Хроники Обетованного. Клинки и крылья(СИ)

- Но все мы очень хотели этого. Мы верили в тебя, - поспешно прибавила Нэйдре, отирая ладонью травяные ресницы. Тааль была почти уверена, что это фальшивые слёзы: чтобы убедить глупую смертную, что духам не всё равно.

- А ты, о Уллэ? - с замиранием в груди спросила она, потому что воздушный дух до сих пор молчал. - Как ты испытывал меня?

От его ответа её вновь обдало свежим ветром, запахом полуденных облаков - но тем более жестоко звучали слова.

- Отбрось то, что осталось, и получишь правду... Я забрал у тебя то, что принадлежало тебе по праву, Тааль-Шийи. Я запустил магию, даровавшую тебе тело бескрылой - для того, чтобы ты смогла выдержать всё необходимое... Прости, если сумеешь, дочь моего народа. Повелитель Хаоса - бескрылый волшебник, как и все тауриллиан. Чтобы противостоять им, одной маленькой майтэ не хватило бы.

- Так почему же тогда? - то ли зло, то ли устало выдавила Тааль, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Ей сегодня открылось слишком много печальных истин: столько не вместить в один день. - Почему вы остановились именно на "одной маленькой майтэ"?

- Потому что к тебе стали приходить твои сны, - просто ответил Уллэ. - Потому что именно ты стала замечать неладное в земле и воздухе, летая над Великим лесом... Потому что твоя душа так чиста и бескорыстна, Тааль-Шийи, что ей под силу отстоять свободу Обетованного.

Ей хотелось сделать что-нибудь ужасное, раздражающее - опрокинуть одну за другой статуи драконов, или плюнуть на пол, или развернуться и убежать наверх, чтобы искать защиты у Турия, а потом говорить о тщетности жизни с Мельпоменой... Преодолев себя, Тааль уточнила:

- Каким образом? То есть... Даже если поверить в мою "чистую и бескорыстную душу", - она старалась, правда старалась произнести это не насмешливо, без неповторимых, подспудно-язвительных ноток Альена, знакомых ей по снам. Кажется, не получилось... - Даже если поверить в неё, я не вижу, как это помешает тауриллиан связаться с Хаосом... Они могут уговорить волшебника, создавшего врата, раскрыть их для них. Это всё, что им нужно. При чём здесь я?

- Ну, вся проблема как раз в том, что это не совсем всё, - с непонятным довольством прозвенел Эоле. Он подлетел к куче-Горгину и уселся на него, болтая ногами. - Чтобы разрушить барьер, поставленный Порядком и первыми бескрылыми - ну, или двуногими, или людьми, как уж тебе нравится, - тауриллиан и Повелителю потребуется длинный и сложный обряд. Ты случаем ничего о нём не слышала?..

В последнем вопросе таилась вкрадчивая хитринка - так лягушки прячутся в камышах, а мелкая рыбёшка - под корягами на дне... Всё-таки Эоле лукав, как вода.

- Только то, что этот обряд существует, - честно сказала Тааль. - Боуги под Холмом рассказали мне.

- Боуги под Холмом... - задумчиво повторил Эйдре. - Даже нам без спроса нет туда ходу. Мы предполагали, что им захочется пообщаться с тобой.

- Ещё они говорили о Мосте. И что тауриллиан собирают в своих землях смертных со всего Лэфлиенна и освящённую воду, чтобы открыть его...

- Верно, - сказал Эоле. - Мост - это, по сути, и есть открытый до конца разрыв в Хаос... Это снятие древних заклятий, которые мы призваны охранять. Снятие оков с тауриллиан, их новая дорога к власти. Их возвышение. Для возведения Моста и нужен обряд.

- Так в чём он заключается, этот обряд?

- Для начала им нужна подготовка - много, очень много живой энергии и волшебства, - Зарнара горячо вздохнула, и цветущая Нэйдре теснее прижалась спиной к своей нише. - Для того, собственно, здесь и собираются якобы "порабощённые" (а на деле - скорее обольщённые тауриллиан...) майтэ и кентавры, русалки, оборотни и боуги.

- Потом всю эту энергию вкладывают в конструкцию из волшебных зеркал, - продолжил Уллэ. - Да-да, Тааль-Шийи... Увы, когда-то именно мастер Фаэнто предложил им чертёж для такой конструкции - до того, как отвернуться от тэверли, он был рад помогать им.

