Архиведьма

Ужин закончился довольно быстро, поскольку, весь день не евшие Кира с Мирой, набросились на еду, словно стадо гоблинов на лоток ювелира. Всем давно известна тяга этих мелких пакостников ко всему блестящему, поэтому, если к вашему дому направляется ватага гоблинов (они по весне, бывает, наглеют) самый простой способ от них отделаться — это вытащить во двор зеркало и что-нибудь блестящее. Некоторые особо одаренные хозяйки, живущие рядом с поселениями гоблинов, уже навострились натирать до блеска осколки металлических кастрюль. Еще бы, кому охота раз в год расставаться с ценными вещами!

Сами гоблины ростом едва достают до пояса, маленькие лохматые, грязные они напоминают смесь человека с обезьянкой. Прогнать их проще простого — запустить камнем или чем потяжелее. Но делать этого крайне не рекомендуется. Обиженный гоблин способен всего за неделю полностью разорить добротный дом, причем делают они это сугубо по ночам. Не будет же жадный селянин сутки напролет сидеть с палкой у ворот.

Мираэль как-то встретилась с гоблином. Это было лет семь назад еще дома. В Долину Холмов каким-то ветром занесло это одинокое существо. И вот он постучался в дом полуэльфийки. Девушка до смерти перепугалась и с громким визгом запульнула в него тапкой. Гоблин стоял у двери, доверчиво протягивал лапки и открывал рот, намекая на то, что неплохо было бы его покормить. Тапок снайперски угодил прямо ему прямо в разинутую пасть. Существо поперхнулось и заплакало. Он достал снаряд и глянул на девушку. По щеке скатилась одинокая слеза, которую он быстро утер грязным кулачком. В следующий миг выражение его лица резко изменилось, он оскалился и с силой бросил тапок обратно, затем развернулся и, неприятно гогоча, скрылся за поворотом.

Этой же ночью кто-то наср… простите, нагадил в суп, остывающий в кухне на столе. Следующей ночью в крыло прислуги заполз огромный удав и чуть не задушил дворецкого, почтенного, подслеповатого старца, который, не заметив ползучего гада, споткнулся о его хвост и навзничь рухнул на змею. Третьей ночью не спал весь дом. Сама собой посуда падала с полок (даже из закрытого шкафа). Когда в кухню вбегали домочадцы, все уже было тихо, только еще одна полка оказывалась подчищенной.

После ведра с клопами в спальне родителей, те заподозрили неладное и прижали дочу к стенке. Пришлось сознаваться.

Успокоился гоблин только, когда вылил на спящую Миру ушат… Не будем вспоминать чего. За это он был пойман и от души отметелен. Через час после инцидента красавица и чудовище мирно сидели на кухне и пили чай с плюшками. Гоблин оказался вполне дружелюбным и даже извинился (по-своему) за некультурное поведение. Чудик пожил в доме Мираэль еще пару дней, получил в подарок зеркало с камушками и счастливый побежал дальше по Долине.

«Как же хорошо было дома! — подумалось Мире.

— Ну как? Вкусный ужин? — спросил Кира, лениво растягиваясь вдоль костерка.

— Выше всяких похвал, — притворно поклонилась она и уселась напротив.

— Куда завтра направимся?

— А ты бы куда пошел?

— Я кулинар, а не стратег. Думать — это по твоей части.

— Я не знаю, — грустно призналась девушка. — Заклинание поиска не помогло. Мы можем бесконечно долго прочесывать мир, но… Эх, подсказал бы кто!

Девушка достала из кармана амулет. Как бы он не оказался единственной памятью о…

«Нет! — резко оборвав поток грустных мыслей, она подняла взгляд на коня.

— А, может, лепрекон знает?! — неожиданно, задумчиво произнес конь.

— Какой лепрекон? — не поняла Мира.

— Амулет — это кусочек шляпы лепрекона, который меня изменил, — пояснил Кира. — Он дал Мирае его, чтобы та всегда могла его вызвать. Вдруг и у тебя получится. Попробуй сказать «Вызываю тебя, как же его звали-то… Гриша… Гарольд… О! Гриндарольд».

— Попытка — не пытка. Может, и получится, — девушка с надеждой посмотрела на холщевый мешочек на своей ладошке и послушно повторила слова вызова. Даже лес, казалось, замер и затих, чтобы неосторожным звуком не нарушить ожидания чуда. Хрустнула ветка и… ничего не произошло.

