Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)

Йонсу неуверенно подняла ладонь, вызывая апейрон. Светящая жидкость окутала их полусферой, как щитом. Изредка она, шипя, касалась потолка и прожигала базальт. Коридор осветился бьющим в глаза ядовито-зеленым светом.

Сирса одобрительно кивнула.

— В меня не попади только.

— Что теперь? Может, вам ту дверь выжечь?

— Можно было бы. Трусливые глупцы, — припечатала Сирса, — думают, что это сойдет им с рук. Нет, не сойдет, можешь быть в этом уверена. Надо было еще тогда их уничтожить, после того раза. Тут нам делать нечего, возвращаемся к карете. Апейрон, я слышала, выдерживает даже плазм-обстрел?

— Таким в меня еще не стреляли, — признала Йонсу. — У них может быть такое оружие?

— Конечно. На Синаане такого добра полно. Браас десять лет в сговоре с ними, в качестве благодарности могли и прислать парочку плазматронов. Теперь-то всё понятно, — начала рассуждать Сирса, пока они в тишине шли по коридору с зеленым щитом над головой. — Герхельд им все информацию сливал! И еретикам этим тоже… Точно война будет, — женщина довольно улыбнулась.

— Вас это радует?

— Война не прекращалась. Сейчас она начнется в открытую, и только, — пожала плечами Сирса.

Война… Снова… Йонсу оглянулась, внимательно изучая в пустоту туннеля. Слишком тихо.

— Они не пойдут за нами?

— Нет, они не станут воевать в собственной крепости. Скорее всего, рыцари будут ждать у ворот.

Так оно и оказалось. Не успели Сирса и Йонсу выйти на открытую местность, как сзади заскрипели ворота. Створки тяжело захлопнулись, зазвенел замок. Возвращение посланниц Анлоса явно не приветствовалось. Из бойниц замка вновь забил свет; из темноты выступили рыцари, идущие полукругом — громоздкие высокие фигуры, закованные в полные латы с ног до головы. Верхний нагрудник кирасы украшал замысловатый герб, нижнюю часть с длинной латной юбкой укрывали чеканные завитки. Латные рукавицы держали обоюдоострые тяжелые мечи или секиры. Головы укрывал остроконечный шлем с заостренным затылком и устрашающим защитным забралом.

— Глупые железки, — заявила Сирса, наблюдая за ближайшим к ней рыцарем. Тот, выставив вперед меч, осторожно приближался к главнокомандующей Империи.

Йонсу, испустив печальный вздох, покрутила кистью правой руки. Щит апейрона, ярко вспыхнув, обрушился на одного из рыцарей. Вторая вспышка заставила всех зажмуриться, а когда Йонсу открыла глаза, то увидела, что на земле остался лишь меч да пара камней, секундой ранее украшавшей щит.

Сирса мелочиться не стала. От огненной бури, разразившейся в главном туннеле Брааса, потеплели камни. Йонсу не без страха наблюдала «казнь»: рыцари взлетали, охваченные пламенем, не успевшие нанести ни одного удара, и падали вниз, крича от боли. Они были слишком тяжеловесны и не могли уклониться; сталь же нагревалась, принося невыносимые страдания заключенной в броню живой плоти. Ливэйг подумалось, что мгновенное сжигание апейроном бесспорно более гуманно. Сама она держала щит — из бойниц сыпались новые стрелы, сменившиеся пулями, которые также не могли пройти ядовито-зеленую жидкость. Ничто не могло помешать Сирсе прекратить расправу с наступавшим врагом. Рыцари продолжали стонать и глухо кричать, не в силах встать с земли, а она продолжала нагревать доспехи. Лишь когда затих последний из них, Сирса поправила платье и отряхнулась от пепла.

— Заканчивай с этим, — приказала она. — И обрушь свой чертов апейрон прямо на ворота, чтобы знали, с кем дело имеют.

Йонсу Ливэйг, вздохнув, опустила руки. Кровь обагрила ее руки в последний раз.