- И эти зеркала должны располагаться точно так же, как в Центре Мироздания, - уточнил Эоле. - Я, возможно, уже упоминал о нём при тебе. Он создаёт баланс сил в борьбе Цитаделей, удерживает Мироздание на единой оси. И внутри он полон зеркал - по крайней мере, так говорят... Даже нам, природным духам Обетованного, не войти туда без позволения сущностей Хаоса или Порядка.

Тааль вздохнула. Ей становилось всё грустнее.

- И отливают эти зеркала только из особой воды?

- Умница, - похвалил Эоле. Когда-то Тааль, может быть, и польстила бы его похвала, но точно не теперь. - И в Лэфлиенне, на нашем материке, раздобыть её можно лишь на Алмазных водопадах...

- А что ещё? - спросила Тааль, чувствуя, что они как раз подбираются к самому главному - к её месту в этой стройной картине, в этом полёте, выверенном до мелочей. Главным действующим лицом, конечно, должен стать Альен - и это понятно, - но она? Жалкая, глупая майтэ с псевдо-"чистой" душой; майтэ, у которой по воле воздушного духа обрезали крылья?..

- Ещё - Узы Альвеох, - сказал Эоле, и тут в зале повисла почтительная тишина. Оглушительно громко трещали факелы на стенах.

Тааль перевела дыхание. Чем-то древним и немного страшным веяло от этого имени.

- Узы Альвеох?..

- Давным-давно, в одном далёком мире, который зовётся Рагнарат, жило могучее племя, - вдруг нараспев начал Уллэ - тем же размеренным тоном, каким отец Тааль, Ведающий или старики из гнездовья начинали свои истории. Тааль захотелось сесть на ветку и устроиться на ней поудобнее, готовясь слушать; должно быть, Эйдре и Нэйдре не понравились бы её мысли о ветках... - У них было всё, что нужно для жизни - сила оружия, волшебство, красота и ум, удача, а ещё - прекрасные и грозные песни... Племя было счастливо, и правила им царица по имени Альвеох. Она была хорошей, справедливой правительницей. Но однажды случилось горе - от долгой болезни умерла её любимая сестра; ведь весь народ Альвеох был смертным, и каждому из них грозило неизбежное расставание с плотью... Альвеох бесконечно любила сестру, с детства была неразлучна с нею. Она знала, что сестру не вернуть, но всё-таки пошла в лес и взмолилась перед своими богами, чтобы они позволили им воссоединиться - иначе солнце, и звёзды, и ветер не в радость ей, а дикие цветы кажутся хищными и уродливыми.

- И что же? - спросила Тааль, когда Уллэ примолк. История необъяснимо взволновала её, а сестра царицы почему-то напомнила о Гаудрун. - Им позволили?

- Да. Альвеох молила так сильно, что добилась невероятного: из мира мёртвых ей вернули сестру, но ценой стала часть жизни и души самой Альвеох. Боги и духи Рагнарата собрали большой совет (так говорится в легенде, но я думаю, что речь о порождениях Порядка и Хаоса...) и решили, что только так можно совершить неслыханное святотатство. Отныне Альвеох и её сестра были связаны особыми, нерушимыми узами - не кровью, но магией... Заклятие звучало примерно так:

Сладость одного станет сладостью другого, боль - его болью, горе - его горем. Они обречены следовать друг за другом, как запах следует за ветром, тень - за живым, голодный - за пищей, и сил всего мира не хватит, чтобы их разлучить. Они навсегда сложатся и срастутся, и даже их собственной воле не превозмочь Уз. Со смертью одного для другого жизнь утратит смысл, и во всех последующих рождениях они будут рядом, точно Правый и Левый глаза неба.

И никому во всех мирах Мироздания не было под силу разрушить эти узы...

Тааль молчала, затаив дыхание. Это звучало заманчиво и жутко одновременно. Можно ли жить с такой связью? Чего она больше приносит - счастья или боли?..

- Однако после этого Альвеох, увы, не умерила своей жажды, - продолжал Уллэ. - Пришло время, и Альвеох выбрала себе возлюбленного из другого племени. Они жили счастливо, рожали детей, и с каждым закатом царица умирала от любви, чтобы возродиться к рассвету... Но потом разразилась большая война с давними врагами племени, на которой её возлюбленный был убит.