Меч Шаннары

— Это Сланцевая долина, преддверие Зала королей и пристанище духов разных эпох, — вдруг вырвался из могучей груди его звучный раскатистый голос. — А озеро называется Преисподней, его воды губительны для смертных. Вы спуститесь со мной в долину, но дальше я пойду один.

Не дожидаясь ответа, он начал медленно спускаться по склону, уверенно ступая по оползающим камням и не сводя глаз с озера. Все завороженно шли следом, чувствуя, что именно здесь единственное место четырех земель, где Алланон настоящий повелитель, и именно здесь должно случиться что-то очень важное. Даже не понимая, откуда в нем такая уверенность, Ши не сомневался, что этот странник, историк, философ и мистик, который провел их через бессчетные опасные преграды к одному ему понятной цели, загадочный незнакомец, известный им под именем Алланон, наконец-то пришел домой. Вскоре они были уже на дне Сланцевой долины, там Алланон внезапно остановился и повернулся к своим спутникам.

— Ждите меня здесь. Что бы ни случилось, не ходите за мной. Не двигайтесь с этого места ни на шаг, пока я не вернусь. Там, куда я отправляюсь, только смерть.

Все замерли на месте, глядя, как Алланон идет по каменистому дну долины к берегу таинственного озера. Его высокая темная фигура двигалась размеренно, ни на шаг не отклоняясь от выбранного пути, широкий черный плащ слегка развевался от ходьбы. Ши бросил быстрый взгляд на Флика, напряженное лицо брата выдавало страх перед неизвестностью. Поддавшись минутной слабости, Ши чуть не бросился бежать из этого ужасного места, но тут же опомнился и взял себя в руки. Он порывисто прижал руку к груди, с облегчением ощущая успокаивающую тяжесть маленького мешочка с эльфийскими камнями. От их близости становилось легче, хотя он и сомневался, что волшебные камни сумеют совладать с силами, не подвластными Алланону. Ши встревоженно посмотрел на товарищей, глядящих вслед удаляющейся фигуре, и увидел, что Алланон уже достиг берега Преисподней и остановился, словно в ожидании. Мертвящая тишина, казалось, сдавила всю долину. Не сводя глаз с темной фигуры, неподвижно застывшей у края воды, молодые люди молча ждали.

Алланон медленно воздел к небу руки из широких складок огромного черного плаща, и на глазах у изумленных зрителей зеленоватое озеро вспенилось и забурлило в бешеном негодовании. Вся долина тяжко содрогнулась, словно некая тайная, до сих пор спавшая жизнь вдруг пробудилась. Перепуганные смертные беспомощно озирались вокруг, с трепетом ожидая, что в следующую минуту отвратительное чудовище с каменной пастью, которое умело притворялось мирной долиной, проглотит их. Алланон спокойно стоял на берегу, когда в середине озера яростно вскипела вода и к темным небесам взметнулось облако брызг, с пронзительным шипением вырываясь из глубин к долгожданной свободе. Внезапно в ночном воздухе родился протяжный стон, словно непрошеный гость, стоящий у кромки воды, нарушил сон заточенных здесь душ. Четверо друзей, застыв от ужаса на краю долины, почувствовали, как нечеловеческие, леденящие кровь голоса смерти врезаются в мозг, безжалостно высасывая последние капли храбрости и оставляя взамен лишь холод и страх. Не в силах двигаться, говорить, даже думать, так они и стояли, словно каменные изваяния, а звуки призрачного мира налетали на них и прокатывались сквозь сознание, принося весть о том, что лежит за гранью жизни и за переделами понимания.

И вдруг, под низкий рокот, исходящий, казалось, из самого сердца земли, среди хора отвратительных голосов, озеро разверзлось и в центре водоворота, из черных глубин возник силуэт старца, согбенного временем. Призрачная бледная фигура распрямилась в полный рост и застыла на поверхности озера, высокое худое тело старика тускло мерцало, как и вода под его ногами. Флик побелел как полотно. Он больше не сомневался, что последние минуты их пребывания на этом свете скоро истекут. А у края воды, как и прежде недвижно, стоял Алланон, опустив худые руки; черный плащ плотно облегал его застывшую, как статуя, фигуру, лицо странника было обращено к парящей перед ним бледной тени. Казалось, они беседуют, однако в нескончаемом многоголосье безумного хора мертвецов, яростно взлетающем в ночном сумраке всякий раз, когда рожденный Преисподней старик поднимал руку, невозможно было различить ни слова. Несколько коротких мгновений длился этот безмолвный разговор и завершился, когда призрак внезапно развернулся к зрителям, вскинул тощую истерзанную руку и указал на них. Ши кожей ощутил леденящее дыхание, пробирающее до самых костей, и понял, что в эту минуту его коснулась сама смерть. Затем бледный дух отвернулся и, махнув на прощание рукой Алланону, медленно погрузился в темные воды Преисподней и исчез. Едва призрак скрылся из виду, как вода вновь медленно вспенилась, стоны и крики взрезали ночь с новой, исступленной силой, потом сменились протяжным скорбным воплем и наконец стихли. Поверхность озера вновь стала гладкой и спокойной, и люди остались одни.

