Дорога длиною в жизнь (СИ)

Зандеру стало обидно, хотелось плакать. Пусть он не красавец, но и не урод же, в самом деле. У него самое обычное лицо. Но при чем здесь лицо? У него много других достоинств. Зачем же он так?

Зандер оторвал взгляд от зеркала и перевел глаза на красавца-графа, лицо которого в данную минуту совсем не выглядело привлекательным, искаженное гримасой ненависти и пренебрежения.

— Уходите, прошу вас, — прошептал юноша, делая очередную попытку оттолкнуть от себя Ориана.

— Э, нет. Я сейчас никуда не уйду, — и граф опять сладко улыбнулся. — Я сейчас тебя соблазнять буду.

— И зачем вам это надо? — не понимал Зандер.

— Хочу знать, чем ты так прельстил короля, что он меня к себе в постель не пускает. Что ты знаешь такое, что не знаю я? Чем ты лучше меня? — сыпал вопросами Ориан.

— Я никогда не был в постели с королем! — ответил обиженно юноша.

— Лжец! Я видел вас тогда! В моем имении. Он вел тебя в комнату! — вскрикнул гневно граф.

— Но я никогда не был с ним в постели! — пришел черед возмущаться Зандеру. — Так вы меня за это ненавидите? Сколько же времени прошло с тех пор?

— Неважно. Он хочет быть с тобой! Я это вижу. И я хочу знать, почему! — не унимался Ориан. — Он меня берет к себе только тогда, когда пытается удовлетворить свое желание, свою похоть, а последнее время вообще не подпускает. Я не верю, что он не удовлетворяет его с тобой. Я его для этого слишком хорошо знаю.

— Но я действительно никогда не был в постели с королем, — попытался убедить его юноша. — Вы увидели то, что хотели увидеть. И вообразили себе невесть что. Король тогда ушел. Я был пьян. Я вообще никогда ни с кем не был в постели, — вдруг признался Зандер.

— Так ты у нас девственник? — расхохотался граф Ориан. — Тогда поистине будет приятно опередить его.

И склонившись к юноше, он мазнул языком по его губам.

— Я целовался с мужчиной, но это было давно. Поцелуй — это всего лишь соприкосновение губ. И я знаю, чем отличаются мужские губы от девичьих, — пытался отвлечь Зандер графа разговорами.

— А хочешь еще попробовать? — спросил Ориан так спокойно, как только смог. И снова склонившись к юноше, теперь аккуратно взял его губы своими и провел по ним языком, приглашая к поцелую.

Зандер почувствовал что-то постороннее на языке графа. Он тут же отстранился от него, разрывая поцелуй, и потребовал:

— Открой рот.

Подчиняясь требованию, граф раскрыл свои красивые губы. Вся линия по центру его языка была украшена маленькими золотыми шариками. Зандер никогда не видел ничего подобного, только несколько раз читал об этом.

— Так значит? — спросил он изумленно.

— Да, ты прав, это сексуальные шарики, шут. Я шлюха. И это делает мое облизывание или поцелуи более возбуждающими для тех, кого я обслуживаю.

И вдруг граф заговорил быстро, прерывисто, как будто пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания:

— Он никогда меня не любил, я это знал всегда. Когда меня под него подложили, он был единственным, кто не бил меня, и хотя бы чуточку был добр со мной. Я принял доброту за любовь. Я думал, что со временем он меня полюбит, но он не разрешил мне даже снять шарики. Красивая постельная игрушка для него я, не более того. И сейчас, думаешь, он с инспекцией сюда приехал, да ничего подобного. Он смотрины девицам устраивает везде, где, может, жену себе выбирает, а я нужен лишь для того, чтобы сексуальное напряжение снять. Не знаю, почему он тебя в постель не берет? Думаю, видимо, у меня опыта больше. Я для тела, ты для души. А ты говоришь, любовь. Где она, твоя любовь?

— Шарики вам не мешают? — Зандер сам себе не поверил, что задал такой вопрос.

Граф, мгновенно успокоившись, покачал головой.

— Нет, но иногда приходится быть осторожным — они могут зацепиться за зубы.

— Как вы вообще можете говорить?

— А шлюхе совершенно не обязательно говорить, он предназначен для другого.