— Не получилось, — грустно констатировала Мира. — Придется продолжать прочесывать мир вдоль и поперек.

— Нда, не повезло. Не грусти, подруга, — попытался подбодрить девушку Кира. — Прорвемся. Найдем мы ее. Я это точно знаю!

— Хочется верить, — полуэльфийка понурила голову и отвернулась, чтобы скрыть блеснувшие в глазах слезы.

И тут с неба спустилась радуга, и из нее вышел лепрекон. Он удивленно оглянулся, будто кого-то искал, и в нерешительности замер. Мира разглядывала малорослика во все глаза, раскрыв рот от удивления.

— Добрый вечер! — слегка поклонился маленький человечек в зеленом костюме, он еще раз оглянулся и обеспокоенно спросил:

— Что случилось? Где Мирая? Это же ее амулет, но звала не она!

— Привет, Гриша! — обрадовано заорал Кира и даже запрыгал вокруг лепрекона. — Ее похитили, мы сами не можем найти.

— Как похитили? — Гриша побледнел. — Куда похитили?

— А вот это мы сами хотели бы знать, — вступила в разговор Мираэль. — Вы не могли бы перенести нас к ней? Конечно, не в качестве желания, и мы ни в коем разе не собираемся вас заставлять, но…

— Перенести не смогу, — прервал Гриша поток эльфийского красноречия (а оно, как всем известно, бесконечно). — Могу только направление указать. Я сам едва ее ощущаю.

— Спасибо, — благодарно прошептала девушка.

— Она движется в сторону Стравских гор. Скорее всего, в Империю Родомир, поэтому искать стоит у Виров. Как пересечете горы, зовите снова, там помогу, чем смогу. А сейчас мне пора.

Лепрекоша поклонился, махнул ручками и исчез в радуге.

Друзья переглянулись, и впервые на их лицах (читай лице и морде) заиграла радостная улыбка.

— Завтра на рассвете в путь! — радостно возвестил конь. Девушка поддержала его молчаливым кивком. Им предстояла долгая дорога, зато уже не бесцельная…

Глава 24

Вот уже две недели мы с Серином гнали лошадей в сторону Стравских гор. Комфортабельных ночевок больше не было. Серин решил, что мы и так достаточно засветились, пробыв в трактире его знакомого две ночи.

— Я тебя опозорила, — сокрушалась я на следующий день после встречи с инкубом на привале.

— В смысле? — не понял вир.

— Ты представил меня, как жену, да еще и в положении, а я… — звонко высморкавшись и хлюпнув носом — очередной прилив жалости к себе — я продолжила, — А я напилась и… и… ууууууууу!

— Забудь, — Серин милостиво погладил меня по голове. В другое время я бы такой фамильярности не позволила, а сейчас только еще громче зашмыгала носом. — Когда я в следующий раз туда вернусь, в трактире будет заправлять уже внук Робера, так что я смело скажусь своим внуком, и мне будет абсолютно все равно.

Мы редко разговаривали. Даже на привалах после ужина зачастую сидели молча и смотрели в огонь. Я думала о своем, полностью уходя в себя, но иногда мне казалось, что вир внимательно за мной наблюдает. Когда я поднимала на него глаза, то, естественно, он либо уже спал (или делал вид, что спит), либо с самым внимательным видом разглядывал язычки пламени.

Как же хорошо, что сейчас лето! Я и так по ночам мерзну, страшно представить, что бы было, если бы пришлось спать на снегу. Жаль, нет рядом Киры, он такой теплый. И добрый. И родной. И…

Я очень сильно скучала по человеческому общению. Серин относился ко мне хорошо — кормил, поил, устраивал специально для меня на ночь шалаш и иногда даже отдавал свое одеяло, чтобы не сильно мерзла, но все-таки чего-то не хватало. Вир смотрел на меня скорее, как на вещь, подставку для книги.

Вика уже успела разъяснить мне, насколько глубоко и в какую субстанцию я вляпалась, когда попалась на уловку вира.

«Передача жизни, — нервно запрыгали строчки, — древнейший обряд. Подразумевает тотальную передачу прав на жизнь, душу и тело другому виру. Основное условие заключается в согласии передающего принять смерть от принимающего, после этого души виров связываются заклятьем. Принявший жизнь может читать мысли и управлять телом передавшего. Обычно обряд имеет два завершения: