Дорога длиною в жизнь (СИ)

От бессилия и злобы ему хотелось кричать, топать ногами и крушить все подряд. И граф, схватив свой меч, стал с остервенением рубить небольшие кустики, росшие вдоль дороги, чтобы как-то дать выход своему гневу. Он так увлекся, что поздно заметил всадника, который подъехал к нему и с недоумением наблюдал за его действиями. Графу оставалось только принять гордую осанку, выпрямившись, и прикрыть ладонями причинное место. Каково же было его изумление, когда он узнал во всаднике не кого-то иного, а шута. Тот… полностью одетый… сидел на своем иберийце, а за повод держал его кладрубера, к седлу которого была приторочена одежда графа.

— Бросайте свое занятие, граф Ориан, — рассмеявшись, произнес юноша, любуясь телом графа. — Одевайтесь. Я могу выступить в роли камердинера, если захотите. И поскачем наперегонки в замок, а то вдруг на вас опять кто-нибудь нападет. А потом виноватым я окажусь, что оставил вас без помощи и… обнаженным.

Он хоть и предложил графу одеваться, но лучше бы тот этого не делал — такое красивое тело не стоило прятать под одеждой.

— Как вам это удалось, драконоборец? — граф не мог поверить своим глазам: его одежда была целехонькая.

— Я вам это расскажу как-нибудь в следующий раз, — снова рассмеялся шут, видя полное изумление графа. — Одевайтесь быстрее, не ровен час, кто-нибудь поедет по дороге и увидит вас в таком виде. Догоняйте!

И шут, тронув своего коня коленями, умчался вперед, поднимая клубы пыли.

========== Глава 31 ==========

Прошло два дня, потом прошло еще два, и только тогда, наконец, король вернулся в замок герцога. Практически не отдохнув и не дав отдохнуть своей охране, он дал команду собираться для дальнейшего путешествия. Как к нему ни ластился граф, он не подпустил его к себе, а вызвал только Зандера. Написав несколько писем и снабдив их едкими комментариями своего шута, отпустив того до утра, он передал их адъютанту.

Утром король снова не разрешил приблизиться графу к себе, а приказал, чтобы рядом с ним находился только его шут. Граф Ориан, глотая пыль и кусая от злости губы, ехал сзади. Ему не давала покоя мысль, что могло произойти за те четыре дня, пока отсутствовал король.

Путешественники, как и планировалось, останавливались во всех имениях и замках, встречающихся у них на пути, и везде они задерживались не менее чем на неделю. Зандер понял, что до следующей весны они вряд ли вернутся в столицу, и его сердце сжималось от волнения за Лемми и Лайзу. Конечно, денег им хватит, как, впрочем, и порошка. Ну а вдруг они задержатся еще дольше? Догадается ли девушка, что нельзя Лемми выходить на солнце, если он не примет снадобье? И, не выдержав, он написал письмо лекарю Вильгельму Риттерсу с просьбой помочь мальчику, если он не появится в столице вовремя.

Зима на границе была гораздо мягче, чем в столице, сказывалось недалекое присутствие океана с его теплым течением. Зандеру вспоминалось, как они зимовали с тетушкой Деспиной на море, когда болела Лайза. Только это было совсем далеко отсюда, на юге.

Ничего интересного последнее время в его жизни не происходило, обычные рутинные обязанности. Только в отсутствие его шутовского костюма король не заставлял сидеть у его ног и поэтому обращался с ним, как с обычным аристократом. Граф Ориан отношения своего к Зандеру не изменил. Иногда юноше даже казалось, что ненавидеть он его стал еще сильнее.

В самом конце пути они посетили еще замок герцога Генри Бевельстока, где поселились, вроде бы как, ненадолго. Король, сообщив своим подданным, что уезжает с охраной и слугами с небольшим официальным визитом, отбыл в крошечное островное государство Намирию на корабле, высланным за ним тамошним королем. Шут и фаворит опять остались одни, предоставленные сами себе.

Зандер, пока отсутствовал король, взял за привычку уходить вечером из замка, чтобы полетать, обратившись драконом, и возвращался только под утро. Необходимости посещать завтрак не было, поэтому он позволял себе поваляться в постели после ночных прогулок до обеда. А потом скакал на своем иберийце по окрестностям замка или просил начальника местного гарнизона потренировать его в сражении на мечах. Юноша мужчине понравился, и он или в паре с ним участвовал в учебном бою, или находил ему равного по силам спарринг-партнера и всегда указывал на его ошибки, совершенствуя мастерство Зандера.