========== Глава 18 Йонсу VI ==========

Я предпочитаю, чтобы меня помнили по тем делам, которые я совершил для других, а не по тем делам, что другие совершили ради меня.

Томас Джефферсон

Когда Сирса и Йонсу вернулись к тому месту, где их должна была ждать карета, они увидели горящую повозку и тело, лежавшее на каменном полу, пронзенное копьем. На полу поблескивала лужа крови; дерево щелкало от жара пламени. Зал был пуст. Лошади, оборвав упряжь, бежали, либо же убийцы увели их с собой. Охнув, Йонсу бросилась к кучеру, уже понимая, что от такой кровопотери и столь серьезной раны шансов даже продержаться в живых до их прихода, чтобы рассказать о случившемся, было мало. Убийство, хладнокровное и безжалостное, поразило Йонсу: кучеру перерезали сухожилия под коленями и вспороли живот ударом копья.

Сирса спокойно подошла к месту убийства и внимательно осмотрела оружие. Копье было металлическим.

— Это не оружие майомингов, — заметила она.

— Какая разница чье! — выпалила Ливэйг, все же щупая пульс. — Человека убили, вашего слугу!

Сирса побагровела. Несмотря на то, что ее платье было полностью в грязи, пыли и пепле, прическа растрепалась, а глаза угасли от недостатка сил, она осталась главнокомандующей Империи, палачом и судьей Анлоса.

— Не забывай, милочка, что ты сама всего лишь слуга. Языкастые слуги долго не протягивают.

Йонсу мысленно дала себе оплеуху. В самом деле, чего это она? Можно подумать, это первый труп в ее жизни. Памятуя о многочисленных казнях, свидетельницей которых она была, Ливэйг послушно замолкла и с грустью посмотрела на тело, лежавшее на камне. Скорее всего, родственники кучера даже не узнают, где он погиб. Про то, чтобы доставить тело в столицу, не могла быть и речи. Карета догорала. Сомнений не было: им придется идти пешком до ближайшего населенного пункта Империи, Аливьен-иссе, жемчужины залива, гигантского города в устье Сёльвы.

— Слишком мало провожающих, — задумчиво протянула Сирса, вытаскивая копье и осматривая его. Йонсу поморщилась при виде открывшейся раны. Мерзко, как ни крути. — В прошлый раз меня провожали целой армией.

Йонсу не стала расспрашивать женщину о том событии. Из всего услышанного она поняла следующее: во время одного из визитов леди Сирсы ее спутника, лорда Бейлара, признал Огонь. Как именно это произошло, Йонсу не могла придумать при всем желании, однако результатом стало то, что Браас переходил на сторону Тьмы два раза, затаив ненависть на Империю. Анлосу было жаль терять столь богатые земли, поэтому императорская семья неохотно дала майомингам многочисленные привилегии. Браасу разрешалась свобода торговли, вероисповедания, внутренней политики. Было лишь одно условие: земля входит в состав Империи Света. Таково было условие хрупкого мира между народами.

Ливэйг поднялась и попыталась отряхнуть пыль от рук. Как оказалось, она испачкалась в крови, и пыль прилипла к коже. Попытка отереть руки о ткань платья не увенчалась успехом.

— Нужно скорее идти, леди Сирса, — не без страха произнесла она и добавила: — Леди Астрея должна знать о случившемся.

Они шли по ущелью около пяти часов. Солнце начинало клониться к западу, не спеша забирать жару из воздуха. Марево колебалось над землей, размывая окружающий ландшафт. Женщины шли по раскаленному камню дороги долго, обернув головы оторванными полосами от подола платьев, изредка обмениваясь короткими фразами. Майомингов не было видно, на них никто не нападал. О провале миссии Ливэйг не вспоминала, думая лишь о том, как вернуться обратно. Йонсу через тонкую подошву туфель чувствовала каждую неровность почвы и не один раз пожалела о том, что не позаботилась о более надежной обуви. Сирсу шагала впереди и, казалось, не чувствовала ни малейшего дискомфорта.