Уже на востоке пробивались первые лучи солнца, когда высокая черная фигура на берегу вдруг слегка покачнулась и рухнула на землю. Четверо друзей замерли от неожиданности, но после секундного колебания бросились к своему командиру, поскальзываясь и спотыкаясь на шатких камнях. Подбежав к Алланону, они встревоженно склонились над ним, не зная, что делать дальше. Наконец Дьюрин протянул руку и осторожно потряс неподвижное тело, позвав Алланона по имени. Ши начал растирать его огромные, холодные как лед мертвенно-бледные ладони. Все ужасно перепугались, но уже через несколько минут Алланон слабо пошевелился и открыл глаза. Сначала он молча разглядывал взволнованные лица перед собой, потом медленно сел, а все остальные опустились на корточки рядом.

— Должно быть, напряжение было слишком велико, — еле слышно пробормотал он, потирая лоб. — Потерял сознание, когда связь с ним оборвалась. Сейчас мне уже лучше.

— Кто это был? — быстро спросил Флик, он ужасно боялся, что бледное существо снова появится.

Алланон, казалось, задумался над его вопросом, пристально глядя перед собой, лицо его судорожно подергивалось.

— Потерянная душа, давно забытая этим миром и обитающими в нем людьми, — произнес он печально. — Он сам обрек себя на такую полужизнь-полусмерть, которая может длиться вечность.

— Не понимаю, — произнес Ши.

— Сейчас это неважно. — Алланон резко отмахнулся от вопроса. — Несчастный призрак, с которым я говорил, — тень Бремена, того друида, что когда-то сражался с Повелителем чародеев. Мы говорили о мече Шаннары, о нашем походе в Паранор и о судьбе, которая нас ждет. Сказал он немного и лишь о том, что судьба наша решится очень не скоро. Судьба всех, кроме одного.

— Что это значит? — робко спросил Ши.

Алланон с трудом поднялся на ноги, молча оглядел долину, словно убеждаясь, что встреча с призраком Бремена завершена, затем развернулся к взволнованным молодым людям, ждущим ответа.

— Непросто сказать такое, однако вы прошли долгий путь и заслужили право знать. От призрака Бремена, заточенного в преддверии ада, я услышал два пророчества о судьбе нашего отряда. Первое — через две зари мы увидим меч Шаннары. Но если верить второму его пророчеству — один из нас не перейдет через перевал Драконьих Зубов. Зато он первым коснется священного клинка.

— Все равно не понимаю, — признался Ши после минутного размышления. — Ведь мы уже потеряли Хенделя. Наверное, призрак говорил о нем.

— Ты ошибаешься, мой юный друг! — печально вздохнул Алланон. — Когда призрак делал свое последнее предсказание, он указал на вас четверых. А это значит, кто-то из вас не дойдет до Паранора!

Менион Лих затаился за валунами у тропинки, ведущей наверх, к Сланцевой долине, и терпеливо дожидался таинственного преследователя, который шел за ними до самых Драконьих Зубов. С другой стороны тропы, невидимый в сумраке теней, замер принц Каллахорна, рука его лежала на рукояти меча, тускло посверкивающего меж камней. Менион тоже взялся за меч и вгляделся в темноту. Ничто не нарушало ночную тишину. Тропа была видна футов на пятнадцать, потом делала резкий поворот и скрывалась за грудой огромных валунов. Прошло не меньше получаса, но никто не появлялся, несмотря на горячие заверения Дьюрина о слежке. Менион вдруг испугался при мысли о том, что загадочное существо, крадущееся за ними, может оказаться посланником самого Повелителя чародеев, а если так, то ему ничего не стоит взмыть в воздух, миновать их засаду и добраться до остальных. От этой мысли он вздрогнул и уже хотел подать знак Балинору, когда его внимание вдруг привлек неожиданный шорох на тропе. Он немедленно вжался в скалы.