Все было в его жизни вроде бы неплохо, иногда его беспокоили только гневные и презрительные взгляды графа Ориана, но он старался с ним встречаться как можно реже, тем более что пока в этом не было необходимости.

Зандер вернулся, как всегда, под утро и, самостоятельно раздевшись — он не заставлял верного Кертиса дожидаться его с прогулок — улегся спать. Ему снился Лемми, как он теплым тельцем прижимается к нему, обнимает тонкими руками и обдает горячим дыханием плечо. Сквозь сон Зандеру почудилось, что Лемми толкает несильно его в бок. Ничего не понимая, юноша неохотно приоткрыл глаза. Нет, это не сон, он увидел смутные очертания человека в своей постели, обнимающего его, и лишился дара речи. А тем временем нежные руки уже не просто обнимали, а шарили под одеялом по голому телу в области пупка, постепенно спускаясь все ниже. Зандер вздрогнул, оттолкнул от себя чужие руки, резко сел и обалдело уставился на… графа Ориана.

— Что вы здесь делаете? — недоуменно произнес он, все еще надеясь, что это сон. Граф не может быть в его постели, он в последнее время просто о нем много думал, вот тот и приснился ему вместо Лемми.

— Тихо, не стоит шуметь, — заговорщицки прошептал граф Ориан, склонившись к самому уху Зандера и обдавая его горячим дыханием.

Теперь юноша проснулся окончательно. Понимая всю абсурдность ситуации, он попытался оттолкнуть его от себя одной рукой. Но граф довольно жестко перехватил ее.

— Я пришел тебя соблазнить, шут, — сказал он негромко, но очень отчетливо.

Зандер другой рукой натягивал на себя одеяло, пытаясь не дать графу гладить себя. Он же не железный, и тот ему очень нравился.

— Не строй из себя недотрогу, — сказал, хихикнув, граф, не позволяя вырвать руку из крепкого захвата и прикрыться одеялом. Он сладко улыбнулся Зандеру.

— Да вы пьяны! — попытался возмутиться юноша в ответ.

— Что ты! Я даже за ужином не выпил ни капли, готовясь встретиться с тобой.

— Что вам от меня надо? — недоумевал Зандер.

— Я же сказал, что пришел тебя соблазнить. Ты же хочешь меня, не так ли? — граф уже не хихикал, он был вполне серьезен.

— Нет, — твердо ответил ему юноша, — в своей постели я не хочу вас видеть.

— Я знаю, что ты хочешь его, — зло проговорил Ориан, как обычно, презрительно скривившись. — Но перестань ломаться, как грошовый пряник. У меня такой богатый опыт и столько всяких игрушек, что ты захочешь секса со мной, даже если до этого не хотел меня.

— Меня не интересует секс ради секса, — Зандер продолжал отталкивать от себя графа.

— Вот как? А ради чего тебя интересует секс? — усмехнулся граф. — Ради какой великой идеи?

— Ради любви, например, — юноша попытался не сердиться на Ориана и объяснить ему свою жизненную позицию.

— Ты веришь в любовь? — довольно громко рассмеялся граф, совершенно не заботясь, что его могут услышать слуги или посторонние. — Наивный мальчик! Ее нет. Есть желание, страсть, похоть, в конце концов. Смотри сюда, — и Ориан поднес к лицу Зандера маленькое зеркальце, вынув его из кармана своей куртки.

— Вы всегда носите с собой зеркало? — изумился юноша.

— Конечно, я же должен знать, как я выгляжу! — ответил тот и тут же спросил:

— Ну и что ты видишь?

Из зеркала на Зандера смотрели орехового цвета глаза — это все, что он мог сказать о своем лице.

— Ну и как ты думаешь, с таким лицом ты сможешь его соблазнить? — злорадствовал граф.

— Я думаю, что вам лучше покинуть мою комнату. Вдруг вас будут искать? — твердо ответил Зандер.

— Думаешь, что кому-то взбредет в голову искать меня, меня, королевского любовника-красавца в твоей комнате, шут? — презрению графа не было предела.