Тридцать четыре Ежки для Кощея. В погоне за женихом (СИ)

На единственном окне висели короткие занавески с рюшами - вышитые на них русалки с лешим по-доброму улыбались мне. У окна стоял добротный дубовый стол накрытый белоснежной скатертью. Но что меня большего всего удивило, так это стоящая на середине стола ваза с моими любимыми полевыми цветами.

«Неужели бабушка Акулина знала, что я приеду?» – закралось в душу подозрение. – «Нет, этого просто не может быть», - немедленно одернула себя. И вообще, на дворе стояла глубокая ночь, и пора, было, ложится спать, а не забивать свою голову глупыми мыслями.

Я подошла к стоящей в углу кровати с настоящей периной, поверх которой было постелено покрывало ручной работы. Вытканная на нем поляна с разведенным ритуальным костром выглядела настолько натурально, что невозможно было отвезти глаз: вот языки пламени взметнулись вверх, вот кроны деревьев качнулись в такт дуновению ветра, вот родственницы пустились в пляс…

«Это ж сколько времени понадобилось бабушкам, чтобы соткать подобное чудо!» - я с восхищением провела рукой мягкой по ткани и стянула покрывало с кровати. Сложив его, аккуратной стопкой убрала на подоконник. Зиги тут же запрыгнул на постель и с удовольствием растянулся на ней.

Сбросив у двери обувь, босыми ногами я прошлепала к ручному умывальнику. Нацедив немного холодной воды, несколько раз плеснула себе в лицо, довольно отфыркиваясь.

- Ножи точить? – чуть ли не мурлыча, деловито поинтересовался пушистый друг.

- Это еще зачем? – Схватив висевшее на крючке полотенце, я удивленно обернулась.

- Путников грабить. Надо же нам в пути чем-то питаться, когда сбежим от твоих надзирательниц, – лениво потягиваясь, пояснил он.

Все еще надеясь, что питомец шутит, я присмотрелась к нему. Зиги, как ни в чем, ни бывало, вылизывал свою шерсть. Сегодня он возомнил себя котом, а пару недель назад считал себя собакой. С тех пор, как я наложила на него чары, он находился в постоянном поиске «себя» – как неоднократно пояснял мне питомиц свое поведение.

- Мы никого не будем грабить! – вытерев лицо, убежденно произнесла я. Но Зиги и ухом не повел, напротив - обиженно нахохлился.

- Ты мне всё веселье испортила! – фыркнул он и демонстративно от меня отвернулся.

- Раз ты не хочешь внять доводам разума, я тогда вынуждена буду рассказать Матильде, как ты вместо того, чтобы к своей ненаглядной спешить, затеял неравные игры с прохожими. Она вмиг тебя в чувство-то приведет! И в следующий раз ты не будешь со мной спорить!

Зиги нервно дернулся и едва ли не заскулил:

- Не надо ничего рассказывать Матильде. Короткой дорожкой - мы сразу домой, – пообещал он.

Мои губы дернулись в улыбке. Не желая обидеть пушистого друга, скрывая неуместное веселье, я отвернулась и повесила полотенце обратно на крючок. Конечно, я не собиралась ничего рассказывать Матильде – мы своих не выдаем. Ну и вообще: как бы я это сделала? Она же кошка, а по-кошачьи я не говорю. Видимо, со страха Зиги об этом позабыл и, будем надеяться, еще не скоро вспомнит.

Скинув одежду, я забралась на мягкую постель. Зиги улегся в ногах. Он все еще на меня дулся и, хоть старался этого не показывать, его выдавал недовольно бьющийся о постель хвост. Я задула свечу и комната погрузилась во мрак.

Глядя в потолок, я все думала о Елисее, строя планы о нашем будущем. Уже засыпая, я пообещала себе, что обязательно найду способ вернуться к нему.

Глава 4

Утро началось с громкого стука в дверь. Кто-то злонамеренно пытался снести ее с петель.

- Солнышко, ты уже проснулась? - ласково спросили с той стороны. Голос принадлежал бабушке Евпраксии.

Я тоскливо взглянула за окно - на улице едва забрезжил рассвет. И чего это ей в такую рань не спалось?

Ответ на этот невысказанный вопрос не заставил себя долго ждать.

- Просыпайся, дорогая, все собрались на совет. Не поторопишься, начнут без тебя.

