Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

– И еще я видел ночью лодку на Роянском канале! – вскричал он, вытирая пот. – Какойто человек в одежде писца очень быстро греб в сторону храма Сета!

"Или Баст", – встревожено подумал Сетиер. Он знал, что там оставили засаду. Если воины не зевали, чужак уже пойман или убит.

– Ты поступил правильно, что доложил мне об этом, – одобрительно сказал первый пророк. – Сейчас отправляйся в Дом людей и расскажи все господину Карахафру.

И в качестве поощрения протянул помощнику жрецачтеца руку для поцелуя. Хотя обычно такой жест позволяли себе только верховные жрецы. Молодой человек все понял правильно и с чувством облобызал узкую начальственную длань.

Проводив его взглядом, Сетиер все же написал коротенькую записку Моотфу и отправил слугу к старшему мождею.

Услышав вкрадчивый стук в калитку, Мерисид удивилась и испугалась. Но оказалось, что её решили навестить знакомые слуги соседей. Скорее всего, их послали любопытные хозяева узнать, что же случилось сегодня утром. Пьяненькая девушка с удовольствием рассказала, что отправила мумию своей лучшей подруги в посмертное паломничество и радушно пригласила гостей разделить с ней скромную трапезу, посетовав на отсутствие закуски. Слуги тут же принесли вчерашних, черствых булочек, луку, чеснока, каши и даже немного фиников, а хозяйка взгромоздила на стол последний кувшин пива.

Учитывая важность его сведений, Карахафр пригласил помощника жрецачтеца к столику в самом углу своей клетушки. Присев на табурет и понизив голос, молодой человек повторил все, что недавно рассказывал первому пророку. Седак внимательно его выслушал, задал несколько уточняющих вопросов и тут же послал слугу Дома людей к старшему мождею, а сам, прихватив Карасета и помощников, поспешил в дом Небраа.

После пива и вина дошла очередь до песен с танцами. Вспомнив молодость, Мерисид решила станцевать под сиплую флейту, но грохнулась на пол и больно ушибла копчик. Добрые гости помогли девушке подняться и тут же поднесли обезболивающего. Тем не менее, хмель из головы служанки частично выветрился.

Праздник был в самом разгаре, когда в усадьбу вломился озабоченный Карахафр. Мерисид заплетающимся языком пояснила грозному помощнику старшего писца, по какому поводу пьянка.

– Ты отправила в паломничество мумию Нефернут? – недоверчиво сощурился седак.

– Да, мою лучшую подругу, – служанка размазала по щеке слезы, пополам с краской. – Она погибла такой… такой ужасной смертью. Её душе очень нужна помощь святынь храмов Бухена и Амошкела…

Она всхлипнула, но Карахафру казалось, что девушка не так пьяна, как хочет казаться.

– А чем же ты заплатила Мирагнешу? – стал допытываться он. – У тебя осталось золото?

– Откуда?! – вскинула брови служанка. – Нет. Я ему всю одежду отдала, что нашла в доме. Целый сундук юбок, рубах и полотенец. Он даже покрывала с одеялами взял, жадина!

Она икнула и стала валиться на бок.

Помощник старшего писца схватил Мерисид за локоть и помог удержаться на ногах. Он обернулся и коротко бросил застывшим в молчании гостям:

– Все вон.

Слуги стали торопливо покидать обеденный зал. Не дожидаясь, пока они уйдут, седак сделал знак рукой застывшему у стены Карасету.

– Вот он говорит, что у тебя по ночам здесь горел светильник?

– Да, – воинственно подтвердил помощник жрецачтеца.

– И слышались какието голоса? – Карахафр в упор посмотрел на молодого человека, тот смешался, опустил глаза, но, вовремя сообразив, что от него хотят, кивнул.

– Да.

На миг ему показалось, что в пьяных глазах служанки мелькнула растерянность. Она заморгала, всхлипнула.

– Так я боюсь.

– Что? – не понял помощник старшего писца.

– Небраа то колдуном оказался! – она пододвинулась к собеседнику, обдав его ароматом пива, вина, чеснока и лука. – А вы его не поймали! Ушел он от вас с помощью магии…

– Ну и что?!

– А то, что спать я в темноте боюсь! – выкрикнула Мерисид. – Всю ночь молюсь Сету, Амошу, Убису и матери Исид! Вот этот дурачок меня и слышал!

