Эклетика. Часть первая. Полуденные тени (СИ)

Однако когда они, наконец, вышли к берегу, то едва не повалились на землю с одинаковым вздохом. Ливэйг была уверена, что обгорела на солнце. Ноги ныли, туфли были полны песка.

Передохнув, Йонсу села, отряхивая платье от пыли, и ее взгляд привлекло движение на воде. Зоркие глаза полуэльфийки видели далеко. Какое-то темное пятно медленно приближалось к ним, направляясь с юга.

— Это же лодка! — удивилась Йонсу, подскакивая. — Рыбацкая лодка! В ней сидят люди.

— Видишь, кто там? — немного нервно спросила Сирса, поднимаясь вслед за ней. Родившись в пустыне, с бескрайними белыми раскаленными песками, Сирса давно утратила остроту зрения, о чем предпочитала не говорить. Однако Йонсу начала догадываться и об этом факте, и о ее происхождении. Осталось лишь понять, из какого именно она народа. Было у Йонсу одно предположение…

— Вижу мужчину, очень… крупного, человека в белой мантии, девушку в богатом платье, одного рыцаря… — Ливэйг осеклась и замолчала, увидев женщину в белом платье и с темными волнистыми волосами по грудь. Она знала ее.

Сирса, помрачнев, встала. Кольцо на ее пальце засияло просто невыносимо, кулаки сжались, челюсть выдвинулась вперед. Йонсу предусмотрительно отошла на пару шагов. Она просто чувствовала ярость, исходящую от леди Сирсы. Она не знала, чем компания в лодке могла так разозлить главнокомандующую Империи, однако заранее испытала жалость. Йонсу знала, чем обычно оканчивается приступ злости леди Сирсы.

Лодка коснулась песка. Первой, не скрывая радости, выбежала Лойра Танойтиш и упала на твердую поверхность, пышущую жаром, как сковорода. Следом, отбросив весло, упал гвардеец в насквозь мокрой серой форме, бывшей когда-то белой. Сирса, скривившись, посмотрела на обоих и перевела взгляд змеиных очей на Танойтиша. Танойтиш выходить не спешил. Побледнев как смерть, он молча смотрел на Сирсу.

Из лодки выбрались верховная мемория Санурите и прятавшаяся за ее широким платьем Китти Вилариас. На нее никто не обращал внимания, только Йонсу, чувствуя внутри странное смешение чувств, во все глаза смотрела на Вилариас. Китти в ответ обжигала ее взглядом, полным холодной ненависти. Ливэйг могла только догадываться, что являлось причиной такой нелюбви к ней. Неужели Китти до сих пор злится за то, что она, Йонсу, вернула ее домой?

«Не вернула», — тут же поправила Йонсу себя. Убежала, как только началась война, и только Кестрель смогла заставить родственницу правительницы вернуться домой. Ливэйг лишь защищала Китти по пути к точке перехода, Грани.

— Вылазь, — коротко рявкнула Сирса, обращаясь к Танойтишу.

Тот вжал голову в плечи, но когда Сирса прорявкала свой приказ повторно, поспешно перебрался за борт, путаясь в собственных ногах. Одежду его истрепал морской ветер и попортила вода. Если бы Йонсу не знала, что он губернатор Каалем-сум, то не поверила бы никогда. Лицо мужчины, обгоревшее, лоснилось от жира, волосы топорщились во все стороны: скорее всего, по пути он упал в жесткую соленую воду.

— Рассказывай, — последовал лаконичный приказ.

Танойтиш буквально посинел от страха. Беспомощно, как рыба, открыв рот, он попытался что-то сказать, но не смог. Сирса брезгливо поморщилась и резко, словно пронзала копьем, указала пальцем на Лойру. Дочь губернатора уже поняла, что попала, по ее представлению, даже в худшую ситуацию, чем та, из которой она выбралась, и потому дрожала, подобострастно глядя на Сирсу. Когда-то богатая одежда на девушке превратилась в тряпье. Блестели только украшения.

— Тогда говори ты, если не хочешь поджариться.

— Мир нарушен, леди Сирса, — вместо несчастной Танойтиш заговорила Санурите. — На великий Каалем-сум нападали дважды. Города черной реки захвачены врагом. Сумели спастись только мы. Мой храм разрушен, верховная мемория звезды рока поглощена Аваддоном.

— Нарушен мир? — ахнула Йонсу.

— Нападали дважды, — повторила Сирса, не показав ни удивления по поводу нарушенного перемирия, ни расстройства по уничтожению городов и населения. — Почему же не отослали сообщение после первого нападения? Мы ждали отчета.

Голос леди, казалось, пронзил даже шелест волн. Никто не ответил.

Сирса шагнула вперед, ближе к Танойтишу. Грудь ее тяжело вздымалась.

— Михаэль доверил тебе город. Ты же его так бездарно отдал. Отдал. За что ты его отдал?

— Я не…

— Я знаю тебя, — прошипела Сирса, шумно дыша. Йонсу сглотнула, предчувствуя, что сейчас произойдет. — Я знаю, что ты собственную душу за пару городов отдашь Майриору. Не лги мне. Говори — за что?

Танойтиш открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не смог. Сирса схватила его за горло. Танойтиш захрипел, попытался выбраться, уцепившись в ее запястья, но добился лишь того, что пальцы сжались на его горле с еще большей силой.

— Измена всегда наказывается.

Полыхнуло голубое пламя; Лойра взвизгнула. Йонсу тоже не сдержала эмоций и зажмурилась, не желая видеть, как пламя пожирает живую плоть, оставляя лишь кости. От запаха это не избавило: в воздухе разлилась ужасающая смесь горелого волоса и жира. Кричать Танойтиш не мог — его горло намертво сжала смуглая рука Сирсы. Шея перегорела — голова с догоравшими ошметками плоти упала на песок. Следом упало грузное тело. Лойра всхлипнула, но молчала. Однако Сирса о ней не забыла.

— Тебя тюрьма ждет, дорогуша, — ласково сказала ей женщина, стряхивая пепел с рукавов. — Отведи ее Кэтрин Аустенос и скажи, что от меня подарок, пусть займется. Если у девицы больше ума, чем у папаши, то всё расскажет.

Гвардеец дернулся, поняв, что обращаются к нему, и нерешительно положил руку на плечо Лойры. Та будто очнулась.

— Я ничего не знаю! Ничего! — закричала она, перемежая вопли с рыданиями.

— Он тоже ничего не знал, — пожала плечами Сирса, кивая на догорающие голубым пламенем останки.

Они замолчали, следя за тем, как Лойра и гвардеец удаляются от лодки на север. Вскоре обе фигуры исчезли за дюнами, с вершин которых ветер сдувал мелкий грязно-серый песок.

— В лодке лежит еще один человек, — внезапно подала голос Санурите, привлекая их внимание. — Командир гвардии. Он без сознания.

Сирса цокнула языком, сейчас ей было не до возни с раненым.

— Отведи его в Аливьен-иссе. Потом займусь, — горящие золотом глаза главнокомандующей наконец выловили еще одну фигуру, что до этого вполне успешно скрывала себя за платьем леди Санурите. — А это кто?

Услышав ее, Китти Вилариас бросилась назад, к лодке, выпустив струю ярко-голубого пламени прямо под ноги Сирсе. Та отскочила, взмахнув руками, удерживая равновесие. На мгновенье перед глазами возникла огненная стена, опалившая ресницы и брови жаром всем трем женщинам. Йонсу со страха закричала и упала спиной на песок. Леди Санурите скинула загоревшийся плащ. Сирса испустила злобный вопль. Вилариас была уже вне пределов досягаемости.