- Как - без меня?! - крикнула я, напрочь забыв о сне.

- Я так и думала, что ты захочешь поприсутствовать, - судя по голосу улыбнулась Евпраксия. – Давай поторапливайся, Мирослава, а то пропустишь все самое интересное, - из-за двери послышался звук удаляющихся шагов.

Спрыгнув с кровати, я схватила футболку, в которой прибыла накануне и, просунув в нее голову, оставив ее болтаться на шее, кинулась к джинсам. Бабушки были не в восторге от моего выбора одежды. Однако модные новинки «иных» нравились мне гораздо больше длинных юбок и свободных рубах, принятых в клане Ежек. Пусть не сразу, но им пришлось смириться с моими предпочтениями в одежде. Натянув, наконец, джинсы и поправив пояс на талии, застегнула молнию. На ходу просовывая руки в рукава футболки, опрометью бросилась к двери.

- Ты чего не спишь в такую рань? – потягиваясь, сонно пробормотал Зиги. Этого никакое землетрясение не разбудит, пока он сам не захочет, он тот еще соня, а тут – на тебе! - сам вдруг проснулся.

- Какой тут сон, когда бабушки совет собрали! – бросила я, наспех завязывая шнурки на кроссовках. - Пятой точкой чувствую - что-то затеяли.

- Что ж ты раньше меня не разбудила! – спрыгнув с кровати, потягиваясь, возмутился питомец.

- Да я сама недавно проснулась! – Подхватив на руки Зиги, выбежала из комнаты.

Сбежав по ступенькам, я на всех порах помчалась в горницу. Меня интересовала маленькая неприметная дверца, расположенная недалеко от главного входа. Многие считали, что за ней скрывается чулан и были бы весьма удивлены, узнай об истинном ее назначении. Без труда найдя нужную дверь, я потянула за ручку и сразу переместилась в темное, без единого окна помещение - сработало заклинание переноса.

На самом деле, дверь в чулан постоянно была заперта, а иначе бы все гости, по незнанию забредшие туда, знали бы тайны нашего рода.

С десяток свечей тускло освещали небольшую комнату с большим напольным зеркалом, установленным по центру. Напротив него по одну сторону от Акулины стояла Евпраксия, по другую – Евдокия. Не замечая моего присутствия, они общались с другими родственницами. Матушки среди них не было. А вот это очень странно.

Отпустив Зиги на пол, подошла к бабушкам. Те даже не заметили моего присутствия, настолько были увлечены решением моей судьбы.

- Говорю вам, сошлите к нам девчонку, у нас как раз рук не хватает – свинья давеча принесла с десяток поросят и забот у меня прибавилось. Я бы не отказалась от помощницы, - причитала Вацлава, жена недавно чуть не упокоенного дядьки Назара.

- Вместо того, чтобы о поросятах беспокоиться, лучше бы о муже своем подумала, - одернула ее Акулина. - Хоть мужика твоего мы приструнили, это не значит, что у него не хватит ума сбежать от тебя.

- Как его удержать, коли он на других девах засматривается?.. - недовольно поморщилась Вацлава.

- Тебя что, всему учить надо?! – всплеснула руками староста. - С мужиками надо как с мухоморами: сначала промариновать и вымочить, а только после этого они могут быть использованы!

«Правильно, так ее старушка Акулина!» – в душе ликовала я.

- Тогда тем более отдавайте мне Мирославу! – снова забухтела тетка.

Это еще чего она удумала!!! Я ей такую «Мирославу» покажу - она вовек не забудет мою помощь!.. Я чуть ли руки не потирала от предвкушения.

- Перебьешься, - остудила ее пыл староста, и я немного приуныла – ведь могла повеселиться от души, а заодно и Зиги отвел бы душу. Всяко лучше, чем путников пугать!

– Какие есть еще предложения? – тем временем допытывалась бабушка Акулина.

- А давайте ее к лешему Виссариону отправим, он вон как управляется со своей лесной братией, каждый листочек на своем месте весит, а у каждой животины свой уголок имеется. И живут-то они все дружно и ладно – боятся перечить старику, – с воодушевлением предложила одна из дальних родственниц.

- Все не то! – воспротивилась староста и неодобрительно покачала головой. – Мы что, немощные старухи, сами с молодняком справиться не можем?