Зандер очень серьезно взглянул в глаза графа:

— Вы не шлюха! Я уверен, что вы не шлюха.

Граф усмехнулся, склонившись снова к Зандеру, прошелся еще раз шариками по его губам и, быстро встав, вышел из комнаты, оставив юношу в одиночестве переосмысливать услышанное.

========== Глава 32 ==========

На следующий день Зандер несколько раз попытался поговорить с графом, но каждый раз был остановлен предупреждающим жестом руки, а потом тот сам подошел к нему и прошептал:

— Шут, мне не надо ни вашей жалости, ни вашего сочувствия. Я сам выбрал свою судьбу и счастлив тем, что могу находиться рядом с королем. Я когда-то посоветовал вам уехать подальше, но вы не вняли моему совету, поэтому прошу просто держаться от постели его величества подальше. Не хочу вас пугать, но я не допущу, пока жив, в его постель никого. Поверьте мне, я готов на все. Я его ни с кем делить не собираюсь и буду убирать любого вставшего на моем пути любыми средствами, вплоть до убийства.

Он помолчал, а потом очень грустно добавил, глядя отрешенно в сторону:

— Я знаю, что он меня не любит. Но вас он не любит тоже. Не пытайтесь занять мое место, это не принесет вам счастья.

Зандер хотел возразить ему, но граф положил пальцы на его губы, пресекая любые слова, и улыбнулся по-доброму:

— Я его ревную ко всем и в особенности к вам. Пока вы рядом с ним, вам не суждено стать моим другом. Постарайтесь сделать все возможное, чтобы не превратиться в моего врага.

Затем убрал пальцы с его губ и приложил к своим, как бы возвращая поцелуй Зандера:

— Я всегда найду способ вас скомпрометировать в его глазах, помните об этом. Он мне поверит скорее, чем вам.

Зандеру хотелось сказать графу что-то ободряющее или утешающее, но тот покачал головой, развернулся и быстро ушел.

«Да что он, в конце концов, маленький, что ли? Сам решит все свои проблемы. Хочет быть с королем, пусть будет. Я тоже хочу. Но больше желаю домой, к Лемми. Как же я по нему соскучился», — и Зандер уже совершенно не думал ни о короле, ни о его фаворите, он расплылся в блаженной улыбке, мечтая, что скоро все закончится и он вернется к своему мальчику.

После той странной ночи Зандеру стало казаться, что граф Ориан как будто его избегает, устыдившись своей мимолетной слабости. Или ему все-таки это казалось? Но он перестал встречать его в замке — на завтрак не приходил юноша, а во время совместных обедов и ужинов граф не появлялся. Он, конечно, мог принимать пищу и в своих покоях, в отсутствие короля это не возбранялось. Но все равно, Зандер почему-то начал волноваться, не случилось ли с Орианом чего. Спрашивать у кого-либо о самочувствии графа было не слишком удобно, осталось расспросить только Кертиса. Тот сам ничего о графе, естественно, не знал, но обещал поинтересоваться у слуг. И уже к вечеру верный Кертис доложился:

— С господином графом все в порядке, он просто пьет уже несколько дней и не желает никого видеть, слуг тоже к себе не допускает. А двери покоев открывает, чтобы только взять очередную порцию вина и еды.

— Плохо! — вздохнул Зандер.

— Конечно, плохо, — согласился с ним слуга. — Когда возвратится его величество, он будет весьма недоволен.

— Запасные ключи от комнат графа имеются? — Зандер решил все же проникнуть в покои Ориана и разобраться, что к чему.

Кертис улыбнулся:

— Все двери запираются только изнутри. Вы могли бы заметить, что снаружи замков нет ни на одной двери.

— Плохо, — снова вздохнул Зандер. — А снаружи можно как-нибудь попасть в комнату графа? Например, по лестнице, приставленной к стене?

— Скорее всего, можно, надо пойти и посмотреть, — предложил слуга.

И они, как два разведчика или два заговорщика, обойдя замок, рассматривали окна покоев графа, задрав головы. Такой длинной лестницы им в замке не найти. Кертис обещал все же поискать и обратил внимание Зандера на приоткрытое окно в ванной комнате.

«Только бы он не заметил и не закрыл, а уж в его окно я как-нибудь заберусь», — молился всем существующим богам юноша, пытаясь унять радостно подпрыгивающее сердце.