Охотник и его горгулья (СИ)

Шум улиц отступил, мысли прояснились. Я покачивался и смотрел на небо. Ветер гнал облака куда-то на юг, раскладывая из них постоянно меняющийся узор. Словно белоснежная стая диковинных птиц, они летели к морю, на свидание с гордыми кораблями, чьи паруса пузаты, а капитаны отважны…

Я почти видел их, покачивающихся на волнах, грезящих о дальних землях, о сказочных островах, где люди живут иначе, но мечтают о том же, что и мы здесь… Я читал их имена: певучие, порой гордые, но чаще нежные, данные с любовью и скрытыми чаяньями корабелов: "Ласковая Сирвен", "Лучшая в Агарасе", "Королева синеглазых волн", "Летящая сквозь ночь", "Говорящая с Луною"…

Мне почему-то захотелось умчаться туда, в любой портовый городок, выбрать самый красивый корабль и напроситься к его капитану в дальнее странствие, например, к Пьяному архипелагу, к острову Хмурого Великана. Или даже к Земле Трех Надежд… Я там уже побывал в юности с учителем и матерью. Милые, любимые южные земли, я скучаю, но не променяю свою нынешнюю жизнь на что-то другое. Во всяком случае, в ближайшие несколько лет.

Правда, порой моей душой завладевал мифический Хозяин южных дорог, неравнодушный к чужакам и мечтателям. Он звал меня на край земли и грозился бросить там одинокого, но абсолютно счастливого…

- Бездельник! Катастрофический бездельник!

- Сейчас укушу его, сразу исправится.

О, явились крылатые. Помечтать не дадут - что горгулья, что подружка ее кровососущая.

- Вставай, - не унималась Нюка, - Там Тирель с Виресой много чего интересного откопали. А Тарвис тебе настоящий подарок приволок - древний клад. Конфисковал у строителей, когда те старый дом на Танцевальной площади сносили и в подвале сундук обнаружили.

Виреса здесь? Бегу. Да что там, лечу!

Прежде чем исчезнуть навсегда, длинные плети вьюна пожухли, цветы завяли и свернулись в черные комочки. Шум пчел и шепот волн растворились в мелодии городских улиц. Даже облака вернули себе привычную форму манной каши, растекшейся по синему блюду неба.

- Смотри, какая прелесть, - встретила меня девушка, разглядывая лежащего на ладошке хрустального жука. - Тирель считает, отец вполне мог оставить тебе защитное средство от насекомых. Ты же должен был стать проповедником и нести веру в далекие края. Чем не назидание продолжателю дела?

- Идея, - согласился я. - У тебя что, напарник?

- Томик проповедей. Во имя солнцеликого и многомудрого Тардена, дарящего нам рассвет новой жизни, - прогнусавил он первую сточку утреннего гимна. - Тарвиса усадим диктовать сочинение папочки нерадивому сыночку. У него хорошо получается мысль по бумаге размазывать. Пока до конца дочитаешь - поседеешь.

- Поговори у меня, - высунулся из-за стеллажа сплетник. - Ванитар, не слушай, основную часть я уже придумал. Бумагу двадцатилетней давности раздобыл. А этот неблагодарный сейчас пойдет писать письмо.

Эх, вот такие у меня друзья. Никогда не соскучишься.

- Кажется, ты кладом разжился? - напомнил я Лягушонку. Широкий рот растянулся в многообещающй улыбке.

- Во-он стоит, погляди. Сам еще не копался.

Сундук был черен и грязен. На крышке виднелись следы штукатурки и белый отпечаток чьей-то пятерни. С трудом преодолев брезгливость, я вынул расковырянный Тарвисом замок и откинул крышку.

Не густо. Тряпки, некогда богатые, украшенные вышивкой, а теперь серые, вонючие, покрытые плесенью. В сторону их. Книги. Это для Нюки занятие. Она в них разбирается получше всех охотников Вольницы вместе взятых. Что там под слоем бумаги? Ага, портрет смуглой черноволосой женщины. Не впечатляет. Мешочек с монетами. Среди них я обнаружил браслет. Красивый, кстати. Золотой, с несколькими крупными жемчужинами.

- Можно посмотреть? - наклонилась ко мне Виреса.

Конечно, красавица. И не только посмотреть. В золото и инкрустацию, вроде, магии не залито. Не обеднеет Вольница, если вместо пыльного склада он будет украшать твое запястье.

Я взял девушку за руку и надел браслет. Тот пришелся точно в пору. И только через полминуты понял, что на меня как-то странно смотрят.

