование было ей чуждо. Михаэль явно не заслуживал никаких жертв. Едва ли леди Астрея позволит уйти Мариэль — Йонсу, успокоившись от этой мысли, оглянулась. Что имела в виду Мариэль? То ли, что она подумала? И если Йонсу не ошибалась, то она только что получила величайшее из сокровищ.