– Как ты смеешь, мерзавка! – петухом крикнул Карасет и отвесил девушке полновесную оплеуху.

Не взглянув на распластанную по полу служанку, седак рявкнул:

– Обыскать здесь все! Заглядывайте во все щели! Выгребную яму проверьте! Ищите, чтото здесь не так. Перетрясите все сундуки.

Вдруг он замер, посмотрел на помощника жрецачтеца.

– Он был в сундуке!

– Кто? – не понял молодой человек.

– Небраа!

– Точно! – обрадовался Карасет, довольный, что его подозрения оправдались.

Седак схватил его за руку.

– Бегом к соседям! Найди когонибудь, кто видел, как грузили корабль паломников. И бегом сюда!

Его энтузиазм и азарт преследования передались молодому человеку. Он кивнул и выскочил из зала.

Мерисид с трудом поднялась с пола и тяжело опустилась на табурет.

– Что же ты не позвала проводить мумию подруги ни плакальщиц, ни жрецачтеца? – с притворной ласковостью спросил помощник старшего писаря.

Служанка усмехнулась.

– А чем я им платить буду? Ну, со жрецомчтецом я еще договорюсь. А плакальщицы с меня телом не возьмут.

Карахафр смущенно крякнул. Такое простое объяснение не приходило ему в голову.

– Зря вы меня в чемто подозреваете, господин, – всхлипнула Мерисид. – Я давно хотела отправить мумию Нефернут в паломничество. С Тусетом говорила, пока не узнала, что он колдун. Потом уговорила господ. У меня кроме неё никого не было. Родители умерли, у брата своя семья…

Помощник старшего писаря верил и не верил ей. Он знал о давней дружбе храмовой танцовщицы и наложницы Тусета. Но сейчас его больше интересовал пропавший Небраа и проклятый чужак, который гдето лазит с доносом Минхотепа.

– Как твой господин относился к чужакам, слугам Тусета? – спросил он.

– Не понимаю твой вопрос, господин, – пожала точеными плечами девушка. – Как брат хозяина. Разговаривал, слушал.

– А Небраа было известно, где прячется чужак?

– Не знаю, господин, – беспомощно развела руками служанка.

– Он при тебе не говорил о храме Баст?

Мерисид мучительно наморщила лоб.

– Когда госпожа собралась навестить могилу тети, он это одобрил. И потом они о чемто долго разговаривали на крыше.

В дверях обеденного зала показался Карасет, тащивший за руку упиравшегося молодого слугу.

– Вот! – ликующе проговорил помощник жрецачтеца. – Он видел, как грузили сундук.

Седак резко обернулся.

Парнишка низко поклонился, стал чтото лопотать. Но Карахафр прервал его резким взмахом руки.

– Ты видел сундук, который погрузили на корабль паломников?

Слуга наморщил лоб, потом радостно кивнул.

– Когда саркофаг поставили на палубу, двое матросов побежали в усадьбу и принесли сундук.

– Двое? – уточнил седак.

– Да, господин, – уверенно подтвердил парнишка. – Они очень торопились. Бегом бежали.

– Иди! – махнул рукой Карахафр, а застывшему с открытым ртом помощнику жрецачтеца пояснил.

– Такую тушу как у Небраа вдвоем не уволочешь.

Отвернувшись к Мерисид, он вновь стал расспрашивать её о господах. По словам служанки, они в последнее время часто ругались, непонятно изза чего.

Один за другим появились помощники седака. Как и следовало ожидать, им не удалось отыскать ничего подозрительного.

Карахафр встал, собираясь уходить.

– Господин, – поклонилась служанка. – Я все еще могу здесь жить?

Тот задумался, явно наслаждаясь волнением молодой женщины, потом величественно кивнул:

– Только ты должна следить за усадьбой.

– Слушаю, господин! – облегченно вздохнула служанка.

– Я поговорю с главным инспектором, ты будешь получать еду со складов живого бога, жизнь здоровье, сила, – продолжал раздавать подарки седак. – Зайдешь завтра, старший писец должен внести твое имя в список слуг Дома людей.

Мерисид упала на колени.

– Немедленно наведи здесь порядок, – строго приказал Карахафр, протягивая руку для поцелуя. – Узнаю, что принимаешь здесь когонибудь без разрешения, выгоню! Хочешь торговать собой – иди в порт!