Пыль дорог и стали звон (СИ)

— Право дело, бывали у нас служители церкви, но такого гиганта я ещё не видывал! — Радостно восклицал румяный краснощёкий корчмарь с поредевшей от возраста кучерявой шевелюрой, поднося третью порцию овощной похлёбки к столу инквизитора. — Знаете, у нас считается это благостной приметой.

— Что считается? — Пробасил Грегорион, не поднимая взгляда.

— Приезд служителя церкви, конечно же, храни нас Сильмарет! Люди это любят. Да и урожай, знаете ли, богатый по осени собирают, коли священник или из инквизиции кто остановится, хоть даже коня напоить.

— Хм. — Инквизитор отломил кусок хлеба и принялся за еду.

— А прошлым годом, не поверите, сам патриарх мимо проезжал! — Не унимался корчмарь. — Так у сестры моей тыква уродилась… Вот, что этот самый столик! Во! Вчетвером подымали!

Грегорион безмолвно продолжал трапезу.

— Ну, вы ешьте, ешьте! Наседать не буду. Ежели что понадобится, только кликните! — И кучерявый, смахнув со стола крошки, с восторженным видом удалился по своим корчмарьским делам.

«Беспокойный же здесь люд. — Подумал Грегорион. — Но церковь привечают, это хорошо». Разделавшись с похлёбкой, он покинул заведение, кивком поблагодарив подобострастно улыбающегося хозяина. Решив, что не мешало бы заглянуть в местную церковь, для проформы, он направился туда. Высокий белокаменный храм найти было нетрудно, однако внутри оказалось пусто. Тем не менее, заброшенным он вовсе не казался: пыли не было, целые ни разу не зажжённые свечи у алтаря, купель с чистой свежей на вид водой. Куда же все подевались? Тяжёлые шаги инквизитора отдавались гулким эхом в этих стенах. Если бы кто здесь и был, то непременно бы уже показался. Хмыкнув, Грегорион направился к выходу. Подходя к двери, он услышал голоса и шум, доносящийся с улицы. Поспешив открыть её, он увидел спешащих куда-то людей, которые, видимо, побросали все свои дела. Женщины в фартуках, мужики с граблями наперевес, даже крепкий чернобородый мужчина в кожаной заляпанной кровью робе, судя по всему, мясник. Направившись за ними, он ощутил, как кто-то врезался в него со спины.

— Э! Чего встал как истукан! — Донёсся шепелявый голос. Инквизитор обернулся и сидящий на земле худой мужичок с круглыми, как блюдца, глазами тут же вскочил на ноги, увидев на груди знак инквизиции.

— Сударь инквизитор! Помилуйте! Со спины не признал! Не карайте! Всенощную отслужу, помилуйте!

— Куда это все? — Грегорион нависал над человеком горой.

— Так это самое! Изловили же! Поймали!

— Кого?

— Ведьму же! Ведьму проклятую поймали! Чёртово отродье! Ох и достанется же теперь ей!

Когда инквизитор добрался до образовавшейся в центре деревни галдящей толпы, собравшейся подобно кольцу, через головы селян он увидел следующую картину. Трое крепких деревенских парней держали в руках верёвки, две из которых были привязаны к запястьям а одна — к шее девушки с мешком на голове. Несчастная, одетая в лохмотья, через которые было видно безошибочно женскую фигуру, с босыми ногами была вся покрыта синяками и царапинами. Она даже не пыталась вырваться, а по неустойчивой позе было видно, что она совершенно выбилась из сил. Крестьяне вокруг выкрикивали в её сторону проклятья и ругательства, кое-кто даже пытался бросать камни, но таких быстро осаживали. Грегорион разглядел тучного мужчину в бело-голубых одеждах священника, с короткой ухоженной бородой, перед которым люд почтительно расступался, преклоняя головы и снимая шапки. Выйдя в середину кольца он оглядел собравшихся и воздел руки. Шум тут же прекратился как по волшебству, люди благоговейно затихли. Лишь едва слышные перешёптывания нарушали наступившую звенящую тишину.