- Эй, я что-то не так сделал? - поинтересовался я.

- Я выиграл спор! - разразился торжествующим воплем Тарвис, подпрыгивая на месте. - Да!

- В смысле? - не понял я.

- Это древний амулет влюбленных, - пояснила всезнающая Нюка. - Его можно надеть на руку своего избранника или избранницы только в том случае, если есть хотя бы взаимная симпатия. Даже если между вами не было ничего серьезного, браслет усиливает чувства в десятки и сотни раз, превращая в любовь. Ты сейчас объявил, что любишь Виресу, и она не против твоих ухаживаний. Когда мне созывать гостей на свадьбу?

- Что? - ужаснулся я. - Виреса, снимай быстро!

- Не могу! - побледнела девушка, тщетно терзая застежку.

- И не снимет! - подлил масла в огонь Тирель. - Пока над вами не проведут свадебный обряд жрецы древней веры в Неназванных богов. Это из их обычаев.

- Ванитар, попробуй еще! - ручка огнеметательницы легла в мою ладонь.

Бесполезно. Всевеликий, я заглядывался на Виреску, но не до такой до степени! После проблем с Ассельной я вообще зарекся от серьезных отношений!

То- то нехорошо Лягушонок скалится. Нежели я угодил в глобальный заговор? Еще друзья называется. Тирель, Тарвис, Нюка, Люция… Боюсь, даже Ньего. Кому верить в шатком мире?

- Главное, не затягивайте со свадьбой, - проквакал над ухом рыжий Тарвис. - Говорят, это примета плохая.

Как по команде, мы с Виресой отодвинулись друг от друга.

- Да-да, - сощурила зеленые глаза горгулья. - Тарвис, ты выиграл. Признаю, ко времени клад пришелся. Ванитар от всего сердца подарил нашей Виресе браслет, и та его приняла.

И у меня, и у огнеметательницы не было больше ни слов, ни желания как-либо реагировать на происходящее. Только что с нами случилось нечто непонятное, неожиданное. И мы оба должны разобраться, как нам теперь жить дальше.

- Чья это была задумка? - едва Виреса отправилась в банк с коробкой, я накинулся на Тиреля. - Ты знал! Не мог не знать!

- Можно подумать, ты не рад, - подала из-за спины голос Нюка. - На Виреску с первого дня пялился.

- Ну, пялился. И что? Серенад под окном не пел, - не унимался я, расхаживая по кабинету Ньего. - Милые переглядывания и вполне логичные фантазии - это одно. А когда тебя буквально тащат в храм для принесения клятвы - это напоминает рабство.

Я не знаю Виресу настолько хорошо. Я не уверен в каких-либо чувствах к ней - захотелось мне продолжить гневную речь, но я благоразумно промолчал. В Вольнице тайн не существует - давно пора смириться. Но, Всевеликий, я же в панике.

- Когда вы это придумали? - накинулся я на друзей.

- Тарвис с Нюкой еще пять дней назад поспорили. А когда в утреннем кладе браслет предсвадебный обнаружился, у Лягушонка созрел план, - безропотно продал заговорщиков Тирель. - Люция разбила спор.

- Ой, - проворная Нюка увернулась от моего подзатыльника, вспорхнула на стеллаж, едва не свалив птичьи статуэтки. Видел бы Ньего, как мы неуважительно с его имуществом обращаемся…

Тирель привычно полировал столешницу пятой точкой. Я выругался на коллег и пристроился на подоконнике, поглядывая на поблескивающие на солнце веретенца экипажей.

- Виреса в отличие от тебя довольна, - съехидничал мой напарник.

- Еще бы. Уверена, что заполучила меня, такого красивого и талантливого, - уже остывая, фыркнул я.

Я собирался ухаживать за чародейкой, добиться ее благосклонности, разработал план обольщения, а вышло все… боком все вышло.

- Не о том должен думать, - отдернул штору Главный, жестом согнал Тиреля со стола. - В обеденный перерыв тебе идти в банк. То есть через полчаса. Готов.

В последнем слове не содержалось вопроса. Скорее утверждение или даже приказ. Я кивнул, спрыгнул с подоконника и вышел в коридор.

Так, Тарвис, едва разберусь с наследством, не жди спокойной жизни. Благодаря тебе с сегодняшнего дня вся Вольница будет следить за развитием нашего с Виресой романа. Ставки делать, спорить, подглядывать, обсуждать, провоцировать. Как противно чувствовать себя пойманной букашкой, которую изучат через увеличительное стекло, а когда наиграются, приколют булавкой к куску фанеры.