— Добрые люди Белого Ручья! — Начал священник густым, выразительным голосом. — Братья и сёстры! Все мы едины пред Тремя! Все мы осенены милостью их и святим их имена! Но есть и те, — голос его постепенно менялся, приобретая гневные интонации. — Кто презрел благо богов! Те, кто извечно служит злу и пороку! Отправляет нечестивые ритуалы во имя неназываемых и злокозненных! Эта женщина! — Он указал на пленённую. — Обманом пользуясь нашей добротой, взамен на кров и пищу творила мерзости за нашими спинами, лишила жизни доброго человека! Проклятьям и порчам её нет числа, а злые мысли сочатся из её чёрной души словно дёготь! Но теперь мы воздадим ей по заслугам! — Мужчина подошёл к ней ближе. — Ведьма по имени Изра, порочная служительница Девяти преисподних, будет казнена на закате! Во имя Холара, Тормира и Сильмарета! — С этими словами священник сдёрнул с головы девушки мешок. Её лицо, запачканное и измождённое, выражало чистое страдание. Волосы её, длинные, спутанные и тёмно-рыжие, были в листьях, траве и веточках. Он даже не поднимала взгляда на толпу, только смотрела вниз перед собой и молчала.

Толпа разбрелась по домам, с жаром обсуждая предстоящую казнь. На площади строили эшафот — ведьм традиционно казнили через повешение. А Грегорион Нокс решил наведаться в местную управу, дабы выяснить обстоятельства дела. Как инквизитор из Энгатара он имел на то полное право.

Просторный светлый зал управы заливался светом из широких окон, за большим столом на возвышении сидели двое и с жаром обсуждали, видимо, предстоящую казнь, но, едва инквизитор вошёл в помещение, притихли и обратили на него взгляд. По мере приближения к ним Грегорион увидел, что это были за люди. Один — тот самый бородатый тучный священник в бело-голубом, а второй — жилистый и гладко выбритый немолодой человек с глубоко посаженными тёмными глазами, внимательно следившими за инквизитором с момента его появления в управе.

— Чем обязаны, сударь инквизитор? — Осторожно, слегка сморщив лоб, спросил этот сухощавый человек, привстав, когда Грегорион подошёл достаточно близко.

— Мне нужен староста этой деревни. Или тот, кто ведёт дело о ведьме.

— Он перед вами, инквизитор. Вернее сказать, мы с преподобным отцом Каспаром вместе занимаемся этим происшествием. Моё имя — Джорен Скайн, сын лорда Вельмора Скайна, господин ближайших земель и деревни Белый ручей. — Человек выжидающе замолчал.

— Грегорион Нокс, Королевская инквизиция Энгатара. Направляюсь на запад по поручению Его святейшества верховного патриарха Медерика. Пришёл ознакомиться с делом.

— Да, действительно. — С плохо скрываемым неудовольствием проговорил Джорен. — И, безусловно, имеете на это право. Видите ли, здесь имеет место злоупотребление нашим доверием…

— И оскорбление светлейшей церкви, самих богов, спаси нас Сильмарет! — Воскликнул священник, перебив лорда. — Мало того, она ещё и убийца!

— Спокойнее, преподобный. — Сказал Джорен. — Да, учитывая благие дела, что она совершала для нас в прошлом, узнав о её нечестивых ритуалах, мы могли бы просто изгнать её. Но вот убийство… Ведьма-убийца обречена на повешение. Таков закон. Это дело больше мирское, чем церковное. — Проговорил он с печальной улыбкой.

— Кто её жертва? — Спросил Грегорион.

— Молодой парень, сын кузнеца. Кажется, они были очень близки, так что ей было несложно использовать его в своём мерзком ритуале.

— Кто обнаружил тело?

— Его обнаружил я. — Ответил Джорен. — Во время охоты. Мои люди услышали крик, мы отправились туда и увидели истерзанное тело. Я распорядился отправить в погоню за ведьмой лучших охотников и их псов. Вскоре она была найдена.

— Хорошо. — Произнёс инквизитор. — Тело уже предали земле?

— Похороны завтра. — Джорен настороженно поморщился.

— Я хочу увидеть убитого.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, инквизитор… — Быстро проговорил лорд.

— Именем королевской инквизиции, лорд Джорен Скайн. — Спокойно, но громче, чем обычно, сказал Грегорион, чуть нависнув над столом своей массивной фигурой.

— Хорошо. — Выдохнул Джорен. На лбу его выступила испарина. — Преподобный сопроводит вас.

— Я? — Осипшим голосом отозвался священник. — Но мне нужно готовиться к казни, отслужить службу и…

— Просто укажите сударю инквизитору дорогу. А я тем временем займусь всем необходимым.